Touou Team, "Не могу удержать, не могу отпустить", макси, G

[Touou Team]

Название: Не могу удержать, не могу отпустить
Переводчик:  Touou Team
Бета:  Touou Team
Оригинал: Can't Hold On, Can't Let Go by Lys ap Adin (lysapadin)
Сеттинг: другое место
Размер: 43612 слов в оригинале, ~38 000 слов в переводе
Пейринг/Персонажи: Аомине Дайки|Куроко Тецуя, Момои Сацуки, Имаеши Шоичи, Кагами Тайга, Кисе Рета, Акаши Сейджуро
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: G
Краткое содержание: Тецу поступает в Тоо, и Дайки абсолютно не знает, что теперь делать
Примечание/Предупреждения: первая часть цикла Touou!verse.
Ссылка на скачивание: в формате .RTF

Глава 1

Сацуки должна была знать — Сацуки же всегда все знала, — но Дайки проучился в старшей школе добрых две недели, прежде понял, что Тецу тоже пошел в Тоо.

Дайки выяснил это случайно, когда, слишком быстро завернув за угол, врезался в кого-то на полном ходу. Человек упал на пол, и Дайки успел поворчать и извиниться, и протянуть руку, чтобы поднять его на ноги, прежде чем до него дошло, что над школьным блейзером и галстуком он видит лицо Тецу. Что это Тецу смотрит на него снизу вверх нечитаемым взглядом.

— Какого черта. — Дайки удивился и позабыл, что собирался помочь Тецу встать, и теперь просто продолжал держать его за руку.— Тецу, ты что здесь делаешь?

— Иду на урок. — Тецу резко выдернул руку из хватки Дайки, будто чем-то раздраженный, и нагнулся, чтобы подобрать свои книги. — Извини, я не хочу опаздывать.

Он оставил Дайки озадаченно моргать в коридоре, стоя столбом, пока опаздывающие студенты торопились к своим кабинетам, и… это было странно, не так ли? Акаши дал им очень четкие последние указания. Они все должны были пойти в разные старшие школы и команды, это только пошло бы им всем на пользу.

Хм. Дайки потер подбородок и отправился на крышу, чтобы немного подремать и все обдумать. И попытаться припомнить, а был ли вообще Тецу на той встрече или нет — ближе к концу он отсутствовал все чаще.

Дайки решил, что, возможно, ради разнообразия сходит днем на баскетбольную тренировку. Если Тецу в Тоо, это могло бы сделать все не таким скучным.

Дайки не пересекался с Сацуки до самой тренировки, когда вальяжно ввалился в спортзал и уронил руку ей на плечи, пока она разговаривала с Имаеши.

— Эй, Сацуки, ты почему не говорила, что Тецу тут?

Улыбка Имаеши даже не дрогнула. Это немного нервировало, и у Дайки зазвенели настроенные на Акаши ощущения.

— Аомине-кун, как хорошо, что ты решил присоединиться к нам.

— Да-да. — Дайки куда больше интересовала реакция Сацуки и то, как она кусает губы, чем Имаеши. Звенят там ощущения или нет. — Ну так что, Сацуки?

— Я не знаю. — Кажется, она говорила правду, и это было очень-очень странно. — Я действительно не знаю.

Это было необычно, но, опять же, Сацуки уже некоторое время вела себя странно и эмоционально. Дайки отмахнулся от этой мысли и огляделся, вытягивая шею, в поисках невысокой бледной фигуры среди остальных игроков Тоо.

— Ну, и где он вообще? Опаздывать не в его стиле.

Сацуки посмотрела на него снизу вверх, прикусив губы до белизны, но заговорил Имаеши:

— Ты говоришь о Куроко Тецуе? Кажется, я припоминаю, как кто-то говорил, что он вступил в литературный клуб.

Дайки недоуменно уставился на них обоих.

— Какого хера? — поинтересовался он. — Это же шутка, да?

Но они вовсе не шутили.

Дайки сразу же забил бы на все, чтобы отправиться на поиски Тецу и потребовать у него объяснений, какого черта происходит, но умудрился совершить фатальную ошибку: приблизился к Имаеши на расстояние вытянутой руки. Тот улыбался, пока Дайки искренне не занервничал, и бодренько запихнул его на тренировку, несмотря на все протесты и крики, что у Дайки есть куда более важные дела.

— Ты же не уйдешь так быстро после того, как почтил нас своим присутствием, не так ли? — спросил Имаеши прямо перед тем, как отправить Дайки бегать по кругу вместе с остальной командой.

Дайки начинал подозревать, что Имаеши мог быть тем еще саркастичным сукиным сыном, когда брался за дело всерьез.

Скрипя зубами, он вытерпел круги по залу и муштру — чертова муштра, как будто ее не хватало ему в жизни, — а потом пару тренировочных матчей, которые только и сгодились — показать, на что способен Аомине Дайки, и почему ему так скучно на тренировках. Тренер разделил их на команды и поставил Дайки вместе с четырьмя первогодками, которые играли чуть получше, чем остальные, а потом встал поодаль и задумчиво наблюдал за тем, как Дайки вымещал свое раздражение, раскатывая по площадке второй год, а потом и третий. К тому моменту, когда он закончил, остальные члены команды смотрели на него совсем по-другому. Ну и насрать, он к этому привык, так ведь? Дайки мог по пальцам одной руки пересчитать людей, которые играли с ним на одной площадке и не ушли с нее в потрясенном благоговении. Так что наплевать. Теперь, когда он показал им разницу в их уровне, они хотя бы перестанут злобно на него пялиться при встрече в коридорах.

Было уже поздно, когда тренер и Имаеши объявили о завершении тренировки — достаточно поздно, чтобы Дайки с отвращением посмотрел на часы. Наверняка Тецу уже давно ушел из школы. Поэтому взамен Дайки загнал в угол Сацуки, подтолкнув ее плечом, — та жутко раздражалась, если на нее после тренировки нападали потные чудовища, — и сказал:

— Мы идем домой вместе, ясно?

— Эй, ты не можешь просто… — начал протестовать один из второгодок — кажется, его звали то ли Вакаба, то ли Ватанабе, то ли что-то еще вроде этого, — будто думал, что Сацуки не может о себе позаботиться.

Сацуки перебила его, вздохнув и аккуратно заправив волосы за ухо.

— Да, Дай-чан. — Это мигом заткнуло Вака-какеготам. Хотя Дайки не слишком нравился слегка обеспокоенный взгляд Сацуки.

Как будто не о чем было беспокоиться. Как будто Тецу не пошел ни в какой идиотский литературный клуб.

Уже стоя под душем, Дайки вдруг подумал, что Тецу, возможно, выбрал литературный клуб из-за последних указаний Акаши. Он сунул голову под струи, обдумывая эту возможность. Слова Акаши были предельно ясны. Им всем полагалось разделиться и пойти в разные команды, стать врагами. Или типа того. Акаши мог быть ужасно драматичным, если очень хотел.

Если дело именно в этом, то Акаши просто придется пойти на хрен.

Думая так, Дайки чувствовал себя немного странно, но насрать. Акаши в Киото, он не может ничего сделать Дайки с такого расстояния. Тецу в Тоо, и поэтому он будет играть за Тоо, вот и все.

Решив так, Дайки кивнул своим мыслям, наскоро вытерся и натянул уличную одежду. После чего отправился на поиски Сацуки.

Она сидела прямо у дверей спортзала, кончики ее губ были опущены, а руки сложены на груди. Сацуки медленно поднялась на ноги. Дайки предположил, что она, должно быть, что-то сообразила.

— Ладно, — сказал он, как только они вышли наружу в вечернюю прохладу. — Что за фигня творится?

Сацуки даже не пыталась строить из себя дурочку.

— Тецу-кун ушел из баскетбола, — сказала она довольно невыразительно для человека, который озвучивает совершенно невозможные новости.

— Не может быть. — Дайки рассмеялся, потому что да ладно же, это действительно невозможно. — Не может такого быть. Тецу бы не ушел из баскетбола. Тецу любит баскетбол.

Сацуки прошла рядом с ним примерно полквартала и только потом тихо ответила:

— Я не… Не думаю, что это все еще так. На самом деле, я бы, наверное, даже сказала, что все наоборот.

Наоборот? Если наоборот, то… Дайки неспокойно рассмеялся.

— Мы вообще об одном человеке говорим? О том, кто каждый вечер тренировался допоздна? О том, кто играл за Тейко в основном составе? Маленьком таком, довольно тихом, очень язвительном?

— Я знаю, о ком я говорю. — Тон голоса Сацуки ничего не выдавал, он всегда таким становился, если кто-то ставил под вопрос утверждение, в котором она была уверена. — Вспомни, сколько игр Тецу-кун отыграл в конце?

— Черт, не знаю, я с тех пор много спал. — Дайки все равно попытался воскресить в памяти то время. Зимний Кубок был всего несколько месяцев назад, не так уж и сложно вспомнить, даже если Дайки жаловался на этот счет… ладно, конечно, тогда, в конце, он мало на что обращал внимание, но даже так отсутствие Тецу на тех итоговых играх выбивалось из общей картины, не так ли? Если оглянуться назад и все такое. — Я думал, это Акаши с тренерами что-то там удумали. Ну знаешь, итоговые матчи, вся фигня. — Хотя если бы дело было в этом, Тецу должен был сидеть на скамейке и подбадривать остальных. Ну, идеально вежливо выдавать саркастические замечания, чтобы пришпорить их. Поддержка Тецу всегда была изощренной.

— Дай-чан, ты что, действительно ничего не замечал? — Сацуки укоризненно посмотрела на него. — Он ушел из клуба.

— Не может быть. — Дайки усмехался, потому что Сацуки его просто дразнила. Должна была. — Тецу бы ни за что этого не сделал. — Даже в тот единственный раз, когда Тецу говорил об этом, он на самом деле не хотел уходить, он просто был немного расстроен; во всяком случае, пока Дайки не отговорил его от этой глупости. А потом пришли все остальные, и Акаши увидел потенциал Тецу, и так все и случилось.

Сацуки разочарованно застонала и шлепнула Дайки по плечу.

— Прекрати это повторять, — приказала она… и да, теперь Сацуки всерьез рассердилась. — Слушай, что я тебе говорю. Тецу-кун ушел. Он прекратил ходить на игры. Он член литературного клуба. Он сказал…

Сацуки запнулась. Дайки пришлось спросить:

— Что он сказал? — и подтолкнуть ее плечом, чтобы она договорила.

И когда Сацуки это сделала, ее голос звучал слабо и печально. Таким же было и выражение ее лица.

— Он сказал, что ненавидит баскетбол.

— Так и сказал? — спросил Дайки. Он с трудом мог заставить себя поверить в это, хотя Сацуки, похоже, и правда говорила серьезно. — Серьезно, Тецу тебе так и сказал? — Это казалось чем-то за гранью возможного, но Сацуки кивнула. — Но почему?

Сацуки, хмурясь, подняла лицо к нему.

— Я надеялась, что это ты мне расскажешь.

— Мне-то откуда знать? — вскинулся Дайки. Слова «Тецу сказал, что ненавидит баскетбол» рикошетом скакали внутри черепа и не содержали в себе ровным счетом никакого смысла. Такой парень, как Тецу, который без устали тренировался вечер за вечером, ни за что бы не смог возненавидеть баскетбол. Сацуки, должно быть, что-то не так поняла. Даже если Дайки обычно безоговорочно верил в ее интуицию, сейчас она просто обязана была ошибаться.

— Разве ты не был его другом? — спросила Сацуки. Простой вопрос, но… чего она добивалась, заставляя эти слова звучать так, словно речь шла о чем-то закончившемся? — Когда Тецу-кун перестал ходить на матчи, я думала, что он, возможно, сказал что-то тебе. Или хотя бы когда подал заявление об уходе. Но, видимо, он этого не сделал, раз уж ты даже не заметил.

Дайки поморщился - Сацуки его даже не осуждала. Почему-то так было гораздо хуже, чем если бы она начала ругаться на него прямо на улице.

— Ой, да ладно, Сацуки, я был занят!

— Я это знаю. — Сацуки затихла, понурилась. — Я знаю, и я рада, что ты… очень рада, все это только пошло тебе на пользу, но… — Ее голос сбился. — Не знаю. Я просто не знаю.

Дайки казалось, что она очень даже знала; или, во всяком случае, что-то подозревала. Он сунул руки в карманы и собрался с духом.

— Но?..

На этот раз она не собиралась говорить больше, чем уже сказала. Когда они подошли к их станции, Сацуки покачала головой и сменила тему.

— Ты собираешься с ним поговорить?

— Да, я собираюсь с ним поговорить. — Дайки снова подтолкнул ее плечом, поскольку вид у нее был очень встревоженный и вообще. — Найду его завтра и заставлю разложить все по полочкам. И приведу в команду, где он и должен быть. Эй, как думаешь, Акаши из-за этого сильно взбесится?

— Я думаю, что Акаши-кун сейчас наименьшая из наших проблем, — ответила Сацуки, но потом ни в какую, сколько бы Дайки ни давил, не соглашалась объяснить, что заставило ее сказать нечто настолько зловещее.

Но на самом деле это не имело значения — так решил Дайки. Она была права. Для начала ему нужно было притащить Тецу обратно туда, где ему самое место, а уже потом они смогут придумать, как разбираться с тем, что скажет Акаши.

Эй, если Тецу действительно ушел из команды, тогда Акаши не мог дать ему никаких указаний насчет старшей школы, верно?.. Дайки представил себе, как Акаши отреагирует на этот аргумент, и фыркнул. Да. Конечно.

Дайки быстро осознал, что поговорить с Тецу — та еще проблема, это проще сказать, чем сделать. Он должен был учиться в классе 1-B, но сколько бы раз Дайки ни заходил туда перед занятиями, после занятий или во время обеденного перерыва, Тецу нигде не было. Дайки был в этом твердо уверен, даже принимая во внимание способность Тецу сливаться с местностью. У Дайки был большой опыт работы с этим, так ведь? Но Тецу был отдаленным не-присутствием каждый раз, когда Дайки отправлялся его искать.

