Переводчик: Touou Team
Бета: Touou Team
Оригинал: Can't Hold On, Can't Let Go by Lys ap Adin (lysapadin)
Сеттинг: другое место
Размер: 43612 слов в оригинале, ~38 000 слов в переводе
Пейринг/Персонажи: Аомине Дайки|Куроко Тецуя, Момои Сацуки, Имаеши Шоичи, Кагами Тайга, Кисе Рета, Акаши Сейджуро
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: G
Краткое содержание: Тецу поступает в Тоо, и Дайки абсолютно не знает, что теперь делать
Примечание/Предупреждения: первая часть цикла Touou!verse.
Ссылка на скачивание: в формате .RTF
Глава 1Сацуки должна была знать — Сацуки же всегда все знала, — но Дайки проучился в старшей школе добрых две недели, прежде понял, что Тецу тоже пошел в Тоо.
Дайки выяснил это случайно, когда, слишком быстро завернув за угол, врезался в кого-то на полном ходу. Человек упал на пол, и Дайки успел поворчать и извиниться, и протянуть руку, чтобы поднять его на ноги, прежде чем до него дошло, что над школьным блейзером и галстуком он видит лицо Тецу. Что это Тецу смотрит на него снизу вверх нечитаемым взглядом.
— Какого черта. — Дайки удивился и позабыл, что собирался помочь Тецу встать, и теперь просто продолжал держать его за руку.— Тецу, ты что здесь делаешь?
— Иду на урок. — Тецу резко выдернул руку из хватки Дайки, будто чем-то раздраженный, и нагнулся, чтобы подобрать свои книги. — Извини, я не хочу опаздывать.
Он оставил Дайки озадаченно моргать в коридоре, стоя столбом, пока опаздывающие студенты торопились к своим кабинетам, и… это было странно, не так ли? Акаши дал им очень четкие последние указания. Они все должны были пойти в разные старшие школы и команды, это только пошло бы им всем на пользу.
Хм. Дайки потер подбородок и отправился на крышу, чтобы немного подремать и все обдумать. И попытаться припомнить, а был ли вообще Тецу на той встрече или нет — ближе к концу он отсутствовал все чаще.
Дайки решил, что, возможно, ради разнообразия сходит днем на баскетбольную тренировку. Если Тецу в Тоо, это могло бы сделать все не таким скучным.
Дайки не пересекался с Сацуки до самой тренировки, когда вальяжно ввалился в спортзал и уронил руку ей на плечи, пока она разговаривала с Имаеши.
— Эй, Сацуки, ты почему не говорила, что Тецу тут?
Улыбка Имаеши даже не дрогнула. Это немного нервировало, и у Дайки зазвенели настроенные на Акаши ощущения.
— Аомине-кун, как хорошо, что ты решил присоединиться к нам.
— Да-да. — Дайки куда больше интересовала реакция Сацуки и то, как она кусает губы, чем Имаеши. Звенят там ощущения или нет. — Ну так что, Сацуки?
— Я не знаю. — Кажется, она говорила правду, и это было очень-очень странно. — Я действительно не знаю.
Это было необычно, но, опять же, Сацуки уже некоторое время вела себя странно и эмоционально. Дайки отмахнулся от этой мысли и огляделся, вытягивая шею, в поисках невысокой бледной фигуры среди остальных игроков Тоо.
— Ну, и где он вообще? Опаздывать не в его стиле.
Сацуки посмотрела на него снизу вверх, прикусив губы до белизны, но заговорил Имаеши:
— Ты говоришь о Куроко Тецуе? Кажется, я припоминаю, как кто-то говорил, что он вступил в литературный клуб.
Дайки недоуменно уставился на них обоих.
— Какого хера? — поинтересовался он. — Это же шутка, да?
Но они вовсе не шутили.
Дайки сразу же забил бы на все, чтобы отправиться на поиски Тецу и потребовать у него объяснений, какого черта происходит, но умудрился совершить фатальную ошибку: приблизился к Имаеши на расстояние вытянутой руки. Тот улыбался, пока Дайки искренне не занервничал, и бодренько запихнул его на тренировку, несмотря на все протесты и крики, что у Дайки есть куда более важные дела.
— Ты же не уйдешь так быстро после того, как почтил нас своим присутствием, не так ли? — спросил Имаеши прямо перед тем, как отправить Дайки бегать по кругу вместе с остальной командой.
Дайки начинал подозревать, что Имаеши мог быть тем еще саркастичным сукиным сыном, когда брался за дело всерьез.
Скрипя зубами, он вытерпел круги по залу и муштру — чертова муштра, как будто ее не хватало ему в жизни, — а потом пару тренировочных матчей, которые только и сгодились — показать, на что способен Аомине Дайки, и почему ему так скучно на тренировках. Тренер разделил их на команды и поставил Дайки вместе с четырьмя первогодками, которые играли чуть получше, чем остальные, а потом встал поодаль и задумчиво наблюдал за тем, как Дайки вымещал свое раздражение, раскатывая по площадке второй год, а потом и третий. К тому моменту, когда он закончил, остальные члены команды смотрели на него совсем по-другому. Ну и насрать, он к этому привык, так ведь? Дайки мог по пальцам одной руки пересчитать людей, которые играли с ним на одной площадке и не ушли с нее в потрясенном благоговении. Так что наплевать. Теперь, когда он показал им разницу в их уровне, они хотя бы перестанут злобно на него пялиться при встрече в коридорах.
Было уже поздно, когда тренер и Имаеши объявили о завершении тренировки — достаточно поздно, чтобы Дайки с отвращением посмотрел на часы. Наверняка Тецу уже давно ушел из школы. Поэтому взамен Дайки загнал в угол Сацуки, подтолкнув ее плечом, — та жутко раздражалась, если на нее после тренировки нападали потные чудовища, — и сказал:
— Мы идем домой вместе, ясно?
— Эй, ты не можешь просто… — начал протестовать один из второгодок — кажется, его звали то ли Вакаба, то ли Ватанабе, то ли что-то еще вроде этого, — будто думал, что Сацуки не может о себе позаботиться.
Сацуки перебила его, вздохнув и аккуратно заправив волосы за ухо.
— Да, Дай-чан. — Это мигом заткнуло Вака-какеготам. Хотя Дайки не слишком нравился слегка обеспокоенный взгляд Сацуки.
Как будто не о чем было беспокоиться. Как будто Тецу не пошел ни в какой идиотский литературный клуб.
Уже стоя под душем, Дайки вдруг подумал, что Тецу, возможно, выбрал литературный клуб из-за последних указаний Акаши. Он сунул голову под струи, обдумывая эту возможность. Слова Акаши были предельно ясны. Им всем полагалось разделиться и пойти в разные команды, стать врагами. Или типа того. Акаши мог быть ужасно драматичным, если очень хотел.
Если дело именно в этом, то Акаши просто придется пойти на хрен.
Думая так, Дайки чувствовал себя немного странно, но насрать. Акаши в Киото, он не может ничего сделать Дайки с такого расстояния. Тецу в Тоо, и поэтому он будет играть за Тоо, вот и все.
Решив так, Дайки кивнул своим мыслям, наскоро вытерся и натянул уличную одежду. После чего отправился на поиски Сацуки.
Она сидела прямо у дверей спортзала, кончики ее губ были опущены, а руки сложены на груди. Сацуки медленно поднялась на ноги. Дайки предположил, что она, должно быть, что-то сообразила.
— Ладно, — сказал он, как только они вышли наружу в вечернюю прохладу. — Что за фигня творится?
Сацуки даже не пыталась строить из себя дурочку.