Дайки все равно не сдавался еще почти неделю, решив, что ему либо повезет найти Тецу, либо Тецу устанет прятаться и найдет его сам, пусть даже для того, чтобы попросить его отвалить. Попутно Дайки еще несколько раз сходил на тренировки, потому что ему нужно было поддерживать форму. Кроме того, ему нравилось, как Вакамацу скрипел зубами каждый раз, когда он выходил на площадку. И Имаеши, кажется, нравилось придумывать язвительные комментарии к каждому его появлению. А еще Дайки всегда мог надеяться, что Тецу образумится и перейдет в баскетбольный клуб.

Но Тецу упрямо оставался неуловим.

— Я не понимаю, Сацуки, — жаловался Дайки на второй неделе безуспешных поисков Тецу. — Не знал бы лучше, сказал бы, что он меня избегает.

Сацуки прикусила губу, что почти никогда не являлось признаком чего-то хорошего, и сказала:

— А ты не пытался сходить на встречи литературного клуба?

— Пока нет. — Это было хорошее предложение. Тецу почти наверняка должен туда прийти, не так ли? — А где они встречаются? — спросил он, начиная прикидывать, как бы половчее извлечь Тецу из клубка книжных червей.

Он придумал неплохой план. Ну, или ему так казалось. Литературный клуб собирался по четвергам в библиотеке, Дайки прогулял последнее занятие и сделал вид, будто собирается покемарить на залитой солнцем крыше, но вместо этого пошел в библиотеку. Он довольно оживленно провел целый час, петляя между полками и прячась от библиотекаря, которому в голову взбрела дурная идея, что Дайки обязан быть на уроках. В итоге школьный день подошел к концу; библиотекарь плюнул на это дохлое дело и вернулся в свой кабинет, чтобы заварить себе чашку чая или сделать что-то еще из того, чем занимаются библиотекари, когда не домогаются до невинных учеников. Дайки спрятался между рядами неподалеку от дверей и длинных рабочих столов, за которыми книжные черви наверняка и заседали. Он собирался дождаться их и Тецу.

Дайки уже весь извелся, когда они наконец появились. По меньшей мере половину из них составляли без конца щебечущие девушки, потому что они притащили с собой Кисе.

На долю секунды это показалось чем-то почти нормальным. Дайки сбился со счета, сколько раз видел эту картину — Кисе в окружении толпы поклонниц идет мимо Тейко, или школы-соперницы, или даже мимо стадиона, и проделывает с фанатеющими девицами Это. («Это?» — однажды со смехом спросила Сацуки. Дайки попытался описать: то, как Кисе улыбается, и кивает, и склоняет голову одновременно скромно и тщеславно, заигрывая со своими поклонницами. Тецу вот сразу понял; он кивнул и сказал: «Да, Это». Удивляло одно: то, что Сацуки так ничего и не поняла, но, опять же, возможно, она и сама не обладала прочным иммунитетом против предполагаемых чар Кисе.) А потом Дайки моргнул и покачал головой, потому что это было вовсе не нормально. У одетого в то, что либо считалось школьной униформой Кайджо, либо было самым кошмарным костюмом, который Дайки когда-либо на нем видел, Кисе и сопровождавшей его кучи безмозглых девиц, которые всерьез думали, будто единственное, что в Кисе есть интересного, это его симпатичная мордашка, не было ни одной причины находиться в библиотеке Тоо.

Дайки чуть не забыл о своем плане выловить Тецу - его переполнило желание стрясти объяснения с Кисе. Он уже собрался было выйти из своего укрытия, как Тецу вошел в библиотеку и застыл столбом, увидев Кисе. Тецу никогда не показывал все, что думает - он был для этого слишком сдержанным, - но Дайки достаточно долго играл с ним, чтобы понять, как Тецу удивлен. И недоволен.
Это было странно - почему Тецу не был рад встрече с Кисе? Разве они не дружили?

А вот Кисе радостно вскрикнул.

— Курокоччи! — Он ярко, словно солнечный свет, улыбнулся Тецу. Дайки даже удивился, что окна не задребезжали от силы вздохов, вырвавшихся у поклонниц Кисе. — А вот и тот человек, которого я хотел увидеть! — Кисе улыбнулся обступившим его девушкам, изо всех сил делая “эту” штуку. Дайки показалось, что парочка из них готовы были свалиться в обморок к его ногам. — Мне жаль так быстро с вами прощаться, но вы же меня извините? Мне нужно кое-что обсудить с Курокоччи.

Тецу, казалось, не очень-то хотел что-либо обсуждать, по крайней мере, если Дайки правильно понял легкое напряжение губ и положение бровей, но для Кисе это, по-видимому, значения не имело. Как и для книжных задротов женского пола, которые заквохтали и вымелись из библиотеки, утаскивая за собой своих ошалевших товарищей пола мужского.

— Но куда мы идем? — на ходу попытался возразить один из них. — Это же наша библиотека!

Никто не обратил на него внимания.

А потом остались только Тецу, и Кисе, и Дайки в своем укромном месте между рядами.

Незамедлительно забравшись на один из рабочих столов, которые заполняли пространство между кафедрой выдачи и библиотечными дверями, Кисе улыбнулся Тецу.

— Что, ты разве не собираешься здороваться, Курокоччи? Мы уже сто лет не виделись.

— Что ты здесь делаешь? — как всегда прямолинейно спросил Тецу. — От Канагавы до Тоо путь неблизкий.

Кисе скорчил гримасу — возможно, не настолько мелодраматичную, какую изобразил бы, если ему все еще нужно было играть на публику.

— Я приехал увидеться с тобой, конечно же. — Он откинулся на вытянутых руках, все еще улыбаясь. Видимо, ждал ответа Тецу. Когда тот промолчал, Кисе продолжил: — Я здесь для того, чтобы украсть тебя, если получится.

Чего? Если бы не искреннее любопытство и желание увидеть, как Тецу на это отреагирует, Дайки бы сразу же выбрался из своего укромного места и сказал Кисе, чтобы тащил свою задницу обратно в Кайджо и прекращал попытки умыкнуть чужих сокомандников.

Тецу смотрел на Кисе, который абсолютно безмятежно улыбался ему в ответ.

— Я больше не играю в баскетбол.

До этого самого момента какая-то частичка Дайки искренне верила, что Сацуки действительно где-то недопоняла, что ее слова насчет Тецу в чем-то ошибочны… но он никак не мог неправильно понять сказанную Тецу фразу или твердый тон его голоса. Тецу действительно имел в виду то, что сказал. Какого хрена?

Дайки словно под дых ударили. Он оперся рукой о ближайший книжный стеллаж.

Кисе то ли недостаточно хорошо знал Тецу, то ли намеренно решил не обращать внимания на окончательность этого заявления. Он рассмеялся.

— Зачем, чтобы состоять в литературном клубе? Да ладно тебе, Курокоччи, какое от этого веселье?

— Мне это очень нравится, — спокойно сказал Тецу. — Это, определенно, лучше стимулирует интеллект.

Кисе схватился за сердце.

— Ты иногда такой вредный! Честное слово. — Он покачал головой. — Переходи в Кайджо. Играй там в баскетбол вместе со мной. Это отличная команда, да и школа неплохая, раз уж тебе нужна интеллектуальная стимуляция.

— Нет, — без выражения ответил Тецу.

— О, ну хватит, — проныл Кисе. — Ты же на самом деле не хочешь впустую растрачивать себя здесь, правда? Это идиотизм, и ты это знаешь.

Дайки машинально ощетинился — Тецу бы ни на что не растрачивал себя впустую, — но Тецу сказал уже более прохладным тоном:

— Я не спрашивал твоего мнения, не так ли? — Прозвучало совершенно спокойно, даже рассудительно, но… срань господня, Тецу был в бешенстве. Дайки не обязательно было быть таким же умным, как Сацуки, чтобы сообразить, что Тецу разозлило не только обзывание литературного клуба идиотизмом.

На самом деле Кисе не был тупым, как бы ему не нравилось таковым притворяться. Он сел прямо и вскинул руки.

— Эй-эй, боже, не заводись ты так, — примирительно выпалил он. — Ты же знаешь, что я не это имел в виду. Но ты сам понимаешь, что не должен так с собой поступать. Переходи в Кайджо и играй со мной. Обещаю, я не буду вести себя как Аоминеччи.

Что? Что?! Какого хрена Кисе хотел этим сказать? Черт подери, Кисе сказал это так, словно именно Дайки был виноват, что Тецу решил уйти из баскетбола… а это было совершенно нелогично.

Пока Дайки ломал мозги, пытаясь найти в этом хоть какой-то смысл, Тецу смерил Кисе долгим взглядом — таким, который очень напоминал взгляд Акаши, когда тот пытался что-то — кого-то — просчитать.

— Мне сложно в это поверить. Ты все еще гонишься за ним изо всех сил. — Голос Тецу звучал ровно. — Ты действительно хочешь со мной играть? Или ты просто думаешь, что я могу помочь тебе добраться до него?

Дайки отшатнулся почти так же, как Кисе, хотя тот все же рассмеялся, пусть и как-то неуверенно и нервно.

— По твоим словам, я ужасный человек, Курокоччи. Я знаю, ты злишься, что Аоминеччи запросто нашел, с кем играть, но тебе не обязательно срываться на остальных. — Он немного помолчал с задумчивым видом. — Если ты действительно чувствуешь себя именно так, тогда ты просто должен перейти в Кайджо. Мы с тобой можем показать Аоминеччи, чего он лишается.

Что… Что?! Казалось, Кисе говорил о… но… в этом же не было никакого смысла, с чего бы Тецу беситься из-за этого? Он же сам сказал Дайки играть дальше, так ведь? Дайки это прекрасно помнил: липкий холод мороженого, тающего на спине, и настойчивость Тецу… как он утверждал, что играть все еще стоит, что будет еще что-то, ради чего стоит играть… и в итоге оказался прав. Тецу был прав, пусть даже Дайки встретил Кагами не во время Зимнего Кубка, а на уличной площадке. Это не имело особого значения, важно другое: Тецу всегда был прав, и существовало еще множество причин для того, чтобы продолжать играть. И игрой все еще можно было наслаждаться вовсю.

Вот только… Тецу, казалось, больше в это не верил. Тецу смотрел на Кисе, выражение его лица было отстраненным и закрытым, а голос — холодным, когда он сказал:

— Нет, я так не думаю. Прощай, Кисе-кун, — и, развернувшись, вышел из библиотеки.

Когда дверь закрылась за спиной Тецу, Кисе свистнул сквозь зубы. Дайки стоял, прислонившись к полкам. Его пошатывало.

— Проклятье. Ну и хватит об этом. — Кисе соскользнул со своего насеста на пол. — Глупый Аоминеччи.

Прежде чем Дайки смог достаточно собраться с мыслями, чтобы спросить, какого хрена это значило, какая-то девушка открыла дверь и заглянула в библиотеку. И взвизгнула.

— О! Это и правда вы!

Кисе снова засиял улыбкой. Девушки обступили его, засыпав многочисленными вопросами и вещами для автографов, а потом пошли следом, когда он двинулся к выходу. Ушел Кисе прежде, чем Дайки вообще начал соознавать, как бы ему хотелось отреагировать на подслушанный разговор.

Это бесило. Тецу мог злиться сколько влезет — на все, что бы там ни действовало ему на нервы, — но у него не было ни единой причины отыгрываться на Сацуки.

Да, Дайки, определенно, нужно будет что-то с этим сделать.

— Думаешь, Кисе был прав?

Сацуки посмотрела на него; выражение лица у нее было натянутое.

— Я не знаю, — снова сказала она. — Я правда не знаю, Дай-чан.

Точно. Настало самое время найти Тецу и все прояснить, что бы для этого ни потребовалось. Дайки попрощался и пошел обратно в библиотеку — день еще только начинался, а встречи литературного клуба длятся примерно пару часов.

Возможно, ему не стоило удивляться, когда он вернулся в библиотеку и обнаружил, что Тецу там нет, но Дайки был удивлен… Во всяком случае, пока его удивление не сменилось раздражением, когда один из книжных задротов сказал:

— Куроко-кун сегодня очень популярен, да?

Дайки не оставалось ничего, кроме как отправиться домой и там вариться в собственном соку. Он покатал в мыслях идею послать сообщение Кагами и узнать, нет ли у того времени на игру, или две, или три, но Сацуки запретила ему делать это во время учебной недели. «Вам, идиотам, нужно сосредоточиться на учебе, — сказала она им обоим в начале учебного года. — Вы не можете вызванивать друг друга в любое время ночи, пока идет учебный год. Я запрещаю. Играть будете только по выходным». Было слишком рано для проверки терпения Сацуки на прочность, как бы сильно Дайки ни хотелось поиграть с тем, кто мог раззадорить его достаточно сильно, чтобы он полностью отдался игре.

Вместо этого Дайки поиграл один, заняв уличную площадку возле своего дома, отрабатывая дриблинг и проход мимо воображаемого противника, который был быстр как Кисе, высок как Мурасакибара, точен как Мидорима и резок как Акаши… и так же полон потенциала, как Кагами. Да, как человек, который становился лучше с каждым броском мимо корзины, с каждым уведенным у него мячом. Этот парень никогда не сдавался, чем безумно напоминал Тецу.

Дайки с силой забил мяч в кольцо и повис на нем на секунду, а потом, отпустив обруч, приземлился на площадку. Он больше не мог так сказать, да? Тецу сдался, именно так все прозвучало. Тецу сдался; с тем же успехом можно было бы сказать, что солнце решило вставать на западе, или что Мидорима вдруг развил навыки общения с людьми. Это было просто невозможно.

Вот тебе и невозможно.

В пятницу днем он снова прогулял последнее занятие и провел большую часть этого времени на крыше, разглядывая небо и пытаясь решить, что сказать Тецу, как исправить проблемы и выдернуть его из этого состояния. Дайки так и не ушел в своих мыслях дальше того, до чего додумался прошлой беспокойной ночью. То есть — почти совсем не продвинулся. Плевать. Он ведь хорош в импровизации, не так ли?