— Тецу-кун ушел из баскетбола, — сказала она довольно невыразительно для человека, который озвучивает совершенно невозможные новости.
— Не может быть. — Дайки рассмеялся, потому что да ладно же, это действительно невозможно. — Не может такого быть. Тецу бы не ушел из баскетбола. Тецу любит баскетбол.
Сацуки прошла рядом с ним примерно полквартала и только потом тихо ответила:
— Я не… Не думаю, что это все еще так. На самом деле, я бы, наверное, даже сказала, что все наоборот.
Наоборот? Если наоборот, то… Дайки неспокойно рассмеялся.
— Мы вообще об одном человеке говорим? О том, кто каждый вечер тренировался допоздна? О том, кто играл за Тейко в основном составе? Маленьком таком, довольно тихом, очень язвительном?
— Я знаю, о ком я говорю. — Тон голоса Сацуки ничего не выдавал, он всегда таким становился, если кто-то ставил под вопрос утверждение, в котором она была уверена. — Вспомни, сколько игр Тецу-кун отыграл в конце?
— Черт, не знаю, я с тех пор много спал. — Дайки все равно попытался воскресить в памяти то время. Зимний Кубок был всего несколько месяцев назад, не так уж и сложно вспомнить, даже если Дайки жаловался на этот счет… ладно, конечно, тогда, в конце, он мало на что обращал внимание, но даже так отсутствие Тецу на тех итоговых играх выбивалось из общей картины, не так ли? Если оглянуться назад и все такое. — Я думал, это Акаши с тренерами что-то там удумали. Ну знаешь, итоговые матчи, вся фигня. — Хотя если бы дело было в этом, Тецу должен был сидеть на скамейке и подбадривать остальных. Ну, идеально вежливо выдавать саркастические замечания, чтобы пришпорить их. Поддержка Тецу всегда была изощренной.
— Дай-чан, ты что, действительно ничего не замечал? — Сацуки укоризненно посмотрела на него. — Он ушел из клуба.
— Не может быть. — Дайки усмехался, потому что Сацуки его просто дразнила. Должна была. — Тецу бы ни за что этого не сделал. — Даже в тот единственный раз, когда Тецу говорил об этом, он на самом деле не хотел уходить, он просто был немного расстроен; во всяком случае, пока Дайки не отговорил его от этой глупости. А потом пришли все остальные, и Акаши увидел потенциал Тецу, и так все и случилось.
Сацуки разочарованно застонала и шлепнула Дайки по плечу.
— Прекрати это повторять, — приказала она… и да, теперь Сацуки всерьез рассердилась. — Слушай, что я тебе говорю. Тецу-кун ушел. Он прекратил ходить на игры. Он член литературного клуба. Он сказал…
Сацуки запнулась. Дайки пришлось спросить:
— Что он сказал? — и подтолкнуть ее плечом, чтобы она договорила.
И когда Сацуки это сделала, ее голос звучал слабо и печально. Таким же было и выражение ее лица.
— Он сказал, что ненавидит баскетбол.
— Так и сказал? — спросил Дайки. Он с трудом мог заставить себя поверить в это, хотя Сацуки, похоже, и правда говорила серьезно. — Серьезно, Тецу тебе так и сказал? — Это казалось чем-то за гранью возможного, но Сацуки кивнула. — Но почему?
Сацуки, хмурясь, подняла лицо к нему.
— Я надеялась, что это ты мне расскажешь.
— Мне-то откуда знать? — вскинулся Дайки. Слова «Тецу сказал, что ненавидит баскетбол» рикошетом скакали внутри черепа и не содержали в себе ровным счетом никакого смысла. Такой парень, как Тецу, который без устали тренировался вечер за вечером, ни за что бы не смог возненавидеть баскетбол. Сацуки, должно быть, что-то не так поняла. Даже если Дайки обычно безоговорочно верил в ее интуицию, сейчас она просто обязана была ошибаться.
— Разве ты не был его другом? — спросила Сацуки. Простой вопрос, но… чего она добивалась, заставляя эти слова звучать так, словно речь шла о чем-то закончившемся? — Когда Тецу-кун перестал ходить на матчи, я думала, что он, возможно, сказал что-то тебе. Или хотя бы когда подал заявление об уходе. Но, видимо, он этого не сделал, раз уж ты даже не заметил.
Дайки поморщился - Сацуки его даже не осуждала. Почему-то так было гораздо хуже, чем если бы она начала ругаться на него прямо на улице.
— Ой, да ладно, Сацуки, я был занят!
— Я это знаю. — Сацуки затихла, понурилась. — Я знаю, и я рада, что ты… очень рада, все это только пошло тебе на пользу, но… — Ее голос сбился. — Не знаю. Я просто не знаю.
Дайки казалось, что она очень даже знала; или, во всяком случае, что-то подозревала. Он сунул руки в карманы и собрался с духом.
— Но?..
На этот раз она не собиралась говорить больше, чем уже сказала. Когда они подошли к их станции, Сацуки покачала головой и сменила тему.
— Ты собираешься с ним поговорить?
— Да, я собираюсь с ним поговорить. — Дайки снова подтолкнул ее плечом, поскольку вид у нее был очень встревоженный и вообще. — Найду его завтра и заставлю разложить все по полочкам. И приведу в команду, где он и должен быть. Эй, как думаешь, Акаши из-за этого сильно взбесится?
— Я думаю, что Акаши-кун сейчас наименьшая из наших проблем, — ответила Сацуки, но потом ни в какую, сколько бы Дайки ни давил, не соглашалась объяснить, что заставило ее сказать нечто настолько зловещее.
Но на самом деле это не имело значения — так решил Дайки. Она была права. Для начала ему нужно было притащить Тецу обратно туда, где ему самое место, а уже потом они смогут придумать, как разбираться с тем, что скажет Акаши.
Эй, если Тецу действительно ушел из команды, тогда Акаши не мог дать ему никаких указаний насчет старшей школы, верно?.. Дайки представил себе, как Акаши отреагирует на этот аргумент, и фыркнул. Да. Конечно.
Дайки быстро осознал, что поговорить с Тецу — та еще проблема, это проще сказать, чем сделать. Он должен был учиться в классе 1-B, но сколько бы раз Дайки ни заходил туда перед занятиями, после занятий или во время обеденного перерыва, Тецу нигде не было. Дайки был в этом твердо уверен, даже принимая во внимание способность Тецу сливаться с местностью. У Дайки был большой опыт работы с этим, так ведь? Но Тецу был отдаленным не-присутствием каждый раз, когда Дайки отправлялся его искать.
Дайки все равно не сдавался еще почти неделю, решив, что ему либо повезет найти Тецу, либо Тецу устанет прятаться и найдет его сам, пусть даже для того, чтобы попросить его отвалить. Попутно Дайки еще несколько раз сходил на тренировки, потому что ему нужно было поддерживать форму. Кроме того, ему нравилось, как Вакамацу скрипел зубами каждый раз, когда он выходил на площадку. И Имаеши, кажется, нравилось придумывать язвительные комментарии к каждому его появлению. А еще Дайки всегда мог надеяться, что Тецу образумится и перейдет в баскетбольный клуб.
Но Тецу упрямо оставался неуловим.
— Я не понимаю, Сацуки, — жаловался Дайки на второй неделе безуспешных поисков Тецу. — Не знал бы лучше, сказал бы, что он меня избегает.
Сацуки прикусила губу, что почти никогда не являлось признаком чего-то хорошего, и сказала:
— А ты не пытался сходить на встречи литературного клуба?
— Пока нет. — Это было хорошее предложение. Тецу почти наверняка должен туда прийти, не так ли? — А где они встречаются? — спросил он, начиная прикидывать, как бы половчее извлечь Тецу из клубка книжных червей.
Он придумал неплохой план. Ну, или ему так казалось. Литературный клуб собирался по четвергам в библиотеке, Дайки прогулял последнее занятие и сделал вид, будто собирается покемарить на залитой солнцем крыше, но вместо этого пошел в библиотеку. Он довольно оживленно провел целый час, петляя между полками и прячась от библиотекаря, которому в голову взбрела дурная идея, что Дайки обязан быть на уроках. В итоге школьный день подошел к концу; библиотекарь плюнул на это дохлое дело и вернулся в свой кабинет, чтобы заварить себе чашку чая или сделать что-то еще из того, чем занимаются библиотекари, когда не домогаются до невинных учеников. Дайки спрятался между рядами неподалеку от дверей и длинных рабочих столов, за которыми книжные черви наверняка и заседали. Он собирался дождаться их и Тецу.
Дайки уже весь извелся, когда они наконец появились. По меньшей мере половину из них составляли без конца щебечущие девушки, потому что они притащили с собой Кисе.
На долю секунды это показалось чем-то почти нормальным. Дайки сбился со счета, сколько раз видел эту картину — Кисе в окружении толпы поклонниц идет мимо Тейко, или школы-соперницы, или даже мимо стадиона, и проделывает с фанатеющими девицами Это. («Это?» — однажды со смехом спросила Сацуки. Дайки попытался описать: то, как Кисе улыбается, и кивает, и склоняет голову одновременно скромно и тщеславно, заигрывая со своими поклонницами. Тецу вот сразу понял; он кивнул и сказал: «Да, Это». Удивляло одно: то, что Сацуки так ничего и не поняла, но, опять же, возможно, она и сама не обладала прочным иммунитетом против предполагаемых чар Кисе.) А потом Дайки моргнул и покачал головой, потому что это было вовсе не нормально. У одетого в то, что либо считалось школьной униформой Кайджо, либо было самым кошмарным костюмом, который Дайки когда-либо на нем видел, Кисе и сопровождавшей его кучи безмозглых девиц, которые всерьез думали, будто единственное, что в Кисе есть интересного, это его симпатичная мордашка, не было ни одной причины находиться в библиотеке Тоо.
Дайки чуть не забыл о своем плане выловить Тецу - его переполнило желание стрясти объяснения с Кисе. Он уже собрался было выйти из своего укрытия, как Тецу вошел в библиотеку и застыл столбом, увидев Кисе. Тецу никогда не показывал все, что думает - он был для этого слишком сдержанным, - но Дайки достаточно долго играл с ним, чтобы понять, как Тецу удивлен. И недоволен.
Это было странно - почему Тецу не был рад встрече с Кисе? Разве они не дружили?
А вот Кисе радостно вскрикнул.
— Курокоччи! — Он ярко, словно солнечный свет, улыбнулся Тецу. Дайки даже удивился, что окна не задребезжали от силы вздохов, вырвавшихся у поклонниц Кисе. — А вот и тот человек, которого я хотел увидеть! — Кисе улыбнулся обступившим его девушкам, изо всех сил делая “эту” штуку. Дайки показалось, что парочка из них готовы были свалиться в обморок к его ногам. — Мне жаль так быстро с вами прощаться, но вы же меня извините? Мне нужно кое-что обсудить с Курокоччи.
Тецу, казалось, не очень-то хотел что-либо обсуждать, по крайней мере, если Дайки правильно понял легкое напряжение губ и положение бровей, но для Кисе это, по-видимому, значения не имело. Как и для книжных задротов женского пола, которые заквохтали и вымелись из библиотеки, утаскивая за собой своих ошалевших товарищей пола мужского.
— Но куда мы идем? — на ходу попытался возразить один из них. — Это же наша библиотека!
Никто не обратил на него внимания.
А потом остались только Тецу, и Кисе, и Дайки в своем укромном месте между рядами.
Незамедлительно забравшись на один из рабочих столов, которые заполняли пространство между кафедрой выдачи и библиотечными дверями, Кисе улыбнулся Тецу.
— Что, ты разве не собираешься здороваться, Курокоччи? Мы уже сто лет не виделись.
— Что ты здесь делаешь? — как всегда прямолинейно спросил Тецу. — От Канагавы до Тоо путь неблизкий.
Кисе скорчил гримасу — возможно, не настолько мелодраматичную, какую изобразил бы, если ему все еще нужно было играть на публику.
— Я приехал увидеться с тобой, конечно же. — Он откинулся на вытянутых руках, все еще улыбаясь. Видимо, ждал ответа Тецу. Когда тот промолчал, Кисе продолжил: — Я здесь для того, чтобы украсть тебя, если получится.
Чего? Если бы не искреннее любопытство и желание увидеть, как Тецу на это отреагирует, Дайки бы сразу же выбрался из своего укромного места и сказал Кисе, чтобы тащил свою задницу обратно в Кайджо и прекращал попытки умыкнуть чужих сокомандников.
Тецу смотрел на Кисе, который абсолютно безмятежно улыбался ему в ответ.
— Я больше не играю в баскетбол.
До этого самого момента какая-то частичка Дайки искренне верила, что Сацуки действительно где-то недопоняла, что ее слова насчет Тецу в чем-то ошибочны… но он никак не мог неправильно понять сказанную Тецу фразу или твердый тон его голоса. Тецу действительно имел в виду то, что сказал. Какого хрена?
Дайки словно под дых ударили. Он оперся рукой о ближайший книжный стеллаж.
Кисе то ли недостаточно хорошо знал Тецу, то ли намеренно решил не обращать внимания на окончательность этого заявления. Он рассмеялся.
— Зачем, чтобы состоять в литературном клубе? Да ладно тебе, Курокоччи, какое от этого веселье?
— Мне это очень нравится, — спокойно сказал Тецу. — Это, определенно, лучше стимулирует интеллект.
Кисе схватился за сердце.
— Ты иногда такой вредный! Честное слово. — Он покачал головой. — Переходи в Кайджо. Играй там в баскетбол вместе со мной. Это отличная команда, да и школа неплохая, раз уж тебе нужна интеллектуальная стимуляция.
— Нет, — без выражения ответил Тецу.
— О, ну хватит, — проныл Кисе. — Ты же на самом деле не хочешь впустую растрачивать себя здесь, правда? Это идиотизм, и ты это знаешь.
Дайки машинально ощетинился — Тецу бы ни на что не растрачивал себя впустую, — но Тецу сказал уже более прохладным тоном:
— Я не спрашивал твоего мнения, не так ли? — Прозвучало совершенно спокойно, даже рассудительно, но… срань господня, Тецу был в бешенстве. Дайки не обязательно было быть таким же умным, как Сацуки, чтобы сообразить, что Тецу разозлило не только обзывание литературного клуба идиотизмом.
На самом деле Кисе не был тупым, как бы ему не нравилось таковым притворяться. Он сел прямо и вскинул руки.
— Эй-эй, боже, не заводись ты так, — примирительно выпалил он. — Ты же знаешь, что я не это имел в виду. Но ты сам понимаешь, что не должен так с собой поступать. Переходи в Кайджо и играй со мной. Обещаю, я не буду вести себя как Аоминеччи.
Что? Что?! Какого хрена Кисе хотел этим сказать? Черт подери, Кисе сказал это так, словно именно Дайки был виноват, что Тецу решил уйти из баскетбола… а это было совершенно нелогично.