Дайки спустился по лестнице за несколько минут до последнего на сегодня звонка, встал рядом с кабинетом 1-В так, чтобы из класса его не было видно, и приготовился ждать. В конце концов прозвенел звонок, и началась типичная для окончания занятий суета — люди собирали сумки и помогали убраться в кабинете, сбивались в группки, чтобы поговорить, или пойти домой, или в клуб. Дайки наблюдал за дверью кабинета и не обращал внимания ни на что, кроме выходящих из нее людей — по одному, по двое или по трое, и все они становились ему совершенно неинтересны, как только он убеждался, что ни один из них не был Тецу, или что Тецу не скрывается между ними. Минуты шли, поток учеников наконец сократился, а потом и вовсе иссяк, а Тецу так и не появился.

Ну и ладно. За обедом Сацуки сказала, что Тецу точно в школе. Он обычно не прогуливал занятия без уважительной причины. И если использовать метод исключения… Дайки отлепился от своего места рядом с дверью кабинета и вошел внутрь.

Тецу ждал его. Только так можно было понять то, как он сидел за партой у дальней стены кабинета и наблюдал за дверью. Он сидел очень прямо, сложив руки на коленях, а его лицо было так спокойно, что по нему ничего нельзя было прочесть. Дайки растерянно остановился возле урны для бумаг, а потом все-таки подошел ближе.

— Тебя тяжело выследить, Тецу.

— Правда? — Иногда Тецу мог говорить, не вкладывая в слова никаких интонаций; ничего, что могло бы показать, о чем он думает. Вот и сейчас получилось так же. Он наблюдал за Дайки, пока тот устраивался на соседней парте, и больше ничего не говорил.

Так значит, все разговоры оставались на долю Дайки? Он вполне мог с этим справиться.

— Угу, правда. — Кисе, учитывая все обстоятельства, вел себя непринужденно, много шутил, и это не очень-то сработало. Поэтому Дайки будет говорить прямо. — Я так понимаю, ты меня избегаешь. И ты бросил баскетбол. Что за дела, Тецу?

Выражение лица Тецу едва ли изменилось хоть на долю секунды.

— Баскетбол больше не приносит веселья, — тихо сказал он. Это была скорее констатация факта, чем мнение. — Зачем мне продолжать играть?

Это все равно шокировало Дайки, даже после подслушанного разговора Тецу с Кисе, даже после слов Сацуки, сказавшей, что Тецу ненавидит баскетбол.

— Я не понимаю. -- Спокойствие Тецу сбивало Дайки с толку. — Как это больше не приносит веселья? Это все тот же баскетбол.

Губы Тецу сжались плотнее.

— Может, это ты мне расскажешь? — А потом, когда Дайки озадаченно моргнул, Тецу покачал головой. — Забей. — Он потянулся за своей сумкой.

О, нет. Они еще не закончили, далеко не закончили. Дайки приподнялся и потянулся через узкий проход между рядами, чтобы схватить Тецу за запястье и остановить.

Тецу одарил его сердитым взглядом.

— Отпусти.

— Ни за что. — Дайки вцепился еще крепче, когда Тецу попытался освободить руку. — Да какого черта? Ты отшил Кисе, и прекратил разговаривать с Сацуки, и бросил баскетбол. Что за хрень с тобой творится?

Тецу прекратил попытки вырваться и уставился на него.

— Со мной ничего не творится.

Его голос был похож на северный ветер. Дайки даже немного удивился, что дыхание не вырывается облачками пара.

— Ладно, хорошо, — сказал он, вспоминая, о чем говорил Кисе. — Что натворил я?

Тецу нахмурился.

— Я понимаю, что для тебя такие новости вполне могут стать потрясением, но мир не вращается вокруг тебя, Аомине-кун. — Он выдернул руку из хватки Дайки, пока тот замер, задетый этими словами. — Я бросил баскетбол, потому что в игре больше не было никакого смысла. Уверен, тебе это чувство должно быть знакомо.

Дайки таращился на него… это и правда звучало похоже на то, что он сам сказал Тецу, жалуясь, как скучно играть против соперников, которые просто прекращали сопротивление и сдавались, но…

— Именно ты сказал, что это стоит того, чтобы идти дальше и не сдаваться.

Тецу встал из-за парты и поднял свою сумку.

— Мое мнение изменилось, — сказал он, не глядя на Дайки.

— Но ты был прав, — запротестовал Дайки. — Тецу, ты был прав. Баскетбол снова стал приносить веселье, и есть один парень, он как ты, он не сдается, и неважно, сколько раз я у него выигрываю, он становится только лучше. И все остальные пошли в разные школы… Будет весело и дальше. — Каким бы своевольным ни был приказ Акаши на этот счет, Дайки все же понимал, для чего это было сделано. Так им гарантировалось наличие как минимум четырех интересных соперников.

Тецу выпрямился и посмотрел на него.

— Тебе — возможно, — сказал он. — Но я не ты. Пожалуйста, оставь меня в покое, Аомине-кун. Я завязал с баскетболом.

— Но… — недоуменно протянул Дайки. — Тецу…

Тецу никак не отреагировал и вышел из кабинета, высоко держа голову. Дайки ошарашенно посмотрел ему вслед.

А потом, словно вселенная решила, что его день еще недостаточно отвратителен, в кабинет сунул голову Имаеши. Улыбался он так, что все тщательно настроенные на Акаши тревожные звоночки разом завопили.

— Ну что ж, — сказал Имаеши. — Это идет вразрез с решением не вмешиваться в дела моих кохаев, но мне кажется, ты действительно попал впросак. — Он неторопливо вошел в кабинет, все еще презрительно улыбаясь, пока Дайки пытался прийти в себя после того, как Тецу только что отрекся от многих лет дружбы и командной работы из-за причин, которые находились за гранью понимания Дайки. А теперь ему еще и с Имаеши придется иметь дело? Блядь.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Дайки, не зная, что еще сказать. Он бросил взгляд на часы, а Имаеши устроился за партой, которую только что освободил Тецу, и сцепил руки на колене. — Ты разве не должен быть на тренировке?

— Как же мне нравится в тебе это пренебрежение светскими условностями, — улыбнулся Имаеши. — Никаких реверансов, сразу к сути дела.

Дайки прищурился, пытаясь выцепить колкость, спрятанную под намеренной медлительностью комплимента, но потом решил, что оно того не стоит. Только не сейчас.

— Какого хрена тебе надо?

Имаеши поджал губы.

— О, мира во всем мире и удовлетворительной концовки «Песни льда и пламени», но, полагаю, мне в этой жизни не светит увидеть ни то, ни другое. Поэтому пока что я могу попытаться узнать, могу ли я сделать что-нибудь, чтобы привести тебя в порядок. Вот такой я бескорыстный.

Ну и на что из этого отвечать в первую очередь? Дайки открыл рот, но понял, что единственными пришедшими ему на ум словами являются:

— Какого черта?

Имаеши щелкнул языком.

— И многое проясняется. Ты блистаешь на баскетбольной площадке и не слишком хорошо справляешься вне ее. Думаю, это даже логично. Полагаю, для разрешения наиболее сложных задач ты всегда привлекал Момои-чан. — Он покачал головой. Дайки вообще не слишком понимал, о чем говорит Имаеши, или какое к этому имеет отношение Сацуки. — Это леность, знаешь ли, да и вообще плохая со всех сторон идея. Момои-чан прекрасная и одаренная юная леди, и, к тому же, самое снисходительное создание на моей памяти, учитывая, как долго она присматривала за твоими делами вместо тебя. Но все когда-нибудь теряют терпение. Возможно, ты захочешь немного это обдумать. — Имаеши немного помолчал, явно о чем-то размышляя. — Не говоря уже о том, в какой жуткой жопе ты окажешься, если, не дай бог, она попадет под автобус или с ней еще что-нибудь случится.

В присутствии Имаеши был один положительный момент: его комментарии были достаточно мутными, чтобы усилия по их расшифровке успешно отвлекли мысли Дайки от Тецу.

Тецу хотел, чтобы его оставили в покое? Он завязал с баскетболом? Какого хера? И почему от всего этого глубоко внутри образовывалась тошнотворная, тянущая боль?

Дайки мрачно уставился на Имаеши, хотя того это явно не впечатлило.

— Ты вообще собираешься переходить к сути, или так и будешь просто оскорблять меня? Потому что у меня есть дела поинтереснее, чем сидеть здесь, пока ты развлекаешься за мой счет.

Для начала ему нужно было вычислить, что он сделал, чтобы так сильно разозлить Тецу, а потом — как все это исправить.

— Воистину, уважение кохаев переоценивают, — пробормотал Имаеши с той же улыбкой. Дайки разочарованно зарычал… и улыбка мгновенно слетела с лица Имаеши. Он сел прямо и вдруг уставился на Дайки острым взглядом — таким, который проник до того самого места в душе Дайки, где Акаши установил уважение к капитану, и вытащил его на свет. — Внимательно слушай то, что я говорю, сопляк. Я тут пытаюсь преподать тебе ценный жизненный урок. Кто-то должен это сделать, а у меня хотя бы есть опыт.

— В чем? В том, чтобы беспричинно говорить загадками? — спросил Дайки.

— Нет, это чистый талант. — Имаеши какое-то время пристально его изучал. — Посмотрим, получится ли у меня все разобрать и донести достаточно просто, чтобы ты понял. У тебя есть плохие привычки, и ты позволяешь им доводить тебя до неприятностей. Я считаю, что ты совершил ошибку, решив, будто лишь потому, что все вокруг мирятся с твоим дерьмом из-за имеющихся у тебя баскетбольных навыков, мир и правда вращается вокруг тебя. Не думаю, что Момои-чан оказывает тебе хорошую услугу, потакая тебе так, как сейчас, но это уже ее дело. — Он пожал плечами, похоже, решив подумать об этом позже. Дайки только молча моргал, разрываясь между яростью и изумлением. — А теперь, вот что ты, кажется, забыл, если вообще когда-то знал. У других людей есть чувства, Аомине-кун. Они чувствуют все так же сильно, как и ты, и им может быть больно от каких-то твоих действий. Или бездействия, в этом тоже может быть дело. Это касается даже… А сейчас самое важное, так что слушай внимательно: это касается даже тех, кто не является баскетбольными гениями вроде тебя.

— Я это знаю! — Дайки возмущенно смотрел на Имаеши — не в последнюю очередь потому, что Имаеши его раздражение ничуть не трогало. — Черт, я не идиот.

— Нет, — благодушно согласился Имаеши. — Я и не думаю, что ты идиот. Но ты очень беспечно ведешь себя с людьми, особенно когда больше поглощен собой, чем кем-либо из окружающих. Скажи мне, — произнес он, переключая передачи быстрее, чем Дайки поспевал за ними уследить, — почему ты не ходишь на тренировки?

Дайки моргнул, совершенно не понимая, каким образом это чего-то касается… не понимая, почему это вообще имеет значение. Разве что Имаеши решил быть навязчивым ублюдком, вмешивающимся в его личную жизнь.

— Это скучно. Никто из вас не может мне соответствовать, так что тренировки не стоят того, чтобы тратить на них время.

Имаеши приподнял брови.

— Проклятье, почему же никто мне не сказал, что наша команда образовалась исключительно ради твоего персонального удовлетворения как игрока? — протянул он. — А у меня-то была глупая мысль, что тренировки нужны для того, чтобы улучшать свои навыки и выигрывать матчи. — Острота этих слов резала не хуже ножа. Дайки почувствовал, как лицо загорелось непривычной вспышкой смущения. Имаеши направил на него палец. — Вот в этом и есть твоя проблема, сопляк. У тебя в голове царит вот это проклятое идиотское мировоззрение, что просто потому что чем-то выделяешься в игре, ты имеешь право быть в стороне от остальных нас, над нами, и с ухмылкой глядеть на наши старания сверху вниз. Полагаю, я бы, скорее всего, тоже испытывал искушение сделать то же самое, будь я на твоем месте… Наверное, может показаться ужасно смешным, что кто-то захочет играть, даже зная, что где-то есть другие игроки, которые всегда будут сильнее, сколько бы усердия ни прилагал этот человек. Но вот в чем дело, Аомине-кун… эти люди все еще играют, потому что хотят играть, потому что любят игру, или хотят победить, или потому что им просто нравится этим заниматься. И когда ты задираешь нос перед ними, потому что для тебя они не представляют достаточного вызова, потому что ты считаешь их скучными, ты поганишь им все веселье, а такое делают только конченые мудаки. — После этого Имаеши откинулся на спинку стула, немного расслабившись, а Дайки вдохнул — впервые с того момента, как Имаеши начал говорить. — Ты хочешь, чтобы тебе было весело играть в баскетбол, Аомине-кун? Что же, возможно тебе стоит обдумать возможность, что всем остальным хочется того же. — Он сделал паузу, чтобы смахнуть пушинку с рукава. — А теперь, полагаю, ты расскажешь мне, что такого произошло в Тейко, что испортило Куроко-куну все веселье?

Дайки несколько раз открыл и закрыл рот, чувствуя себя словно вычищенным этим потоком слов — бескомпромиссным, как обнаженный клинок, и совершенно неожиданным, учитывая обычный добродушный образ, который предпочитал Имаеши. Это не было… он этого не делал… он не ухмылялся, так ведь?

— Я… что? Тейко?

Имаеши смерил его взглядом, явно, заставляя себя проявить терпение.

— Да, в Тейко. Насколько я понимаю, Куроко-кун ушел из тамошнего клуба еще до того, как вы полностью завершили свое победоносное выступление в турнире. Кажется вполне разумным предположить, что события, заставившие его невзлюбить баскетбол, начались именно тогда.

— Но Тецу был в основном составе, — возразил Дайки почти машинально. — Он играл в матчах, он… — Он начал говорить, что на площадке они зависели от Тецу, но ему пришлось оборвать себя и снова все обдумать. Игры в самом конце… Дайки все еще не нравилось думать о них, не нравилось тошнотворное ощущение, которое возникало в нем при воспоминании о играх, проведенных против соперников, которым полагалось играть, а не сдаваться задолго до финального сигнала. Те игры были плохими. Настолько плохими, что ему приходилось заставлять себя надевать униформу и играть, он бы и вовсе этого избегал, если бы Акаши не настоял…

Пока Дайки разбирал свои мысли, Имаеши ждал, снова улыбаясь — терпеливо, как кошка возле мышиной норы, — обхватив колено и тихонько постукивая пальцами. Наконец Дайки медленно сказал:

— Вместе мы все были… слишком хороши. Слишком хорошо играли. — Тогда было нормой побеждать с трехкратным отрывом, этого даже почти ждали… Дайки все еще помнил игру, когда им это не совсем удалось, потому что у Кисе болел живот, а Мурасакибара отвлекся на перспективу завернуть в магазин за чипсами с новым вкусом. Акаши после этого хмуро заявил, что они больше никогда не допустят подобного промаха. Они и не допустили. — Я не знаю, чья это была идея. Но… — Игры были такими скучными. И все было так просто, даже в четвертьфиналах, в полуфиналах, в гребаных финальных играх. — Мы…Наверное, мы начали… забавляться с нашими противниками. — Он уделывал других баскетболистов, откуда бы они ни были, с легкостью, ничуть не напрягаясь. И как-то само собой выходило играть, словно он один на площадке, и быть таким же эгоистичным с мячом, как Кисе, или Мидорима, или Мурасакибара. Таким же эгоистичным, каким мог быть Акаши, когда вставал со скамьи.

— Играться с ними, ты это хотел сказать? — бесцветно спросил Имаеши.

Дайки подумал, что это было достаточно точное определение.

— Наверное. Мы просто убивали время.

— Ясно. — Имаеши больше не изображал фальшивую улыбку. — А Куроко-кун тоже это делал?

— …нет, — признал Дайки. — Он не мог. Он… он хороший игрок, вроде того, его пасы поражают, но… подобное требует больших навыков, чем есть у него. — Тогда это не казалось большой проблемой… они все играли вместе достаточно долго, чтобы им было просто рассчитывать на Тецу и по мере необходимости направлять их игры вокруг него, но сейчас, размышляя над этим под взглядом Имаеши, сузившего глаза за линзами очков, Дайки почти хотелось ссутулить плечи. — Нам было скучно, — запротестовал он перед лицом такого неодобрения. — Мы просто пытались себя чем-то занять! Сомневаюсь, что кто-то из других команд хоть раз догадался, что происходит! — И это, по-своему, было хуже всего.

— А Куроко-кун догадывался?

Дайки вдохнул, и воздух остро резанул горло.

— Наверное, догадывался.

— Ясно. — Имаеши чуть приподнял брови. — Не хочу вызывать тебя на душещипательные разговоры, но какие, по-твоему, чувства это могло у него вызвать?

Какие чувства это могло вызвать у Тецу? Дайки видел, к чему Имаеши вел этим вопросом, всей этой проклятой лекцией. Видел и сопротивлялся этому пониманию, как только мог.

— Тецу бы не стал… — Он остановился, когда Имаеши снова вскинул брови. Как вообще такой простой жест может выражать столько осуждения? Дайки отвел взгляд. — Я не знаю, — признался он. — Он перестал играть, наверное. Тогда это не казалось таким уж большим делом… — Дайки обхватил бока ладонями, снова разозлившись. К черту Имаеши! За то, что заставил думать обо всем этом; за то, что попытался судить о чем-то, в чем ничего не понимает; за это осуждающее молчание, которое он сейчас поддерживал, такое тяжелое, что оно умудрялось выдавливать слова из Дайки. Невольные признания громоздились одно на другое в попытках заполнить это молчание. — Это не имеет никакого смысла. Именно Тецу хотел…
— Речь шла об игре? Еще раз, как прошел тот разговор?
Дайки хотел… выкладываться не больше необходимого, что-то в этом духе, ровно настолько, сколько требовалось для победы. А потом Тецу бросил мороженое ему за шиворот рубашки и…
— Он сказал мне, — беспомощно протянул Дайки. — Он сказал мне, что в конце концов кто-то найдется. Кто-то, стоящий игры. Он сказал мне не сдаваться. Так почему сдался сам?

Имаеши аккуратно постучал пальцами по колену.

— Мне кажется, что для понимания этого я тебе не нужен.

Дайки сжался и попытался не… не… Он не мо быть в этом виноват, должно быть что-то еще, конечно. Но он помнил последний раз, когда играл с Тецу на площадке, помнил течение игры и как просто было проводить пасы мимо Тецу — так же просто, как уклоняться от игроков другой команды. Он помнил себя, и Кисе, и Мидориму, и Мурасакибару, стоящего под кольцом, и Акаши, спокойно и с комфортом наблюдающего со скамьи в полной уверенности, что они победят, даже если перестанут думать о взаимодействии друг с другом. Тецу не прилось много пасовать в этой игре. Было легче играть без него, потому что они уже были сильнее и лучше любого другого игрока на площадке. Кому вообще нужно было перенаправление Тецу, чтобы сбить с толку бедолаг. И, конечно же, когда Акаши вышел на замену в начале третьей четверти, все было кончено. Тецу отправился на скамью, где сидел со свисающим с головы полотенцем, упираясь локтями в колени, а Тейко выиграла в этом матче. После этого они все разошлись, каждый в свою сторону, а Тецу сказал, что они с Дайки пересекутся позже. Вот только этого не случилось.

— Насколько я понимаю, — сказал Имаеши, выдергивая Дайки из размышлений, — есть множество способов играть. Нет ни одного человека в клубе, который не хочет играть и не хочет выигрывать — хотя бы где-то в глубине души. Иначе смысла нет оставаться. Но то, как ты это делаешь… Это тоже важно. — Он постучал пальцами в быстром, неровном ритме. — Вот что упускаете вы, гении. Стиль имеет значение.

Дайки озадаченно моргнул.

— И какое отношение это имеет к Тецу?

— Если бы мы в клубе были склонны к сентиментальности, я бы рассказал тебе о прелестях командой работы и о том, как нужно полагаться на сокомандников, когда попадаешь в трудное положение, — начал Имаеши, но это, кажется, все еще не имело никакого отношения к Тецу. Хотя, может, все-таки имело. Имаеши встал и посмотрел на Дайки сверху вниз. — Но наш клуб не такой. Все играют в полную силу, потому что все хотят победить, вот и все. Но вот что я тебе скажу, Аомине-кун. Если я хоть раз поймаю тебя на том, что ты дурачишься с соперником, ты отправишься на скамейку так быстро, что у тебя голова закружится, понял?

Он почти сочувственно похлопал Дайки по плечу и пошел прочь. А Дайки озадаченно крикнул ему вслед:

— Но что насчет Тецу?

Имаеши с улыбкой оглянулся.

— Я не буду делать всю работу за тебя, ленивый сопляк. Сам соображай.

Имаеши вышел за дверь, не слушая яростных ругательств Дайки. И, скорее всего именно для того, чтобы их не слушать, но понимание этого не помогало Дайки решить проблему с Тецу.

Дайки мрачно размышлял над этим весь остаток дня и подчеркнуто игнорировал все расспросы Сацуки, собирается ли он прийти на субботнюю тренировку и что произошло между ним и Тецу. Вместо этого Дайки отправился в Канагаву.

Кампус школы Кайджо был ровно таким же огромным и впечатляющим, каким Дайки его запомнил по первому своему приезду для интервью с рекрутерами. Здорово иметь кучи денег, которыми можно разбрасываться. Найти спортзал оказалось не слишком сложно, даже ни разу там прежде не бывав, и довольно легко получилось пробраться внутрь. У Кисе все еще было множество поклонниц, достаточно преданных, чтобы прийти посмотреть на его тренировку. Дайки влез между ними, и ему удалось добрых пятнадцать минут пронаблюдать за отработкой пасов Кайджо, прежде чем хоть кто-то заметил его присутствие. Жтим наблюдательным человеком оказался капитан. Он со всей силой отправил пас своему партнеру через всю площадку, а потом крикнул:

— Наши тренировки — закрытое мероприятие, — и в упор посмотрел на Дайки.

Кисе мигом подорвал авторитет своего капитана, испустив восторженный вопль и рванув через спортзал.

— Аоминеччи! Что ты здесь делаешь?

— А ты как думаешь, зачем я здесь? — спросил Дайки. В основном из любопытства — что же ответит Кисе? Да и ему самому бы хотелось это понять.

Широченная улыбка Кисе не дрогнула — не то чтобы такое когда-нибудь случалось, только если Кисе сам этого не хотел, — хотя в его взгляде появилась какая-то острота.

— Если ты здесь, чтобы поиграть, то должен знать, что я не буду осторожничать.

Пойдет. Дайки, потянувшись, ухватил локоть за головой и фыркнул, пока фанатки Кисе вздыхали, какой тот крутой.

— Боже, из всех моих знакомых у тебя самая короткая память. Ты даже вместе со всей своей командой не сможешь меня побить.

— Аоминеччи, ты говоришь такие жестокие вещи… ай! — Кисе дернулся вперед и обернулся, мигом нацепив уязвленное выражение — для капитана, который его только что хорошенько пнул. — За что?

— Тренировка для тренировок. — Голос Касамацу был таким же строгим, как его выражение лица. — Не для трепа. Возвращайся к работе. А ты. — Он так же хмуро посмотрел на Дайки, который не мог не впечатлиться тем, насколько быстро тот справился с Кисе. — Если хочешь поиграть с нашим асом, тебе нужно устроить это в другое время.

— Да не так уж и много осталось тренироваться, — заюлил Кисе. Его глаза ярко сверкали, несмотря на то, что его капитан явно был совершенно не в настроении мириться с ним или его нытьем. — И Аоминеччи — старый друг! Вы же не хотите, чтобы я был груб со старым другом, правда?

— Заткнись, сопляк. — Касамацу даже не потрудился отвести взгляд от Дайки. — Можешь поприветствовать друзей после окончания тренировки. А теперь десять кругов, бегом.

Кисе скорбно вздохнул.

— Не уходи, пока я не закончу, Аоминеччи! — на бегу крикнул он через плечо.

И это Касамацу тоже проигнорировал.

— Уверен, снаружи ты найдешь очень удобные скамьи, чтобы подождать.

Изрядно позабавленный — что, они правда думали, будто ему хотелось за ними пошпионить? Это задача Сацуки, а не его, да и кроме того, судя по увиденному им, в Кайджо, кроме Кисе, не было никого, кто представлял бы хоть какой-то интерес, — Дайки лениво вышел на улицу и нашел одну из упомянутых скамей. Они были не так уж и плохи, солнце пригревало, поэтому Дайки вытянулся во весь рост и решил немного подремать.

Он не знал, сколько прошло времени, когда кто-то потряс его за плечо и загородил своей тенью солнце — это Кисе с улыбкой навис над ним.

— Есть такое место, где ты не сможешь спать?

— Пока не попадалось. — Дайки сел и потянулся. Касамацу все еще маячил в дверях спортзала и наблюдал за ними. — Теперь нам можно поиграть или как?

Кисе проследил направление взгляда Дайки и рассмеялся.

— Если ты не против того, что он хотел бы за нами понаблюдать

— Словно мне не наплевать. — Дайки встал и хорошенько потянулся. — По мне, так приглашай хоть всю свою команду. — Он снял кофту с длинными рукавами, оставшись в футболке, а потом отбросил ее в сторону по пути в зал. Пульс уже бился быстрее в предвкушении игры, когда Дайки шагнул на площадку и, вскинув голову, посмотрел на Кисе. — Ну ладно, покажи мне, на что способен.

Кисе достал мяч из корзины и пару раз ударил им о пол, сверкая глазами.

— Ну ладно, — сказал он, в мгновение ока пружинисто приседая, и сорвался в движение.

Дайки пошел на перехват, сразу же ловя ритм игры — ровный стук мяча и движения Кисе, более гладкие и плавные, чем почти у любого, с кем доводилось играть Дайки, при том что Кисе в игре был относительно новичком. Кисе сделал фальшивый выпад влево и резко пошел вправо; Дайки был тут как тут и увел мяч с самых кончиков его пальцев. Дайки увернулся от рук Кисе и с навесом бросил мяч в корзину. Тот с ширшанием пролетел сквозь кольцо, как и всегда; ветер засвистел в ушах, когда они вместе бросились на подбор.

— Так вот, насчет Тецу, — сказал он. Это затормозило Кисе ровно на долю секунды, которой Дайки хватило, чтобы выхватить мяч.

— А что насчет него? — Кисе взметнулся в воздух и отбил мяч от сетки. Дайки вроде бы видел этот прием в репертуаре кого-то еще примерно год назад. Кисе достаточно аккуратно крюком забросил мяч в кольцо и скривился, осознав, что Дайки уже был рядом, чтобы украсть его для себя.

Дайки резко ушел в сторону, когда Кисе попытался отобрать мяч.

— Что заставляет тебя думать, что ты для него был бы намного лучше, чем я?

Дайки забросил мяч в корзину, пока Кисе неподвижно разглядывал его, и еще один, пока Кисе не встряхнулся и не перехватил очередной идущий по дуге бросок.

— Как вообще Момоиччи это делает? — удивленно спросил Кисе. — Там же больше никого не было!

Дайки перехватил мяч, брошенный Кисе, и удержал язык за зубами. Сацуки не будет возражать, если он прибавит ей еще немного загадочности.

— Ну? — спросил он, приседая с мячом, пока часы где-то в районе затылка начали обратный отсчет от двадцати четырех. — Я жду.

— Не думаю, что мог бы хоть чем-то быть хуже тебя. — Кисе движением отвечал на движение, финтом на финт, почти достаточно быстро, чтобы перехватить мяч, когда тот покинул пальцы Дайки. — Я никогда не заставлял Курокоччи уйти из баскетбола, — добавил он, пока они вместе гнались за мячом. Он успел первым.

Это было не совсем то, что подразумевала лекция Имаеши, но Дайки не обратил на это внимания и заблокировал Кисе, не давая ему двигаться и оказавшись достаточно близко, чтобы услышать легкую хрипотцу в дыхании Кисе — да, тренировки Кайджо оказались действительно суровыми.