Пока Дайки ломал мозги, пытаясь найти в этом хоть какой-то смысл, Тецу смерил Кисе долгим взглядом — таким, который очень напоминал взгляд Акаши, когда тот пытался что-то — кого-то — просчитать.
— Мне сложно в это поверить. Ты все еще гонишься за ним изо всех сил. — Голос Тецу звучал ровно. — Ты действительно хочешь со мной играть? Или ты просто думаешь, что я могу помочь тебе добраться до него?
Дайки отшатнулся почти так же, как Кисе, хотя тот все же рассмеялся, пусть и как-то неуверенно и нервно.
— По твоим словам, я ужасный человек, Курокоччи. Я знаю, ты злишься, что Аоминеччи запросто нашел, с кем играть, но тебе не обязательно срываться на остальных. — Он немного помолчал с задумчивым видом. — Если ты действительно чувствуешь себя именно так, тогда ты просто должен перейти в Кайджо. Мы с тобой можем показать Аоминеччи, чего он лишается.
Что… Что?! Казалось, Кисе говорил о… но… в этом же не было никакого смысла, с чего бы Тецу беситься из-за этого? Он же сам сказал Дайки играть дальше, так ведь? Дайки это прекрасно помнил: липкий холод мороженого, тающего на спине, и настойчивость Тецу… как он утверждал, что играть все еще стоит, что будет еще что-то, ради чего стоит играть… и в итоге оказался прав. Тецу был прав, пусть даже Дайки встретил Кагами не во время Зимнего Кубка, а на уличной площадке. Это не имело особого значения, важно другое: Тецу всегда был прав, и существовало еще множество причин для того, чтобы продолжать играть. И игрой все еще можно было наслаждаться вовсю.
Вот только… Тецу, казалось, больше в это не верил. Тецу смотрел на Кисе, выражение его лица было отстраненным и закрытым, а голос — холодным, когда он сказал:
— Нет, я так не думаю. Прощай, Кисе-кун, — и, развернувшись, вышел из библиотеки.
Когда дверь закрылась за спиной Тецу, Кисе свистнул сквозь зубы. Дайки стоял, прислонившись к полкам. Его пошатывало.
— Проклятье. Ну и хватит об этом. — Кисе соскользнул со своего насеста на пол. — Глупый Аоминеччи.
Прежде чем Дайки смог достаточно собраться с мыслями, чтобы спросить, какого хрена это значило, какая-то девушка открыла дверь и заглянула в библиотеку. И взвизгнула.
— О! Это и правда вы!
Кисе снова засиял улыбкой. Девушки обступили его, засыпав многочисленными вопросами и вещами для автографов, а потом пошли следом, когда он двинулся к выходу. Ушел Кисе прежде, чем Дайки вообще начал соознавать, как бы ему хотелось отреагировать на подслушанный разговор.
Это бесило. Тецу мог злиться сколько влезет — на все, что бы там ни действовало ему на нервы, — но у него не было ни единой причины отыгрываться на Сацуки.
Да, Дайки, определенно, нужно будет что-то с этим сделать.
— Думаешь, Кисе был прав?
Сацуки посмотрела на него; выражение лица у нее было натянутое.
— Я не знаю, — снова сказала она. — Я правда не знаю, Дай-чан.
Точно. Настало самое время найти Тецу и все прояснить, что бы для этого ни потребовалось. Дайки попрощался и пошел обратно в библиотеку — день еще только начинался, а встречи литературного клуба длятся примерно пару часов.
Возможно, ему не стоило удивляться, когда он вернулся в библиотеку и обнаружил, что Тецу там нет, но Дайки был удивлен… Во всяком случае, пока его удивление не сменилось раздражением, когда один из книжных задротов сказал:
— Куроко-кун сегодня очень популярен, да?
Дайки не оставалось ничего, кроме как отправиться домой и там вариться в собственном соку. Он покатал в мыслях идею послать сообщение Кагами и узнать, нет ли у того времени на игру, или две, или три, но Сацуки запретила ему делать это во время учебной недели. «Вам, идиотам, нужно сосредоточиться на учебе, — сказала она им обоим в начале учебного года. — Вы не можете вызванивать друг друга в любое время ночи, пока идет учебный год. Я запрещаю. Играть будете только по выходным». Было слишком рано для проверки терпения Сацуки на прочность, как бы сильно Дайки ни хотелось поиграть с тем, кто мог раззадорить его достаточно сильно, чтобы он полностью отдался игре.
Вместо этого Дайки поиграл один, заняв уличную площадку возле своего дома, отрабатывая дриблинг и проход мимо воображаемого противника, который был быстр как Кисе, высок как Мурасакибара, точен как Мидорима и резок как Акаши… и так же полон потенциала, как Кагами. Да, как человек, который становился лучше с каждым броском мимо корзины, с каждым уведенным у него мячом. Этот парень никогда не сдавался, чем безумно напоминал Тецу.
Дайки с силой забил мяч в кольцо и повис на нем на секунду, а потом, отпустив обруч, приземлился на площадку. Он больше не мог так сказать, да? Тецу сдался, именно так все прозвучало. Тецу сдался; с тем же успехом можно было бы сказать, что солнце решило вставать на западе, или что Мидорима вдруг развил навыки общения с людьми. Это было просто невозможно.
Вот тебе и невозможно.
В пятницу днем он снова прогулял последнее занятие и провел большую часть этого времени на крыше, разглядывая небо и пытаясь решить, что сказать Тецу, как исправить проблемы и выдернуть его из этого состояния. Дайки так и не ушел в своих мыслях дальше того, до чего додумался прошлой беспокойной ночью. То есть — почти совсем не продвинулся. Плевать. Он ведь хорош в импровизации, не так ли?
Дайки спустился по лестнице за несколько минут до последнего на сегодня звонка, встал рядом с кабинетом 1-В так, чтобы из класса его не было видно, и приготовился ждать. В конце концов прозвенел звонок, и началась типичная для окончания занятий суета — люди собирали сумки и помогали убраться в кабинете, сбивались в группки, чтобы поговорить, или пойти домой, или в клуб. Дайки наблюдал за дверью кабинета и не обращал внимания ни на что, кроме выходящих из нее людей — по одному, по двое или по трое, и все они становились ему совершенно неинтересны, как только он убеждался, что ни один из них не был Тецу, или что Тецу не скрывается между ними. Минуты шли, поток учеников наконец сократился, а потом и вовсе иссяк, а Тецу так и не появился.
Ну и ладно. За обедом Сацуки сказала, что Тецу точно в школе. Он обычно не прогуливал занятия без уважительной причины. И если использовать метод исключения… Дайки отлепился от своего места рядом с дверью кабинета и вошел внутрь.
Тецу ждал его. Только так можно было понять то, как он сидел за партой у дальней стены кабинета и наблюдал за дверью. Он сидел очень прямо, сложив руки на коленях, а его лицо было так спокойно, что по нему ничего нельзя было прочесть. Дайки растерянно остановился возле урны для бумаг, а потом все-таки подошел ближе.
— Тебя тяжело выследить, Тецу.
— Правда? — Иногда Тецу мог говорить, не вкладывая в слова никаких интонаций; ничего, что могло бы показать, о чем он думает. Вот и сейчас получилось так же. Он наблюдал за Дайки, пока тот устраивался на соседней парте, и больше ничего не говорил.
Так значит, все разговоры оставались на долю Дайки? Он вполне мог с этим справиться.
— Угу, правда. — Кисе, учитывая все обстоятельства, вел себя непринужденно, много шутил, и это не очень-то сработало. Поэтому Дайки будет говорить прямо. — Я так понимаю, ты меня избегаешь. И ты бросил баскетбол. Что за дела, Тецу?