— И я не заставлял.

Кисе рассмеялся, во всяком случае, сначала.

— Что, серьезно? — Он двигался быстрее, чем ожидал от него Дайки, почти бесформенно — и что, он думал, что сможет вот так уйти, да? Дайки оскалился, услышав, как позади него мяч, ударившись о кольцо, отскочил от края, вместо того чтобы провалиться в корзину, и не позволил Кисе уйти. Улыбка Кисе померкла. — Если не ты, тогда мне бы очень хотелось узнать, что это было.

Он прорвался мимо Дайки, быстро и жестко; Дайки крутанулся вместе с ним, повинуясь многолетнему инстинкту, тянущему его вперед — именно ради этого он пришел в Кайджо.

— О чем ты? — потребовал ответа Дайки, уводя мяч из пальцев Кисе, и забросил его в корзину.

Кисе не отвечал, пока они вместе бежали за мячом, или пока отнимали его друг у друга, из одних рук в другие и снова обратно. Дайки изогнулся назад, ускользая от Кисе, чтобы провести бросок. Однако Кисе этот трюк знал и встал так, чтобы получить возможность перехватить мяч и самому забросить его в корзину.

— Ты был его лучшим другом, — сказал он, когда Дайки побежал за мячом и почувствовал, как тот прошел прямо под его пальцами. Дайки мгновенно восстановил равновесие и вырвал мяч прямиком из рук Кисе. Он забил данк, но это только подчеркнуло следующие слова Кисе: — Но, похоже, лучший друг у тебя теперь новый.

Ноги Дайки сами понесли его после подбора, его руки сами выбили мяч у Кисе, его тело само увернулось от Кисе, проводя очередной бесформенный бросок… Оно само двигалось, чтобы подобрать мяч и снова забросить его в кольцо ровно поверх вытянутых рук Кисе. Оно сгруппировалось, чтобы взлететь в воздух и забить финальный данк. Все это было только к лучшему: Дайки не мог мыслить достаточно ясно, чтобы принять все эти решения самостоятельно.

Он отпустил корзину, а мяч запрыгал по площадке и укатился, чтобы остановиться возле стены.

— Ты выиграл, — тихо сказал Кисе в полном безмолвии спортзала. Он склонил голову набок, больше не улыбаясь. — Но, возможно, и я тоже.

Если бы в его голосе был хоть малейший намек на триумф, Дайки бы ему врезал, но интонации Кисе были, по большей части, просто озадаченными. Он с секунду разглядывал Дайки, пока тот смотрел на него в ответ. Одно дело, когда Имаеши, который не знал, не мог знать, потому что не был там, сказал то, что сказал. И совершенно другое — услышать то же самое от Кисе, который там был. Во всяком случае, был там в самые важные моменты.

Прошла минута, и Кисе тяжело вздохнул, надув щеки. Он уперся ладонями в бедра.

— Итак. Ты собираешься все исправить, верно?

Этого хватило, чтобы выдернуть Дайки из размышлений.

— А ты как думаешь? — уязвленно огрызнулся он.

Кисе состроил скорбную гримасу.

— Я думаю, это нечестно, что Тоо получает и тебя, и Момоиччи, и Курокоччи, — заявил он. А потом пожал плечами: — Но, похоже, последнего тебе еще придется заслужить. — Пока Дайки обдумывал эти слова, Кисе отошел, чтобы подобрать мяч, а потом сверкнул яркой улыбкой: — Ну что, реванш?

@темы: Другое место, Фанфик, The Rainbow World. Другие миры, День службы занятости, Touou Team

Comments

[Touou Team]

Глава 2

Иногда Сацуки нравилось наблюдать за воскресной игрой Дайки и Кагами. Она говорила, что имеет смысл присматривать за прогрессом Кагами, особенно теперь, когда он тренировался в основном составе Сейхо и выработал некое направление, в котором и развивал весь свой потенциал. Но на этот раз Дайки был просто счастлив, что у Сацуки с ее мамой были другие планы. Он пока не был в настроении обсуждать с ней поездку в Кайджо или лекции Имаеши.
Та последняя, несмотря ни на что, все еще маячила у него в голове — он не заставлял Сацуки делать все за него, она просто… были такие вещи, которые у нее гораздо лучше получались, и куда проще было дать ей ими заниматься, чем выслушивать нетерпеливые вздохи по поводу его попыток, а потом все равно отходить в сторону и позволять ей разбираться самой.
В конце концов она обязательно все у него выудит и захочет узнать его мысли о команде Кайджо, чтобы включить их в ее собственные данные, но это вполне могло подождать еще денек-другой.

Он встретился с Кагами на уличной площадке, которая находилось примерно на полпути между их домами; на той самой площадке, где они впервые столкнулись, когда Дайки болтался вокруг, устав от всего на свете, и искал какой-нибудь встряски, а Кагами пытался найти стоящий японский баскетбол. Чертовски хорошо, что они тогда наткнулись друг на друга. По прикидкам Дайки, Кагами уже был готов вовсе отказаться от идеи найти в Японии серьезный баскетбол и наверняка растратил бы себя впустую в какой-нибудь безымянной старшей школе, вместо того чтобы выбрать место с достойной баскетбольной командой. Да, это была бы растрата.

Кагами пришел первым и уже захапал площадку. Он играл с несколькими парнями, которые обычно зависали там в воскресенье — со всеми Дайки был шапочно знаком, — и целой пачкой сопляков, которых Дайки никогда раньше не видел — все слишком молодые, чтобы у них была хоть малейшая надежда на серьезную игру против Кагами. Хотя их это явно ничуть не притормаживало; ребята играли с тем же усердием, что и Кагами, колотя мечом об асфальтовое покрытие и перекрикиваясь. Дайки прищурился, а потом фыркнул, когда их действия прояснились: сопляки всей кучей играли против Кагами — полдесятка плюс двое постоянных обитателей площадки против роста Кагами и его прыжков. Сацуки не единожды задумывалась, нет ли у Кагами пружин на том месте, где должны быть лодыжки.

Несмотря на численный перевес, игра шла не на равных, но все смеялись, даже когда Кагами взял мяч и данком забил его в корзину. Он на секунду повис на кольце, а потом спрыгнул обратно на землю, и это, по всей видимости, было финальной точкой в игре — половина ребят тут же затребовала реванша.


Дайки сбросил свою сумку на груду таких же возле забора и ступил на площадку.
— Почему бы нам на этот раз не сделать игру равной?

Обернувшись, Кагами широко усмехнулся.

— Тебе как раз пора было показаться. — Он уронил ладонь на макушку самого громкого пацана и взъерошил ему волосы. — Ну ладно, настало время переформировать команды, ребята. — Кагами оставил пацанов проводить напряженные переговоры — кое-кто из них, торгуясь, бросал на Дайки заинтересованные взгляды, — а сам неторопливо отошел попить воды. Он выглядел очень довольным собой, даже учитывая, что был на баскетбольной площадке в своей стихии, точно как Дайки.

Дайки рискнул предположить:

— Тебе уже удалось побить того парня, как там его?

Усмешка Кагами стала еще шире.

— Хрена с два кому-то удастся пройти защиту давлением, — доложил он, и это, насколько считал Дайки, было только к лучшему. Кагами догонял. — Хотя надолго его заткнуть все же не удалось. Я так понимаю, он собирается и дальше работать над этим. Вам лучше собраться с силами к Интерхаю.

— Громкие слова от парня, которому пока даже меня побить не удается, — сказал Дайки, но это только заставило Кагами запрокинуть голову и расхохотаться.

— Черт, обожаю стритбол, — заявил он, закручивая крышку на бутылке, и бросил ее обратно в сумку. Ребята с площадки кричали им завязывать трепаться и идти уже играть. — Это бесподобно.

И он был прав.

По итгогам переговоров Дайки оказался в команде с тремя пацанами, из которых ни один не поднимался ростом выше его плеча, и одним из постоянных игроков — Томитой, как навскидку припомнил Дайки, что-то такое. Получилась полная, хоть и разношерстная, команда. Его пачка сопляков мрачно разглядывала его с ног до головы; один из них очень серьезно спросил:

— Ты хоть немного играть умеешь?

Дайки усмехнулся.

— Лучше всех.

Судя по всему, никого он особо не убедил, но это ничего. Они увидят.

Кагами попросил одного долго прощавшегося со всеми парня задержаться, чтобы подбросить мяч и дать этим начало матчу. Дайки с головой бросился в игру, чего с нетерпением ждал всю неделю, даже при всех тревогах, которые его терзали в отношении Тецу. Играть с Кагами было совсем не так, как со всеми другими, даже с Кисе. Игра Кагами, возможно, не была настолько отполированной, и форма его таланта не была настолько текучей и гибкой, как у Кисе, но это не имело никакого значения. Игра Кагами не была заточена в те же ограничения, которые сковывали сердце игры Кисе. Кагами играл так, словно и понятия не имел, что существуют такие вещи, как запреты и рамки.

Или, возможно, в нем просто не было ни намека на страх проигрыша, ему словно было наплевать, даже если он не хотел с этим мириться. Или он просто обладал талантом принимать свои поражения и воспринимать их как еще один встреченный на пути вызов. Чем бы оно ни было, Дайки обожал выходить наперерез игре Кагами и чувствовать сопротивление, насколько бы сильно он ни выкладывался в игре. Кагами не заставлял его выкладываться до предела, пока нет, но при каждой совместной игре стараться приходилось все больше. Дайки не знал, что произойдет, когда им обоим придется играть в максимальную силу, но готов был поспорить, что зрелище будет феерическое.

Он с головой ушел в игру, носясь по многолюдной площадке, уворачиваясь от пацанов и других ребят в погоне за Кагами, когда тому удалось увести у него мяч и быстро сунуть его себе под локоть, вместо того чтобы рвануть к кольцу.

Озадаченный Дайки резко затормозил, а Кагами раздраженно уставился на него и сказал:

— Эй, тупица, мы сейчас не один на один играем.

— Я в курсе, — раздраженно вскинулся Дайки и только тогда начал замечать, что на лицах вокруг улыбок было не так уж много.

Несколько пацанов выглядели рассерженными донельзя. Ну, вроде как рассерженными. На самом деле, один из них сложил руки на груди и пристально смотрел на Дайки тяжелым взглядом.

— Тебя никто не учил делиться?

У Кагами, этого ублюдка, был такой вид, будто он хотел расхохотаться и с трудом сдерживался.

— Ты и я, мы потом еще сыграем, ладно? Но сейчас возможность поиграть должны получить все.

Дайки запротестовал — он всего лишь делал то, что ему полагалось, играя во всю мощь, пусть даже Кагами на площадке был единственным, у кого имелась надежда поспевать за ним — и споткнулся на этой мысли, внезапно вспомнив замечания Имаеши насчет игроков, которые не так хороши, как он.

— Ладно, хорошо, боже, простите, меня унесло. А теперь мы можем вернуться к игре?

Кагами бросил взгляд на пацанов, которые хмуро переглядывались, но потом наконец кивнули.

— Хорошо, — сказал он и сразу же передал мяч коротышке, стоявшему за трехочковой зоной. А тот забил довольно красивый для пацана его роста трехочковый.

— О, да ладно, — протянул Дайки. В этом мире уже есть один Мидорима Шинтаро, и второй ему не нужен.

Кагами со своей командой сопляков, казалось, вовсе не намеревались слушать, поэтому Дайки отмахнулся от этой мысли, решив потом рассказать о ней Сацуки — та бы оценила шутку, — и ввинтился обратно в игру.

Вообще, пацаны были вовсе не так плохи — некоторые из них прекрасно знали, что делают, и им не хватало только умения или силы, чтобы применить знание. Дайки был вынужден играть в непривычной ему манере, подавлять инстинктивные порывы лично гнаться за мячом, бежать за Кагами, чтобы позволить соплякам сделать все возможное. Кагами, казалось, таких проблем не испытывал, потому что его игра после незапланированного таймаута была точно такой же, как и прежде.

Хм. Было в этом нечто такое, что стоило обдумать.

Команда Дайки все равно выиграла, хотя далеко не с таким большим отрывом, как могла бы. Кагами перенес поражение как всегда философски. Он покачал головой.

— В следующий раз продуешь ты.

Дайки крутанул мяч на кончике пальца и по-дружески ухмыльнулся Кагами.

— Поверю в это, как только увижу собственными глазами.

Слышавший их разговор Томита с усмешкой покачал головой и начал выгонять пацанов с площадки.

— Давайте, ребята, это такой сигнал к тому, чтобы мы дали им возможность не сдерживаться, — сказал он, а Кагами просиял перед лицом вызова.

Так что все было в порядке.

[Touou Team]

В ту же секунду, как площадка была почти полностью очищена, Дайки перекатил мяч по костяшкам и рванул в обход Кагами, который мигом крутанулся наперерез, чтобы заблокировать его. Игра Кагами в защите определенно становилась сильнее. Должно быть, проявлялось что-то из того, с чем ему приходилось иметь дело в Сейхо наравне с их другим звездным новичком. Он усмехнулся, заблокировав первый бросок Дайки у кольца, и только рассмеялся, когда тот моментально обошел его кругом и забил данк. Кагами нападал и защищался с таким же усердием, как и Дайки, не давая ни на секунду расслабиться. Это было ужасно круто, и еще круче было то, что Кагами справлялся со всеми атаками Дайки, и сам в ответ не давал спуску. И даже если не справлялся на этот раз, то извлекал урок на будущее.

Возможно, Кисе был ближе к тому, чтобы заставить Дайки играть на сто процентов, но с Кагами было интереснее. Кагами никогда не сдерживался, ни на единую долю своего потенциала. Дайки победил в обеих играх, и к окончанию второй они оба взмокли насквозь. Надо бы не забыть рассказать Сацуки, что разрыв в финальном счете сократился еще немного, подумал Дайки, когда они уступили площадку пацанам, чтобы сделать перерыв, перевести дыхание и немного попить.

Кагами откинулся на сетчатое ограждение, наблюдая за игрой пацанов и усмехаясь между глотками воды.