Выражение лица Тецу едва ли изменилось хоть на долю секунды.
— Баскетбол больше не приносит веселья, — тихо сказал он. Это была скорее констатация факта, чем мнение. — Зачем мне продолжать играть?
Это все равно шокировало Дайки, даже после подслушанного разговора Тецу с Кисе, даже после слов Сацуки, сказавшей, что Тецу ненавидит баскетбол.
— Я не понимаю. -- Спокойствие Тецу сбивало Дайки с толку. — Как это больше не приносит веселья? Это все тот же баскетбол.
Губы Тецу сжались плотнее.
— Может, это ты мне расскажешь? — А потом, когда Дайки озадаченно моргнул, Тецу покачал головой. — Забей. — Он потянулся за своей сумкой.
О, нет. Они еще не закончили, далеко не закончили. Дайки приподнялся и потянулся через узкий проход между рядами, чтобы схватить Тецу за запястье и остановить.
Тецу одарил его сердитым взглядом.
— Отпусти.
— Ни за что. — Дайки вцепился еще крепче, когда Тецу попытался освободить руку. — Да какого черта? Ты отшил Кисе, и прекратил разговаривать с Сацуки, и бросил баскетбол. Что за хрень с тобой творится?
Тецу прекратил попытки вырваться и уставился на него.
— Со мной ничего не творится.
Его голос был похож на северный ветер. Дайки даже немного удивился, что дыхание не вырывается облачками пара.
— Ладно, хорошо, — сказал он, вспоминая, о чем говорил Кисе. — Что натворил я?
Тецу нахмурился.
— Я понимаю, что для тебя такие новости вполне могут стать потрясением, но мир не вращается вокруг тебя, Аомине-кун. — Он выдернул руку из хватки Дайки, пока тот замер, задетый этими словами. — Я бросил баскетбол, потому что в игре больше не было никакого смысла. Уверен, тебе это чувство должно быть знакомо.
Дайки таращился на него… это и правда звучало похоже на то, что он сам сказал Тецу, жалуясь, как скучно играть против соперников, которые просто прекращали сопротивление и сдавались, но…
— Именно ты сказал, что это стоит того, чтобы идти дальше и не сдаваться.
Тецу встал из-за парты и поднял свою сумку.
— Мое мнение изменилось, — сказал он, не глядя на Дайки.
— Но ты был прав, — запротестовал Дайки. — Тецу, ты был прав. Баскетбол снова стал приносить веселье, и есть один парень, он как ты, он не сдается, и неважно, сколько раз я у него выигрываю, он становится только лучше. И все остальные пошли в разные школы… Будет весело и дальше. — Каким бы своевольным ни был приказ Акаши на этот счет, Дайки все же понимал, для чего это было сделано. Так им гарантировалось наличие как минимум четырех интересных соперников.
Тецу выпрямился и посмотрел на него.
— Тебе — возможно, — сказал он. — Но я не ты. Пожалуйста, оставь меня в покое, Аомине-кун. Я завязал с баскетболом.
— Но… — недоуменно протянул Дайки. — Тецу…
Тецу никак не отреагировал и вышел из кабинета, высоко держа голову. Дайки ошарашенно посмотрел ему вслед.
А потом, словно вселенная решила, что его день еще недостаточно отвратителен, в кабинет сунул голову Имаеши. Улыбался он так, что все тщательно настроенные на Акаши тревожные звоночки разом завопили.
— Ну что ж, — сказал Имаеши. — Это идет вразрез с решением не вмешиваться в дела моих кохаев, но мне кажется, ты действительно попал впросак. — Он неторопливо вошел в кабинет, все еще презрительно улыбаясь, пока Дайки пытался прийти в себя после того, как Тецу только что отрекся от многих лет дружбы и командной работы из-за причин, которые находились за гранью понимания Дайки. А теперь ему еще и с Имаеши придется иметь дело? Блядь.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Дайки, не зная, что еще сказать. Он бросил взгляд на часы, а Имаеши устроился за партой, которую только что освободил Тецу, и сцепил руки на колене. — Ты разве не должен быть на тренировке?
— Как же мне нравится в тебе это пренебрежение светскими условностями, — улыбнулся Имаеши. — Никаких реверансов, сразу к сути дела.
Дайки прищурился, пытаясь выцепить колкость, спрятанную под намеренной медлительностью комплимента, но потом решил, что оно того не стоит. Только не сейчас.
— Какого хрена тебе надо?
Имаеши поджал губы.
— О, мира во всем мире и удовлетворительной концовки «Песни льда и пламени», но, полагаю, мне в этой жизни не светит увидеть ни то, ни другое. Поэтому пока что я могу попытаться узнать, могу ли я сделать что-нибудь, чтобы привести тебя в порядок. Вот такой я бескорыстный.
Ну и на что из этого отвечать в первую очередь? Дайки открыл рот, но понял, что единственными пришедшими ему на ум словами являются:
— Какого черта?
Имаеши щелкнул языком.
— И многое проясняется. Ты блистаешь на баскетбольной площадке и не слишком хорошо справляешься вне ее. Думаю, это даже логично. Полагаю, для разрешения наиболее сложных задач ты всегда привлекал Момои-чан. — Он покачал головой. Дайки вообще не слишком понимал, о чем говорит Имаеши, или какое к этому имеет отношение Сацуки. — Это леность, знаешь ли, да и вообще плохая со всех сторон идея. Момои-чан прекрасная и одаренная юная леди, и, к тому же, самое снисходительное создание на моей памяти, учитывая, как долго она присматривала за твоими делами вместо тебя. Но все когда-нибудь теряют терпение. Возможно, ты захочешь немного это обдумать. — Имаеши немного помолчал, явно о чем-то размышляя. — Не говоря уже о том, в какой жуткой жопе ты окажешься, если, не дай бог, она попадет под автобус или с ней еще что-нибудь случится.
В присутствии Имаеши был один положительный момент: его комментарии были достаточно мутными, чтобы усилия по их расшифровке успешно отвлекли мысли Дайки от Тецу.
Тецу хотел, чтобы его оставили в покое? Он завязал с баскетболом? Какого хера? И почему от всего этого глубоко внутри образовывалась тошнотворная, тянущая боль?
Дайки мрачно уставился на Имаеши, хотя того это явно не впечатлило.
— Ты вообще собираешься переходить к сути, или так и будешь просто оскорблять меня? Потому что у меня есть дела поинтереснее, чем сидеть здесь, пока ты развлекаешься за мой счет.
Для начала ему нужно было вычислить, что он сделал, чтобы так сильно разозлить Тецу, а потом — как все это исправить.
— Воистину, уважение кохаев переоценивают, — пробормотал Имаеши с той же улыбкой. Дайки разочарованно зарычал… и улыбка мгновенно слетела с лица Имаеши. Он сел прямо и вдруг уставился на Дайки острым взглядом — таким, который проник до того самого места в душе Дайки, где Акаши установил уважение к капитану, и вытащил его на свет. — Внимательно слушай то, что я говорю, сопляк. Я тут пытаюсь преподать тебе ценный жизненный урок. Кто-то должен это сделать, а у меня хотя бы есть опыт.
— В чем? В том, чтобы беспричинно говорить загадками? — спросил Дайки.