— Вот уж не думал, что найду нечто подобное, когда вернусь в Японию, — заметил он. — Напоминает мне то время, когда я только начинал учиться играть.

— Да, мне тоже. — Дайки смотрел на бегающих по площадке пацанов, смеющихся, перекрикивающихся. — Лучший способ научиться.

Кагами согласно помычал, и они на какое-то время погрузились в уютное молчание, наблюдая за разворачивающейся на площадке игрой — грубой, неуклюжей; каждый игрок за слоем смеха был абсолютно серьезен. Проклятье. Возможно, Имаеши все же был прав. Дайки скривился от этой мысли и бросил взгляд на Кагами, пораженный внезапным приливом вдохновения. Если Кагами напоминал Тецу, возможно, стоило спросить его.

— Эй, ты когда-нибудь ненавидел баскетбол?

Сорвавшиеся с языка слова прозвучали глупо, но было уже слишком поздно брать их назад.

— А? — Кагами скосил взгляд на Дайки и слегка нахмурился. — Ненавидел баскетбол? — Он поднял руку, чтобы коснуться кольца, свисающего с шеи на цепочке. — Не знаю. Может, однажды. А что?

— Я знаю кое-кого. Ты мне его напоминаешь. — Дайки перевел взгляд вперед и больше не отводил его от поля, смотря, но ничего не видя. — Он говорит, что теперь ненавидит баскетбол, и это… Мне нужно что-то с этим сделать.

Кагами присвистнул и ничего не ответил. А когда все же заговорил, то слова звучали медленно, словно он думал о чем-то очень далеком.

— Не думаю, что я ненавидел именно игру. Скорее то, что игра напоминала мне о моих чувствах в отношении… этого. — Он немного помолчал. — Ты знаешь, что именно доконало твоего друга?

— Есть кое-какие соображения, да, — очень осторожно сказал Дайки, потому что да, у него их теперь было множество. — И как ты снова начал любить баскетбол?

— Незнаю. Наверное, мне просто пришлось отпустить. — Кагами пожал плечами под быстрым взглядом Дайки. — Вариантов у меня не было. Я не хотел бросать игру.

Дайки снова откинулся затылком на железную сетку и теперь наблюдал за облаками.

— Он бросил баскетбол.

Кагами снова сочувственно присвистнул.

— Ой. Это фигово. Что произошло?

И откуда же вообще начинать объяснения? Кагами не был одним из них, а полгода назад и вовсе о Тейко слыхом не слыхивал.

— Он не такой игрок, как мы с тобой. Но он очень тяжело работал и никогда не сдавался, и… не знаю. Мы, остальные, в игре сошли с намеченного пути и оставили его позади. — Это было плохое объяснение, но черт, он и сам все еще пытался сложить все детали воедино. — Но он все равно хороший игрок, он не должен был сдаваться, он может делать для своей команды такое, что не может больше никто… — тут Дайки остановился, пораженный этой мыслью, и закрыл глаза. Блядь. — …если она ему позволит.

Блядское блядство.

— Не самая сильная твоя сторона — позволять другим поддерживать тебя, — сказал Кагами, что только глубже провернуло нож в свежей ране. Блядство. Но Кагами говорил осторожно и, , когда Дайки открыл глаза и скривился, посмотрел сочувственно. — Так что, ты уже за это извинился, или как?

Дайки провел ладонью по лицу.

— Пока нет.

То, что произошло между ним и Тецу — между ним и Тецу! — только сейчас уложилось в его голове.

— Ну, это может помочь. — Хотя голос Кагами звучал так, словно у него были кое-какие сомнения. — А еще тебе может пойти на пользу, если научишься не забывать, что на площадке есть и другие люди. Алекс всегда говорила, что нет никакого смысла извиняться за что-то, если планируешь и дальше продолжать делать то, за что извиняешься.

Кем бы там ни была эта Алекс.

Но… даже так, возможно, в этом был смысл. Дайки выдохнул.

— …да, наверное. — Игра на площадке подходила к концу; он допил остатки воды из бутылки.— Ну что, готов к очередному проигрышу, или как?

— Однажды я заставлю тебя сожрать все это твое дерьмо, и ты чертовски пожалеешь, — с легкой усмешкой сказал Кагами.

— Наверное, хорошо иметь возвышенные цели, — парировал Дайки и усмехнулся, когда Кагами показал ему средний палец и побежал на площадку.

Позже, после того как они с Кагами убили на площадке весь день, а потом умяли небольшую гору бургеров, Дайки долго смотрел на экран телефона, пытаясь придумать, что можно было бы сказать Тецу, чтобы как-то убедить его поддержать разговор. Наконец, он остановился на простом и максимально однозначном. «Я тут думал. Я хочу извиниться. Пожалуйста, мы можем поговорить? Я постараюсь не затягивать». Он перечитал строки несколько раз, прежде чем наконец ткнуть в кнопку отправки, после чего провел неспокойную ночь в ожидании ответа. Но телефон продолжал молчать. Тецу не ответил ни ночью, ни во время занятий, и Дайки пару раз был на грани того, чтобы вляпаться в неприятности, когда проверял телефон — ответил Тецу или нет. У него даже начало закрадываться подозрение, что единственной причиной, почему ему не влетело, было то, что его учителя очень удивились, в кои-то веки увидев его на своих уроках. Ну и насрать, лишь бы и дальше срабатывало.

Ну и ладно, подумал Дайки, когда учебный день подошел к концу, а Тецу так с ним и не связался. Ладно, значит, это не сработало. Возможно, у Сацуки будут какие-нибудь другие идеи.

Его первым инстинктивным порывом было найти ее и припахать помогать, но ему удалось подавить это стремление на полпути к спортзалу, где проходили баскетбольные тренировки. Сацуки чертовски серьезно относилась к своей должности менеджера, так что даже если дело касалось Тецу…

Возможно, именно потому что дело касалось Тецу.

Дайки глубоко вдохнул, обдумывая это и кое-что из сказанного Имаеши, но все равно пошел на тренировку. Если он собирался попробовать то, что предложил Кагами, показать Тецу, что он собирается измениться, ему все равно придется начинать более чаще ходить на тренировки. Кроме того, появление на тренировке ничему не повредит, а он, возможно, к тому же привыкнет работать бок о бок с остальной командой.

Не нужно быть гением, чтобы увидеть, что остальные члены клуба не знали, что и думать, когда он завалился в раздевалку и вместе со всеми переоделся в спортивную форму, но Дайки не обращал на это внимания — на всех них не обращал внимания, потому что это казалось наиболее простым способом со всем управиться. Действительно неуютно стало только один раз, когда Имаеши прошел мимо него, посмотрел в его сторону и протянул: «Думаю, это начало», — а потом крикнул клубу поторапливаться и выметаться на площадку, чтобы начать наворачивать положенное количество кругов.

— Если бы я хотел так тренироваться, то пошел бы в Шутоку, — жаловался Дайки Сацуки после целого дня, заполненного бегом по кругу, бегом на короткую дистанцию и отработкой приемов, а потом демонстрацией, что нет, серьезно, неважно, как выглядела его форма, он мог одолеть любую гребаную корзину, какую хотел, поэтому нет, он не собирается «корректировать» свою форму, но за предложение спасибо, Икеда-семпай. Третьегодки, боже. Эти уебки думали, что все знают.

Сацуки слабо улыбнулась.

— Полагаю, Шутоку так тренируется каждый день, — заметила она. А раз она полагала, то так оно и было.

— Всегда знал, что Мидорима псих. — Шутоку была его первым выбором, когда они после приказания Акаши разделиться сели решать, кто куда пойдет; и ничто не пошатнуло его выбор после того, как он в нем утвердился. И в этом весь Мидорима. Как только он что-то решал, спорить было бессмысленно.

[Touou Team]

— Как там Ки-чан? — спросила Сацуки, словно только что вспомнив о его существовании. Хер знает, как ей это удавалось; Дайки ведь не говорил ей, что собирается в Кайджо и все такое.

— Да так же, как и всегда. — Дайки проиграл в памяти несколько сыгранных ими матчей, то ли пять, то ли шесть — потом вмешался Касамацу и разогнал их. — На мой взгляд, они гоняют его на выносливость. Возможно, еще вбивают стратегию. — В этом был смысл; Кисе осваивал технику так же легко, как дышал, но это ни хрена не значило перед годами опыта, которых он был лишен из-за того, что так поздно пришел в игру.

Сацуки задумчиво помычала, словно услышанное точно соответствовало ее ожиданиям.

— А Кагамин?

— Сказал, что наконец обошел того парня, Цугаву, — ответил Дайки и, прежде чем Сацуки отвернулась, увидел ее удовлетворенную улыбку. Ага, точно по графику. Пока она не успела утянуть его в разговор о Кайджо или Кагами, он добавил:— Эй, Сацуки?..

Она немного хмуро взглянула на него, словно уже знала, что близятся неприятности.

— Что такое?

Дайки отвел взгляд и дальше смотрел только на тротуар впереди.

— Я хочу попробовать снова поговорить с Тецу. Думаю, мне нужно… гм. — Это же Сацуки, она его за это не обругает. — Извиниться. За… ты знаешь.

Нежелание Сацуки ругать его за поведение не остановило ее от удивленного вздоха. Но сказала она в итоге одно:

— Думаю, это было бы хорошо.

Ух. Ну почему она не могла сказать что-нибудь до того, как все вышло из-под контроля и полетело к чертям собачьим? Хотя причину он знал: Сацуки понимала, когда не стоит биться головой о стену.

— Ага. Ну, на прошлой неделе он сказал, чтобы я оставил его в покое. И он не ответил, когда я отправил ему сообщение с просьбой о встрече.

Остаток квартала они прошли в молчании, и только потом Сацуки заговорила:

— Не думаю, что я могу тут что-нибудь сделать. — Ее голос звучал тихо. Когда Дайки бросил на нее взгляд, Сацуки снова кусала нижнюю губу. Она подняла голову. — Ты сказал ему, зачем хочешь?.. — Когда Дайки кивнул — он же не дурак, во всяком случае, не настолько, — она кивнула в ответ и вздохнула. — Не знаю, можешь ли ты сделать хоть что-то, если он не хочет разговаривать. Разве что, возможно… Дай ему немного времени.

…проклятье.

— Ты уверена?

Она двинула ему в плечо, но не так сильно, как могла бы.

— Да, я уверена. Не ной, Дай-чан, это не привлекательно. — Этим ему и пришлось удовлетвориться. — А теперь давай, расскажи мне, удалось увидеть что-нибудь на тренировке Кайджо?

Дайки выждал неделю и все это время каждый день ходил на тренировки. Это вызывало у Сацуки улыбку и позволяло ему чем-то занять себя во время ожидания. И кроме того, наблюдение за людьми оказалось вполне приличным спортом. Имаеши не допускал, чтобы хоть один содержательный комментарий прошел мимо него, играл ли он на площадке или просто стоял поодаль и наблюдал. В то же время как Суса был его полной противоположностью как игрок — он был довольно тихий, из тех, кто просто опускает голову и делает свое дело. В основном составе было еще несколько третьегодок, но Дайки не задумывался о них или об их стиле игры. Они не были так уж плохи — никто в Тоо не был, — но Икеда болтал гораздо больше, чем в действительно мог отыграть, а Морита, казалось, думал, что заслужил место в основном составе одним своим членством в клубе уже третий год подряд. Словно этого вполне достаточно. Дайки пророчил заикающемуся, вечно извиняющемуся пацану лучшие шансы попасть в основной состав, чем любому из них. Как бы ни раздражали эти простите-извините направо и налево, Сакурай хотя бы с мячом обращаться умел… да и тренировался он усерднее.

А еще был Вакамацу.

— Тебе не стоит так дразнить Вакамацу-семпая, — ругала Дайки Сацуки, пока они шли к станции после окончания пятничной тренировки и двадцатиминутных тренировочных матчей. — Это нехорошо.

Она пыталась сдержать улыбку, но безуспешно, поэтому Дайки воспринял эти слова именно так, как должен был.

— Понятия не имею, о чем ты. Я делал все точно так, как он мне говорил, — сказал он, подпустив в голос честности. — Точно как он сказал мне сделать.

Он же не виноват, что Вакамацу понятия не имел, как правильно пустить его в дело, верно?

— Ты же знаешь, что вышел сухим из воды только потому, что Имаеши-сан посчитал это забавным. — Сацуки сдалась и теперь открыто улыбалась, так что все было в порядке. — Я слышала, как он сказал тренеру Харасаве что-то насчет того, насколько восхитительной может быть карма.

— Я все еще не понимаю, о чем ты говоришь. — Она хихикнула, и Дайки усмехнулся. — Я просто подумал, что мы с ним должны все прояснить до начала отборочных.

— Правильно, — согласилась Сацуки, ее улыбка была яркой от предвкушения начала Интерхая, который был уже на носу. Потом она посмотрела на него, и улыбка потускнела. — Полагаю, от Тецу-куна ты ничего не слышал? — Ее улыбка окончательно увяла, когда он покачал головой. — О.

— Да, — протянул Дайки, и на этом тема была исчерпана.

В воскресенье вечером Дайки предпринял новую попытку. «Мы можем поговорить? Пожалуйста», — отправил он, а потом, вдогонку: «Мне правда очень жаль».

Ни на одно из этих сообщений Тецу не ответил: ни до того, как Дайки в конце концов сдался и пошел спать, ни к тому времени, как он проснулся утром. Вот тогда Дайки испытал момент кризиса — может быть, Тецу сменил номер? Он вообще получал сообщения, которые ему отправлял Дайки, или они просто болтались теперь где-то в цифровой пустоте, или, и того хуже, оказались в папке удаленных сообщений какого-нибудь незнакомца? Поэтому Дайки спросил Сацуки, но она покачала головой:

— Нет, он не менял номер. — С одной стороны, это было хорошо. А с другой… Сацуки выглядела такой же разочарованной, каким чувствовал себя Дайки. — Он тебе не отвечает?

— Нет.

Все еще не ответил — Дайки держал руку в кармане, обхватив ею телефон на случай, если тот завибрирует от входящего сообщения. Где-то в Канагаве Кисе, наверное, рыдал на плече какой-нибудь фанатки из-за краткого ответного сообщения, которое ему послал Дайки.Телефон загудел, пока он еще переодевался, и Дайки чуть шею не свернул, рванув за телефоном, и все это ради жизнерадостной чепухи. Кисе заслужил рыдания.

Сацуки нахмурилась и не сказала ни слова насчет того, что все это может означать. Дайки не знал, хороший это знак или плохой — стоит ли ему докучать ей, чтобы помогла придумать новый план или нет, — но спрашивать не стал. Тецу, наверное, получал его сообщения. Возможно, он просто не открывал их.

Дайки размышлял над этим еще пару дней, обдумывая варианты на уроках под бубнеж учителей и на тренировках. Во всяком случае, пока Имаеши не врезал ему под дых отрывистым движением, сказав прекращать витать в облаках и начинать обращать внимание на работу ног. Что ж, к черту. Дайки может быть таким же упрямым, как Тецу. Ему просто придется продолжать до тех пор, пока Тецу уже не сможет его игнорировать.

Сацуки всегда говорила, что у Дайки самый настоящий дар раздражать людей. Вот и будет случай применить этот дар во имя благого дела.

По его подсчетам, ко дню начала отборочных на Интерхай он отправил Тецу то же самое сообщение — «Мне очень жаль. Мы можем поговорить?» — примерно раз сто, по два-три в день, чуть ли не в любой момент, когда ему приходило в голову достать телефон и написать сообщение Тецу. Пальцы Дайки уже практически наизусть запомнили эти движения — настолько, что он случайно чуть не отправил такое же сообщение Мидориме, когда тот как-то утром написал ему, чтобы предупредить о катастрофических неудачах для Дев. «Если случится что-нибудь ужасное, постарайся, чтобы Момои-сан заполучила видео». Мидорима такой душка.

Тецу оставался непоколебимым и необщительным, и это уже начинало немного бесить, если Дайки позволял себе задуматься над этим. Чего надо Тецу, крови?

Дайки несколько раз видел Тецу краем глаза в школьных коридорах, но всегда с большого расстояния, и между ними всегда была целая толпа других учеников — людей было больше, чем Дайки успевал преодолеть, прежде чем Тецу устраивал одно из своих представлений с исчезновением и снова пропадал из виду. Даже удивительно, что они вообще хоть раз столкнулись с другом.

[Touou Team]

Так что когда наконец начались соревнования, это принесло хоть какое-то облегчение, потому что немного отвлекало. Сацуки тоже была в приподнятом настроении. Она была постоянно занята сбором последней информации о других командах их блока и, к тому же, проводила много времени с тренером и Имаеши — они тайно обсуждали стратегию предстоящих игр. На собрании по стратегии перед первой игрой Дайки слушал Имаеши вполуха — Сацуки все равно потом все ему повторит, если он хорошо попросит — и вместо этого наблюдал за своими сокомандниками. Имаеши тем же ленивым, тягучим тоном, который использовал в большинстве случаев, прошелся по всем заметкам о каждом из членов команд Хакуо, говоря об их капитане («Он играет уже пять лет и обладает большим опытом, чем все остальные игроки в его команде; сейчас он играет в защите, потому что в прошлом году у него было грязное столкновение с Кирисаки Дайчи») так обыденно, словно рассуждал о погоде.

Как обычно, Суса слушал бесстрастно, все его внимание было сосредоточено на Имаеши, на его лице не проявлялось ничего. Сакурай царапал заметки, будто думал, что в конце будет тест. Вакамацу хмурился… он то и дело поглядывал на Сацуки, словно не был уверен наверняка, что может доверять источнику этих сведений. Что ж, он еще поймет. Как поймет и вся остальная команда, лица некоторых игроков которой выражали откровенное недоверие, когда Имаеши принялся рассказывать о приемах, которыми Хакуо будут пользоваться в игре.

— А нам не стоит подождать до самой игры, чтобы увидеть, как Хакуо на самом деле будут играть? — наконец спросил Икеда, когда Имаеши предложил задавать вопросы.

Тот поджал губы.

— И чего ради нам такое делать? У нас есть нечто лучшее и более надежное, на что мы можем положиться, чем просто реагировать на происходящее на площадке. Мне кажется, мы должны извлечь из этого выгоду.

Икеда обменялся взглядами с Моритой, а потом посмотрел на Сацуки.

— Слушайте, не в обиду Момои-сан будь сказано, она самый милый менеджер за всю нашу историю, но да ладно вам, мы же не собираемся на самом деле основывать командную стратегию на одних только ее словах, правда?

Дайки начал приподниматься, приготовившись поправить Икеду в нескольких вещах, но Имаеши улыбнулся и снял очки, чтобы протереть их полой рубашки.

— Полагаю, собираемся, — мягко сказал он и приподнял очки, чтобы проверить их на наличие пятнышек. Все чувства Дайки, настроенные на «капитан что-то удумал», звенели. — Я думаю, что если бы мне пришлось выбирать между Аомине-куном и Момои-чан, я бы решил в ее пользу. Не хочу оскорбить Аомине-куна, но она не только симпатичнее него, но еще и приносит чертовски больше пользы в общем и целом. — Он снова надел очки и, поправив их на носу, улыбнулся Икеде. — К счастью для нас, они идут комплектом. Итак. У тебя есть какие-то проблемы с моими решениями как капитана?

Как бы добродушно ни прозвучал вопрос, слова все равно жалили. Икеда шарахнулся прочь, с запинкой выдавив первый же машинальный ответ.

— Нет! В смысле, просто, гм. Нет.

— Ну и хорошо. — Имаеши разгладил рубашку. — С этим тоже разобрались. Еще вопросы? — Забавно, конечно, но вопросов больше не было. — Хорошо, тогда давайте поговорим о том, как будем справляться с Хакуо, когда их игра начнет распадаться.

Дайки пришла в голову мысль, от которой захотелось усмехнуться, но на собрании такого рода он с этой мыслью сделать ничего особо не мог. Дайки, определенно, не мог поделиться этим с Сацуки, пока она сидела в стороне и с самым чопорным видом обнимала свой планшет. Ему нужно будет сказать ей потом, если не забудет… погодите. Был один человек, который мог бы оценить шутку. Возможно.

Поэтому первым сообщением, отправленным Дайки на номер Тецу, в котором он не извинялся и не пытался вызвать его на разговор, стало «Интересно, что получится, если запереть в одной комнате Акаши и Имаеши».

Имаеши сделал язвительное замечание на тему переписки во время собрания, но он язвил всегда и на любую тему. Да к тому же, по мнению Дайки, десять кругов вокруг здания были сродни шлепку по запястью.

Тецу не потрудился ответить на это сообщение, но, с другой стороны, Дайки и не думал, что ответит. Он все равно продолжил в том же духе после того, как Тоо разорвали Хакуо в первом раунде отборочных, точно как предсказывала Сацуки, вплоть до того, что Хакуо распадутся в третьей четверти, после того как Сакурай пробьет третий подряд быстрый бросок. Центровой Хакуо выглядел так, будто готов был расплакаться. Икеда с Моритой, казалось, больше не были настроены зубоскалить, а это уже было что-то, и во время игры начали боязливо поглядывать на Сацуки. Или, возможно, это они просто так реагировали на лимоны в меде, которые сделала Сацуки, когда кто-то попросил. «Думаю, Сацуки поставила команду точно на нужное ей место», — написал Дайки Тецу. «Видел бы ты лицо Мориты, когда он заметил ее трюк с лимонами в меде. Было почти так же круто, как тот переполох, который поднял Мурасакибара в последний раз, когда она это провернула».

На это сообщение Тецу тоже не ответил, но Дайки надеялся, что он хотя бы прочитал его и, возможно, слегка улыбнулся, вспоминая, как разъярился Мурасакибара из-за растраты прекрасного меда и лимонов в последний раз, когда Сацуки четко дала понять, на что будет тратить свое время и какие у нее приоритеты. Хорошее было время; его стоило вспомнить, даже если Тецу все еще злился на них. Дайки предположил, что Тецу еще должен был злиться, раз уж так упорно хранил радиомолчание.

Они спокойно проходили свой блок, и это даже приносило некоторое удовлетворение, пусть игра за Тоо была совсем не похожа на игру за Тейко… но разве не поэтому их называли Поколением Чудес? Они вшестером и Сацуки, все в одном месте, в одно время, неудержимые. Словно стихийная сила, так описали их в статье одного журнала. Кисе с наслаждением раздувал из этого большое событие, пока Акаши не наскучило это торжество, после чего он вмешался и прекратил обсуждение. В Тоо все было по-другому, игроки были другие, но сама игра оставалась практически такой же. Спустя пару матчей в предварительных плей-оффах Дайки снова написал Тецу: «Думаю, Тоо была хорошим выбором».

Даже несмотря на Имаеши, который был королем элегантного сарказма и оскорбительных замечаний.

После игры против Огавы, которая продвинула их в плей-оффный блок финальной лиги отборочных, когда команда уходила с площадки, Имаеши замер на пару секунд и внимательно посмотрел на трибуны. Должно быть, там наверху он увидел кого-то знакомого, потому что догнав команду в раздевалке, Имаеши улыбался. Подружка, наверное, или еще кто-то, хотя от мысли о Имаеши с подружкой у Дайки глаза чуть в кучку не съехались.

Ко тому времени, ккак они дошли до середины финальной лиги отборочных, Дайки вполне четко понял, что сообщения на тему «пожалуйста, мы можем поговорить?» в отношении Тецу ничем не помогали. Теперь он отправлял их вперемешку с другими сообщениями или не отправлял вообще. Дайки перестал слать любые сообщения, пока они проходили игры финальной лиги. Привлечет ли внимание Тецу такое внезапное молчание, или нет — Дайки не знал. А тем временем ему предстояли матчи лиги, которые требовали его внимания. Отвлекало его и удовлетворение от разгрома других команд — Тоо побеждали не как стихийная сила, но, скорее, напоминали собой отлично смазанный механизм.

— Кто будет в финальной лиге? — спросил он Сацуки по пути домой после окончания отборочных игр. Дайки развалился на два сиденья, хоть и устал недостаточно, чтобы это было оправданием.

Она посмотрела на него и поправила волосы.

— Мейсей и Сеншинкан. — Точно как она и предсказывала, конечно. Какая жалость, что никто не делает ставки на баскетбольные игры старших школ. Они бы знатно наварились.

— Да, и? — с веселым интересом подтолкнул он ее. Она что, и правда собиралась тянуть? — На кого из трех королей смотрим мы?

У него было стойкое ощущение, что он уже и так все знает, учитывая, как улыбалась Сацуки. Но все равно было как-то странно радостно услышать, как она говорит:

— Сейхо.

Ага, он так и думал.

— Черт, готов поспорить, Мидорима сейчас вне себя от злости. — Дайки мог примерно представить себе — требовательная, абсолютная тщательность Мидоримы против буйного стиля Кагами, чья игра могла эволюционировать прямо посреди матча. — Нужно позвонить ему и принести наши соболезнования.

— Ты имеешь в виду, потыкать в него заостренной палкой, чтобы посмотреть, что получится. — Сацуки покачала головой. — У тебя плохие увлечения, Дай-чан.

Но она и не попыталась остановить его, потому что Сацуки была точно такой же вредной, как и он. Если у него были плохие увлечения, были они и у нее. И да, Сацуки с живым интересом наблюдала, как Дайки вытащил телефон и промотал список контактов до номера Мидоримы.

[Touou Team]

— Эй, я тут слышал, что мы с тобой не увидимся до самого Зимнего Кубка, — сказал он вместо приветствия, как только Мидорима принял вызов.

Это заставило Сацуки ударить его по плечу и строго позвать по имени, но еще Мидорима от этого словно окоченел. Он за долю секунды сменил хриплый и какой-то удивленный тон на совершенно взбешенный.

— Тебе неприлично звонить, чтобы позлорадствовать, — рявкнул он. — Особенно из-за того, что случилось только благодаря чистой случайности. Почему ты не сказал, что этот твой Кагами — Лев?

Дайки усмехнулся.

— А он Лев? Я не знал. — Он сполз ниже по сиденью, чтобы Сацуки могла подвинуться ближе и все услышать. — Минуточку, он вообще не мой.

Мидорима, который всегда был мудаком, выждал примерно на полсекунды дольше нужного, чтобы сказать:

— Полагаю, не твой. Ошибся.

Сацуки хихикнула, а потом весело сказала:

— Прости, Мидорин! Я думала, что ты сам посмотришь гороскоп, иначе я бы тебя предупредила насчет Кагамина.

— Если бы, — мрачно проворчал Мидорима. А потом у него резко сменился настрой. — Когда встретишься с ним в финальнойо лиге, тебе стоит знать, что у него в этой игре был какой-то прорыв. Никогда не видел, чтобы кто-то так прыгал.

— Это он умеет, — довольно сказал Дайки. С начала отборочных у них особо не было времени поиграть, но он понимал, что что-то такое вполне может произойти, как только Кагами выйдет на соревнования. Именно манера Кагами эволюционировать прямо посреди игры делала его настолько интересным.

Сацуки издала заинтересованный звук и потребовала подробностей. Дайки приподнял брови, когда Мидорима эти подробности предоставил. Кагами подпрыгнул достаточно высоко, чтобы помешать одному из трехочковых Мидоримы? Это было очень интересно. Сацуки заваливала Мидориму вопросами, пока тот резко не сменил тему.

— Что там с Куроко? Он уже играет за Тоо или нет?

— Я работаю над этим, — сказал Дайки.

Телефонная связь очень четко передала фырканье Мидоримы, всеобъемлюще показывая, что именно он думал на этот счет.

— Не считаю особо справедливым то, что вы игнорируете указания Акаши, — потом сказал Мидорима. — Но со стороны Куроко глупо растрачивать свой талант впустую. Полагаю, будет просто еще интереснее победить вас троих вместе.