— Нет, это чистый талант. — Имаеши какое-то время пристально его изучал. — Посмотрим, получится ли у меня все разобрать и донести достаточно просто, чтобы ты понял. У тебя есть плохие привычки, и ты позволяешь им доводить тебя до неприятностей. Я считаю, что ты совершил ошибку, решив, будто лишь потому, что все вокруг мирятся с твоим дерьмом из-за имеющихся у тебя баскетбольных навыков, мир и правда вращается вокруг тебя. Не думаю, что Момои-чан оказывает тебе хорошую услугу, потакая тебе так, как сейчас, но это уже ее дело. — Он пожал плечами, похоже, решив подумать об этом позже. Дайки только молча моргал, разрываясь между яростью и изумлением. — А теперь, вот что ты, кажется, забыл, если вообще когда-то знал. У других людей есть чувства, Аомине-кун. Они чувствуют все так же сильно, как и ты, и им может быть больно от каких-то твоих действий. Или бездействия, в этом тоже может быть дело. Это касается даже… А сейчас самое важное, так что слушай внимательно: это касается даже тех, кто не является баскетбольными гениями вроде тебя.
— Я это знаю! — Дайки возмущенно смотрел на Имаеши — не в последнюю очередь потому, что Имаеши его раздражение ничуть не трогало. — Черт, я не идиот.
— Нет, — благодушно согласился Имаеши. — Я и не думаю, что ты идиот. Но ты очень беспечно ведешь себя с людьми, особенно когда больше поглощен собой, чем кем-либо из окружающих. Скажи мне, — произнес он, переключая передачи быстрее, чем Дайки поспевал за ними уследить, — почему ты не ходишь на тренировки?
Дайки моргнул, совершенно не понимая, каким образом это чего-то касается… не понимая, почему это вообще имеет значение. Разве что Имаеши решил быть навязчивым ублюдком, вмешивающимся в его личную жизнь.
— Это скучно. Никто из вас не может мне соответствовать, так что тренировки не стоят того, чтобы тратить на них время.
Имаеши приподнял брови.
— Проклятье, почему же никто мне не сказал, что наша команда образовалась исключительно ради твоего персонального удовлетворения как игрока? — протянул он. — А у меня-то была глупая мысль, что тренировки нужны для того, чтобы улучшать свои навыки и выигрывать матчи. — Острота этих слов резала не хуже ножа. Дайки почувствовал, как лицо загорелось непривычной вспышкой смущения. Имаеши направил на него палец. — Вот в этом и есть твоя проблема, сопляк. У тебя в голове царит вот это проклятое идиотское мировоззрение, что просто потому что чем-то выделяешься в игре, ты имеешь право быть в стороне от остальных нас, над нами, и с ухмылкой глядеть на наши старания сверху вниз. Полагаю, я бы, скорее всего, тоже испытывал искушение сделать то же самое, будь я на твоем месте… Наверное, может показаться ужасно смешным, что кто-то захочет играть, даже зная, что где-то есть другие игроки, которые всегда будут сильнее, сколько бы усердия ни прилагал этот человек. Но вот в чем дело, Аомине-кун… эти люди все еще играют, потому что хотят играть, потому что любят игру, или хотят победить, или потому что им просто нравится этим заниматься. И когда ты задираешь нос перед ними, потому что для тебя они не представляют достаточного вызова, потому что ты считаешь их скучными, ты поганишь им все веселье, а такое делают только конченые мудаки. — После этого Имаеши откинулся на спинку стула, немного расслабившись, а Дайки вдохнул — впервые с того момента, как Имаеши начал говорить. — Ты хочешь, чтобы тебе было весело играть в баскетбол, Аомине-кун? Что же, возможно тебе стоит обдумать возможность, что всем остальным хочется того же. — Он сделал паузу, чтобы смахнуть пушинку с рукава. — А теперь, полагаю, ты расскажешь мне, что такого произошло в Тейко, что испортило Куроко-куну все веселье?
Дайки несколько раз открыл и закрыл рот, чувствуя себя словно вычищенным этим потоком слов — бескомпромиссным, как обнаженный клинок, и совершенно неожиданным, учитывая обычный добродушный образ, который предпочитал Имаеши. Это не было… он этого не делал… он не ухмылялся, так ведь?
— Я… что? Тейко?
Имаеши смерил его взглядом, явно, заставляя себя проявить терпение.
— Да, в Тейко. Насколько я понимаю, Куроко-кун ушел из тамошнего клуба еще до того, как вы полностью завершили свое победоносное выступление в турнире. Кажется вполне разумным предположить, что события, заставившие его невзлюбить баскетбол, начались именно тогда.
— Но Тецу был в основном составе, — возразил Дайки почти машинально. — Он играл в матчах, он… — Он начал говорить, что на площадке они зависели от Тецу, но ему пришлось оборвать себя и снова все обдумать. Игры в самом конце… Дайки все еще не нравилось думать о них, не нравилось тошнотворное ощущение, которое возникало в нем при воспоминании о играх, проведенных против соперников, которым полагалось играть, а не сдаваться задолго до финального сигнала. Те игры были плохими. Настолько плохими, что ему приходилось заставлять себя надевать униформу и играть, он бы и вовсе этого избегал, если бы Акаши не настоял…
Пока Дайки разбирал свои мысли, Имаеши ждал, снова улыбаясь — терпеливо, как кошка возле мышиной норы, — обхватив колено и тихонько постукивая пальцами. Наконец Дайки медленно сказал:
— Вместе мы все были… слишком хороши. Слишком хорошо играли. — Тогда было нормой побеждать с трехкратным отрывом, этого даже почти ждали… Дайки все еще помнил игру, когда им это не совсем удалось, потому что у Кисе болел живот, а Мурасакибара отвлекся на перспективу завернуть в магазин за чипсами с новым вкусом. Акаши после этого хмуро заявил, что они больше никогда не допустят подобного промаха. Они и не допустили. — Я не знаю, чья это была идея. Но… — Игры были такими скучными. И все было так просто, даже в четвертьфиналах, в полуфиналах, в гребаных финальных играх. — Мы…Наверное, мы начали… забавляться с нашими противниками. — Он уделывал других баскетболистов, откуда бы они ни были, с легкостью, ничуть не напрягаясь. И как-то само собой выходило играть, словно он один на площадке, и быть таким же эгоистичным с мячом, как Кисе, или Мидорима, или Мурасакибара. Таким же эгоистичным, каким мог быть Акаши, когда вставал со скамьи.
— Играться с ними, ты это хотел сказать? — бесцветно спросил Имаеши.
Дайки подумал, что это было достаточно точное определение.
— Наверное. Мы просто убивали время.
— Ясно. — Имаеши больше не изображал фальшивую улыбку. — А Куроко-кун тоже это делал?
— …нет, — признал Дайки. — Он не мог. Он… он хороший игрок, вроде того, его пасы поражают, но… подобное требует больших навыков, чем есть у него. — Тогда это не казалось большой проблемой… они все играли вместе достаточно долго, чтобы им было просто рассчитывать на Тецу и по мере необходимости направлять их игры вокруг него, но сейчас, размышляя над этим под взглядом Имаеши, сузившего глаза за линзами очков, Дайки почти хотелось ссутулить плечи. — Нам было скучно, — запротестовал он перед лицом такого неодобрения. — Мы просто пытались себя чем-то занять! Сомневаюсь, что кто-то из других команд хоть раз догадался, что происходит! — И это, по-своему, было хуже всего.
— А Куроко-кун догадывался?
Дайки вдохнул, и воздух остро резанул горло.
— Наверное, догадывался.
— Ясно. — Имаеши чуть приподнял брови. — Не хочу вызывать тебя на душещипательные разговоры, но какие, по-твоему, чувства это могло у него вызвать?
Какие чувства это могло вызвать у Тецу? Дайки видел, к чему Имаеши вел этим вопросом, всей этой проклятой лекцией. Видел и сопротивлялся этому пониманию, как только мог.
— Тецу бы не стал… — Он остановился, когда Имаеши снова вскинул брови. Как вообще такой простой жест может выражать столько осуждения? Дайки отвел взгляд. — Я не знаю, — признался он. — Он перестал играть, наверное. Тогда это не казалось таким уж большим делом… — Дайки обхватил бока ладонями, снова разозлившись. К черту Имаеши! За то, что заставил думать обо всем этом; за то, что попытался судить о чем-то, в чем ничего не понимает; за это осуждающее молчание, которое он сейчас поддерживал, такое тяжелое, что оно умудрялось выдавливать слова из Дайки. Невольные признания громоздились одно на другое в попытках заполнить это молчание. — Это не имеет никакого смысла. Именно Тецу хотел…
— Речь шла об игре? Еще раз, как прошел тот разговор?
Дайки хотел… выкладываться не больше необходимого, что-то в этом духе, ровно настолько, сколько требовалось для победы. А потом Тецу бросил мороженое ему за шиворот рубашки и…
— Он сказал мне, — беспомощно протянул Дайки. — Он сказал мне, что в конце концов кто-то найдется. Кто-то, стоящий игры. Он сказал мне не сдаваться. Так почему сдался сам?
Имаеши аккуратно постучал пальцами по колену.
— Мне кажется, что для понимания этого я тебе не нужен.
Дайки сжался и попытался не… не… Он не мо быть в этом виноват, должно быть что-то еще, конечно. Но он помнил последний раз, когда играл с Тецу на площадке, помнил течение игры и как просто было проводить пасы мимо Тецу — так же просто, как уклоняться от игроков другой команды. Он помнил себя, и Кисе, и Мидориму, и Мурасакибару, стоящего под кольцом, и Акаши, спокойно и с комфортом наблюдающего со скамьи в полной уверенности, что они победят, даже если перестанут думать о взаимодействии друг с другом. Тецу не прилось много пасовать в этой игре. Было легче играть без него, потому что они уже были сильнее и лучше любого другого игрока на площадке. Кому вообще нужно было перенаправление Тецу, чтобы сбить с толку бедолаг. И, конечно же, когда Акаши вышел на замену в начале третьей четверти, все было кончено. Тецу отправился на скамью, где сидел со свисающим с головы полотенцем, упираясь локтями в колени, а Тейко выиграла в этом матче. После этого они все разошлись, каждый в свою сторону, а Тецу сказал, что они с Дайки пересекутся позже. Вот только этого не случилось.
— Насколько я понимаю, — сказал Имаеши, выдергивая Дайки из размышлений, — есть множество способов играть. Нет ни одного человека в клубе, который не хочет играть и не хочет выигрывать — хотя бы где-то в глубине души. Иначе смысла нет оставаться. Но то, как ты это делаешь… Это тоже важно. — Он постучал пальцами в быстром, неровном ритме. — Вот что упускаете вы, гении. Стиль имеет значение.
Дайки озадаченно моргнул.
— И какое отношение это имеет к Тецу?
— Если бы мы в клубе были склонны к сентиментальности, я бы рассказал тебе о прелестях командой работы и о том, как нужно полагаться на сокомандников, когда попадаешь в трудное положение, — начал Имаеши, но это, кажется, все еще не имело никакого отношения к Тецу. Хотя, может, все-таки имело. Имаеши встал и посмотрел на Дайки сверху вниз. — Но наш клуб не такой. Все играют в полную силу, потому что все хотят победить, вот и все. Но вот что я тебе скажу, Аомине-кун. Если я хоть раз поймаю тебя на том, что ты дурачишься с соперником, ты отправишься на скамейку так быстро, что у тебя голова закружится, понял?
Он почти сочувственно похлопал Дайки по плечу и пошел прочь. А Дайки озадаченно крикнул ему вслед:
— Но что насчет Тецу?
Имаеши с улыбкой оглянулся.
— Я не буду делать всю работу за тебя, ленивый сопляк. Сам соображай.
Имаеши вышел за дверь, не слушая яростных ругательств Дайки. И, скорее всего именно для того, чтобы их не слушать, но понимание этого не помогало Дайки решить проблему с Тецу.
Дайки мрачно размышлял над этим весь остаток дня и подчеркнуто игнорировал все расспросы Сацуки, собирается ли он прийти на субботнюю тренировку и что произошло между ним и Тецу. Вместо этого Дайки отправился в Канагаву.
Кампус школы Кайджо был ровно таким же огромным и впечатляющим, каким Дайки его запомнил по первому своему приезду для интервью с рекрутерами. Здорово иметь кучи денег, которыми можно разбрасываться. Найти спортзал оказалось не слишком сложно, даже ни разу там прежде не бывав, и довольно легко получилось пробраться внутрь. У Кисе все еще было множество поклонниц, достаточно преданных, чтобы прийти посмотреть на его тренировку. Дайки влез между ними, и ему удалось добрых пятнадцать минут пронаблюдать за отработкой пасов Кайджо, прежде чем хоть кто-то заметил его присутствие. Жтим наблюдательным человеком оказался капитан. Он со всей силой отправил пас своему партнеру через всю площадку, а потом крикнул:
— Наши тренировки — закрытое мероприятие, — и в упор посмотрел на Дайки.
Кисе мигом подорвал авторитет своего капитана, испустив восторженный вопль и рванув через спортзал.
— Аоминеччи! Что ты здесь делаешь?
— А ты как думаешь, зачем я здесь? — спросил Дайки. В основном из любопытства — что же ответит Кисе? Да и ему самому бы хотелось это понять.
Широченная улыбка Кисе не дрогнула — не то чтобы такое когда-нибудь случалось, только если Кисе сам этого не хотел, — хотя в его взгляде появилась какая-то острота.
— Если ты здесь, чтобы поиграть, то должен знать, что я не буду осторожничать.
Пойдет. Дайки, потянувшись, ухватил локоть за головой и фыркнул, пока фанатки Кисе вздыхали, какой тот крутой.
— Боже, из всех моих знакомых у тебя самая короткая память. Ты даже вместе со всей своей командой не сможешь меня побить.
— Аоминеччи, ты говоришь такие жестокие вещи… ай! — Кисе дернулся вперед и обернулся, мигом нацепив уязвленное выражение — для капитана, который его только что хорошенько пнул. — За что?
— Тренировка для тренировок. — Голос Касамацу был таким же строгим, как его выражение лица. — Не для трепа. Возвращайся к работе. А ты. — Он так же хмуро посмотрел на Дайки, который не мог не впечатлиться тем, насколько быстро тот справился с Кисе. — Если хочешь поиграть с нашим асом, тебе нужно устроить это в другое время.
— Да не так уж и много осталось тренироваться, — заюлил Кисе. Его глаза ярко сверкали, несмотря на то, что его капитан явно был совершенно не в настроении мириться с ним или его нытьем. — И Аоминеччи — старый друг! Вы же не хотите, чтобы я был груб со старым другом, правда?
— Заткнись, сопляк. — Касамацу даже не потрудился отвести взгляд от Дайки. — Можешь поприветствовать друзей после окончания тренировки. А теперь десять кругов, бегом.
Кисе скорбно вздохнул.
— Не уходи, пока я не закончу, Аоминеччи! — на бегу крикнул он через плечо.
И это Касамацу тоже проигнорировал.
— Уверен, снаружи ты найдешь очень удобные скамьи, чтобы подождать.
Изрядно позабавленный — что, они правда думали, будто ему хотелось за ними пошпионить? Это задача Сацуки, а не его, да и кроме того, судя по увиденному им, в Кайджо, кроме Кисе, не было никого, кто представлял бы хоть какой-то интерес, — Дайки лениво вышел на улицу и нашел одну из упомянутых скамей. Они были не так уж и плохи, солнце пригревало, поэтому Дайки вытянулся во весь рост и решил немного подремать.
Он не знал, сколько прошло времени, когда кто-то потряс его за плечо и загородил своей тенью солнце — это Кисе с улыбкой навис над ним.
— Есть такое место, где ты не сможешь спать?
— Пока не попадалось. — Дайки сел и потянулся. Касамацу все еще маячил в дверях спортзала и наблюдал за ними. — Теперь нам можно поиграть или как?
Кисе проследил направление взгляда Дайки и рассмеялся.
— Если ты не против того, что он хотел бы за нами понаблюдать
— Словно мне не наплевать. — Дайки встал и хорошенько потянулся. — По мне, так приглашай хоть всю свою команду. — Он снял кофту с длинными рукавами, оставшись в футболке, а потом отбросил ее в сторону по пути в зал. Пульс уже бился быстрее в предвкушении игры, когда Дайки шагнул на площадку и, вскинув голову, посмотрел на Кисе. — Ну ладно, покажи мне, на что способен.
Кисе достал мяч из корзины и пару раз ударил им о пол, сверкая глазами.
— Ну ладно, — сказал он, в мгновение ока пружинисто приседая, и сорвался в движение.
Дайки пошел на перехват, сразу же ловя ритм игры — ровный стук мяча и движения Кисе, более гладкие и плавные, чем почти у любого, с кем доводилось играть Дайки, при том что Кисе в игре был относительно новичком. Кисе сделал фальшивый выпад влево и резко пошел вправо; Дайки был тут как тут и увел мяч с самых кончиков его пальцев. Дайки увернулся от рук Кисе и с навесом бросил мяч в корзину. Тот с ширшанием пролетел сквозь кольцо, как и всегда; ветер засвистел в ушах, когда они вместе бросились на подбор.
— Так вот, насчет Тецу, — сказал он. Это затормозило Кисе ровно на долю секунды, которой Дайки хватило, чтобы выхватить мяч.
— А что насчет него? — Кисе взметнулся в воздух и отбил мяч от сетки. Дайки вроде бы видел этот прием в репертуаре кого-то еще примерно год назад. Кисе достаточно аккуратно крюком забросил мяч в кольцо и скривился, осознав, что Дайки уже был рядом, чтобы украсть его для себя.
Дайки резко ушел в сторону, когда Кисе попытался отобрать мяч.
— Что заставляет тебя думать, что ты для него был бы намного лучше, чем я?
Дайки забросил мяч в корзину, пока Кисе неподвижно разглядывал его, и еще один, пока Кисе не встряхнулся и не перехватил очередной идущий по дуге бросок.
— Как вообще Момоиччи это делает? — удивленно спросил Кисе. — Там же больше никого не было!
Дайки перехватил мяч, брошенный Кисе, и удержал язык за зубами. Сацуки не будет возражать, если он прибавит ей еще немного загадочности.
— Ну? — спросил он, приседая с мячом, пока часы где-то в районе затылка начали обратный отсчет от двадцати четырех. — Я жду.
— Не думаю, что мог бы хоть чем-то быть хуже тебя. — Кисе движением отвечал на движение, финтом на финт, почти достаточно быстро, чтобы перехватить мяч, когда тот покинул пальцы Дайки. — Я никогда не заставлял Курокоччи уйти из баскетбола, — добавил он, пока они вместе гнались за мячом. Он успел первым.
Это было не совсем то, что подразумевала лекция Имаеши, но Дайки не обратил на это внимания и заблокировал Кисе, не давая ему двигаться и оказавшись достаточно близко, чтобы услышать легкую хрипотцу в дыхании Кисе — да, тренировки Кайджо оказались действительно суровыми.
— И я не заставлял.
Кисе рассмеялся, во всяком случае, сначала.
— Что, серьезно? — Он двигался быстрее, чем ожидал от него Дайки, почти бесформенно — и что, он думал, что сможет вот так уйти, да? Дайки оскалился, услышав, как позади него мяч, ударившись о кольцо, отскочил от края, вместо того чтобы провалиться в корзину, и не позволил Кисе уйти. Улыбка Кисе померкла. — Если не ты, тогда мне бы очень хотелось узнать, что это было.
Он прорвался мимо Дайки, быстро и жестко; Дайки крутанулся вместе с ним, повинуясь многолетнему инстинкту, тянущему его вперед — именно ради этого он пришел в Кайджо.
— О чем ты? — потребовал ответа Дайки, уводя мяч из пальцев Кисе, и забросил его в корзину.
Кисе не отвечал, пока они вместе бежали за мячом, или пока отнимали его друг у друга, из одних рук в другие и снова обратно. Дайки изогнулся назад, ускользая от Кисе, чтобы провести бросок. Однако Кисе этот трюк знал и встал так, чтобы получить возможность перехватить мяч и самому забросить его в корзину.
— Ты был его лучшим другом, — сказал он, когда Дайки побежал за мячом и почувствовал, как тот прошел прямо под его пальцами. Дайки мгновенно восстановил равновесие и вырвал мяч прямиком из рук Кисе. Он забил данк, но это только подчеркнуло следующие слова Кисе: — Но, похоже, лучший друг у тебя теперь новый.
Ноги Дайки сами понесли его после подбора, его руки сами выбили мяч у Кисе, его тело само увернулось от Кисе, проводя очередной бесформенный бросок… Оно само двигалось, чтобы подобрать мяч и снова забросить его в кольцо ровно поверх вытянутых рук Кисе. Оно сгруппировалось, чтобы взлететь в воздух и забить финальный данк. Все это было только к лучшему: Дайки не мог мыслить достаточно ясно, чтобы принять все эти решения самостоятельно.
Он отпустил корзину, а мяч запрыгал по площадке и укатился, чтобы остановиться возле стены.
— Ты выиграл, — тихо сказал Кисе в полном безмолвии спортзала. Он склонил голову набок, больше не улыбаясь. — Но, возможно, и я тоже.
Если бы в его голосе был хоть малейший намек на триумф, Дайки бы ему врезал, но интонации Кисе были, по большей части, просто озадаченными. Он с секунду разглядывал Дайки, пока тот смотрел на него в ответ. Одно дело, когда Имаеши, который не знал, не мог знать, потому что не был там, сказал то, что сказал. И совершенно другое — услышать то же самое от Кисе, который там был. Во всяком случае, был там в самые важные моменты.
Прошла минута, и Кисе тяжело вздохнул, надув щеки. Он уперся ладонями в бедра.
— Итак. Ты собираешься все исправить, верно?
Этого хватило, чтобы выдернуть Дайки из размышлений.
— А ты как думаешь? — уязвленно огрызнулся он.
Кисе состроил скорбную гримасу.
— Я думаю, это нечестно, что Тоо получает и тебя, и Момоиччи, и Курокоччи, — заявил он. А потом пожал плечами: — Но, похоже, последнего тебе еще придется заслужить. — Пока Дайки обдумывал эти слова, Кисе отошел, чтобы подобрать мяч, а потом сверкнул яркой улыбкой: — Ну что, реванш?
@темы: Другое место, Фанфик, The Rainbow World. Другие миры, День службы занятости, Touou Team
-
-
24.05.2016 в 19:03-
-
05.05.2018 в 23:44Спасибо, спасибо, спасибо!