Теперь, когда Мидорима более-менее вернулся к своему привычному высокомерию, Дайки усмехнулся.

— Я обязательно передам ему от тебя привет.

Сацуки начала слащаво благодарить Мидориму за сведения, и тот в итоге ворчливо попрощался, как всегда отрывисто, и разговор был окончен.

— Думаю, я приду посмотреть на вас с Кагамином, когда будете играть в следующий раз, — сказала Сацуки, а Дайки принялся набирать новое сообщение. Она навалилась ему на плечо и заглянула в телефон. — Что ты делаешь?

— Я же пообещал Мидориме послать Тецу привет от него, так ведь? — Дайки разглядывал уже написанное.

«Сейхо побили Шутоку на отборочных, и Кагами удалось перепрыгнуть броски Мидоримы. Мидорима шлет свою любовь. И под «любовью» я имею в виду его слова, что это глупо — растрачивать впустую твой талант, но, думаю, для него это одно и то же».

Все еще чего-то не хватало.

Сацуки ткнула его кулаком в плечо.
— Ты не говорил, что Тецу-кун снова с тобой разговаривает.

— Он и не разговаривает. — Дайки хмуро смотрел на экран. Выглядело как-то агрессивно, да? Возможно, ему стоило немного смягчить свои слова. «Не знаю, растрата ли это, ты всегда любил книги больше, чем я». Да, так было лучше. Тецу никогда не нравилось чувствовать себя подчиненным кому-либо. Дайки отправил сообщение и увидел, что Сацуки с весельем наблюдала за ним. — Что?

— Не могу решить, то ли это очень мило, то ли это очень жалко, — сказала она. — Или просто очень жутко… точно, есть в этом что-то жуткое. Возможно, даже все три пункта разом.

Дайки пожал плечами и отложил телефон.

— Если он скажет мне прекратить, я прекращу. — В конце концов, сказать ему прекратить подразумевало необходимость снова с ним заговорить, а Дайки знал, как воспользоваться открывшейся возможностью, как только она появится. Возможно, именно поэтому Сацуки сейчас так скептически на него смотрела, но, с другой стороны, Дайки никогда особо не удавалось что-то от нее скрыть. — Слушай, я готов к любым другим предложениям, если они у тебя есть.

Сацуки нахмурилась и покачала головой.

— Полагаю, Тецу-кун заставил бы тебя прекратить, если бы действительно этого хотел.

— Вот и я так подумал. — Дайки подтолкнул ее плечом. — Хочешь чего-нибудь перекусить по пути домой? Я голоден как волк.

Сацуки прищурилась.

— Ты платишь?

— Что, ты разве не хочешь угостить аса команды… ой! Больно же! — Дайки потер плечо, но Сацуки это явно не тронуло. — Да-да, моя очередь угощать.

— Правильно, — безмятежно кивнула она и снова устроилась у него на плече.

Его телефон молча лежал в кармане, но Дайки к такому уже даже привык. Он пытался не думать об этом слишком много и перестал слать сообщения с фразой «Пожалуйста, мы можем поговорить?». Но ведь Тецу можно было сказать много чего еще, верно? Возможно, в Тейко все же было хреново, но ведь так было не всегда. Поэтому, как только что-то заставляло Дайки подумать о чем-то хорошем, он отправлял Тецу сообщение и надеялся, что это принесет какую-то пользу.

Первым, что сказал Кагами, когда они встретились в следующее свободное для обоих воскресенье, было:

— Вы, Чудеса, все такие раздражающие, или просто этот Мидорима у вас особенный?

— Все такие, — сказала Сацуки, не успел Дайки и слова вставить, чтобы возразить. — Но ты уже знаком с Дай-чаном, так что, наверное, и так это понимал.

Кагами рассмеялся.

— Думаю, понимал. — Он сидел, вытянув ноги на асфальте, и снова рассмеялся, когда Дайки возмутился.

— Мидорима — суперраздражающий, — подчеркнул он. — Даже для нас.

— Вот уж не знаю, ведь всегда остается Мук-кун, — подметила Сацуки.

Это было хорошее замечание, которое вызвало у Кагами настороженный взгляд, но не остановило его слов:

— У этого парня с собой была статуэтка тануки.

— Счастливый предмет, — хором сказали Дайки с Сацуки, потому что больше ничем это быть не могло.

Кагами уставился на них и покачал головой.

— Вы все психи. — Он поднялся на ноги, не дожидаясь ответа. — Ну, готов сыграть?

Дайки бросил свою сумку рядом с сумкой Кагами и подпрыгнул пару раз, чтобы размять мышцы.

— Да, давай посмотрим, что у тебя есть.

Они сделали шагов пять в сторону площадки, когда голос Сацуки подобно выстрелу пронзил воздух.

— Стой, где стоишь.

Дайки озадаченно повернулся к ней и смотрел, как она решительным шагом подошла к Кагами, чтобы с силой ткнуть его в солнечное сплетение.

— Что, по твоему мнению, ты творишь? — требовательно спросила она, тыча в него пальцем с каждым словом. — Ты что, идиот?

— Какого черта, Сацуки? — спросил Дайки, переводя взгляд между ней и внезапно заробевшим Кагами.

— Ты не можешь с ним сегодня играть. — Сацуки снова ткнула Кагами, с особой силой, если судить по тому, как он поморщился. — У него травма.

— Не такая уж и серьезная травма, — сказал Кагами. — Я могу играть, правда… просто не буду напрягаться. Мы же можем, да? — Он с надеждой посмотрел на Дайки.

— Ну, возможно… — начал Дайки, но Сацуки перебила его.

— Не дури, я видела, как вы оба играете. — Она говорила резко. — Хватит одной игры — всего одной! — чтобы вы двое забыли, что делаете, и начали выкладываться на полную. Вы, идиоты, даже не знаете, как это — не напрягаться. — Она ткнула пальцем в сторону. — Выметайтесь с площадки.

Спорить с Сацуки, когда она становилась такой, было бессмысленно, поэтому Дайки вздохнул и пошел, куда было сказано.

Сацуки выгнала Кагами с площадки следом за ним.

— Твой тренер знает, что у тебя травма?.. О, хорошо, и что сказал тебе с ней делать он?

Дайки прежде слышал термин «пристыженный», но не совсем понимал, что он обозначает, пока не увидел лицо Кагами.

— Мне нельзя играть, — признался он. — Только стандартная физическая подготовка. — А потом он покачал головой, прямо как собака. — Я не знаю даже, как ты умудрилась понять это, всего лишь посмотрев на меня.

— Женская интуиция, — проговорила Сацуки, улыбаясь в своей любимой загадочной манере.

Кагами моргнул, а Дайки лишь снова пожал плечами.

— Просто она хороша, — сказал он, но не более того. Да, конечно, Кагами был другом, но Тоо предстояло выйти против Сейхо в ближайшем будущем. Имаеши наверняка станет крайне язвительным, если Сейхо обыграют их из-за того, что Дайки растрепал все об умениях Сацуки.

— Не обращай внимания, — отмахнулась Сацуки и снова ярко улыбнулась Кагами. — Ты серьезно вывел Мидориму из себя, и он отказался вдаваться в подробности. Ты же расскажешь мне все о вашей игре против Шутоку, правда?

И более стойкие, чем Кагами, мужчины поддавались беззастенчиво льстивой улыбке Сацуки. Дайки усмехнулся, а Кагами моргнул и принялся рассказывать ей все, что она хотела знать. Дайки вынул телефон. «Вот бы ты мог это увидеть, — сказал он Тецу. — Кагами тут соловьем для Сацуки разливается, и Сейхо даже не поймут, что за каток их переехал».

Может быть, это вызовет у Тецу улыбку… ему всегда нравилось то, какой изворотливой может быть Сацуки. Он говорил, что это образовывало между ними двумя особую связь. Дайки не знал, серьезно Тецу это говорил или нет, но неважно. Он добавил: «Думаю, она очень по тебе скучает», и убрал телефон, пока Кагами или Сацуки не успели спросить, чем это он там занимается.

— Пойдемте бургеров поедим, — предложил Дайки, потому что ему хотелось есть. Кроме того, это уведет их от искушения баскетбольной площадки.

[Touou Team]

Глава 3


В первый день игр финальной лиги Дайки проснулся раньше обычного. Для этого не было серьезных причин, кроме… в первом матче Тоо играли против Сейхо. Кагами несколько раз клялся, что станет лучше к тому времени, когда начнутся игры финальной лиги, и Сацуки сказала, что, скорее всего, так и получится, если он будет себя хорошо вести. Дайки лежал в своей кровати, разглядывая потолок, размышляя об этом и о чувстве… это было предвкушение, да? Он слегка подзабыл, каково это — просыпаться перед игрой и хотеть увидеть, как все пройдет. Игры Тоо до этих пор были неплохими, никто из соперников не сдался на полпути, но… Сейхо были одним из трех королей. И Дайки еще ни разу не видел, на что способен Кагами в настоящей игре, когда подталкивать его вперед будет целая куча других игроков.

Взбудоражен. Да, Дайки был немного взбудоражен.

К этому времени привычка тянуть руку к телефону первым делом с утра уже стала его второй натурой, как и попытки подобрать правильные слова для сообщения Тецу. «С нетерпением жду сегодняшней игры, — напечатал он. — Думаю, будет весело». Дайки какое-то время разглядывал экран, пока лучи утреннего солнца ползли по потолку и вниз по стене. А потом добавил: «Вот бы ты тоже там был. Я скучаю по возможности играть с тобой».

И даже этого казалось недостаточно. Черт, сколько он уже писал Тецу, пытаясь достучаться до него? Ну, похоже, разговор лицом к лицу едва ли мог случиться, так что… «Прости, что я все похерил, — медленно напечатал он. — И что не слушал тебя. И что забыл, почему баскетбол — это весело. Тогда хотя бы ты был достаточно умен, чтобы слушать меня. Я должен был быть умным и слушать тебя». Хотя это никогда не было его сильной стороной, разве что, возможно, на площадке. Но и это Дайки тоже похерил, в конце. «И мне жаль, что в конце мы играли вот так. Мы все были идиотами».

Какое-то время Дайки разглядывал сообщение, размышляя, нет ли какого-то другого способа сказать все это, но у него никогда не получалось обращаться со словами. Значит, должно быть так. Он ткнул в кнопку отправки и встал, чтобы приготовиться ко дню, пытаясь не думать об этом, когда телефон так и продолжил молчать.

Имаеши по каким-то причинам решил идти в ногу с Дайки по пути от автобуса до стадиона, и Дайки совсем не считал это хорошим признаком. К тому же, не было смысла надеяться, что Сацуки поможет выпутаться — она почему-то думала, что Имаеши забавный. Дайки собрался с духом, но Имаеши сказал только:

— Похоже, намечается хороший день для игры, не так ли?

Прозвучавший комментарий был совершенно безвредным даже по стандартам Имаеши, но кто его знает, что он на самом деле имел в виду.

— Не то чтобы погода имела значение. — Дайки поднял взгляд к безоблачному небу и возвышающемуся перед ними стадиону. — Во всяком случае, как только мы окажемся внутри, уже не будет.

— Проблема нынешней молодежи в том, что они совсем не ценят хорошие метафоры. — Имаеши покачал головой; ему не хватало только длинной седой бороды, которую можно было бы погладить. Сацуки, шедшая по другую руку от Дайки, хихикнула.

— Если хочешь сказать что-то — просто говори. — Метафоры предназначались для уроков литературы и людей вроде Тецу, которые от природы были склонны думать именно так. Не для Дайки.

Имаеши улыбнулся одной из тех смутно жутких улыбок, которая всегда заставляла Дайки вспоминать о кошках.

— Что ж, мой болезненно буквальный юный друг, готов сегодня поиграть?

Дайки пристально посмотрел на него — что это за вопрос вообще такой? — но Имаеши неторопливо шел рядом, явно желая дождаться ответа, сколько бы это ни потребовало времени.

— Конечно, готов. — А потом, поразмыслив, вспомнив жар предвкушения, разбудивший его и все еще гудящий где-то на задворках сознания, Дайки добавил: — Хорошие должны быть игры.

Все данные Сацуки на это указывали, и из добравшихся до финальной лиги отборочных Интерхая команд ни одну нельзя было назвать неудачниками. А Сейхо побили Шутоку; Кагами побил Мидориму.

Имаеши наблюдал за ним краем глаза. Дайки не мог понять, доволен капитан или нет, потому что эта слабая, кошачья улыбка ни разу не дрогнула.

— Рассчитываю, что ты выложишься на всю катушку, — проговорил Имаеши, когда они подошли ко входу на стадион. Он поймал стеклянную дверь, когда Вакамацу придержал ее для них, и махнул Сацуки проходить вперед. — Просто не забывай, что мы здесь для того, чтобы выиграть.

— Я знаю, — раздраженно сказал Дайки. — А иначе какой смысл играть?

Улыбка Имаеши немного переменилась, и Дайки не мог отделаться от ощущения, что над ним смеются.

— Воистину, какой? — сказал он и повел рукой. — После тебя.

Дайки закатил глаза и пошел внутрь.

Данные, собранные Сацуки о Сейхо, предполагали, что они не выпустят Кагами на площадку сразу, учитывая его травму. Ивамура и его тренер придерживались консервативных убеждений, и философией Сейхо были победы с помощью навыков, а не грубой силой. Сацуки предсказывала, что они придержат Кагами до второй половины игры, чтобы как можно лучше сохранить его силы для второго матча. Это было нормально; Дайки разогревался вместе с командой и приглядывал за половиной площадки Сейхо. Кагами разогревался вместе с остальными игроками Сейхо, явно испытывая при этом отчаянный восторг, и да. К концу матча он выйдет играть. У Сейхо просто не будет выбора.

Сацуки тоже наблюдала за разминкой обеих команд — во всяком случае, поначалу. Дайки повернулся, чтобы отдать пас Вакамацу, пока это трепло Цугава совершенно не пытался сдерживать свой язык и говорил достаточно громко, чтобы слышно было даже на стороне Тоо. Что-то насчет того, что по отдельности с Поколением Чудес играть будет не так уж и сложно, да и кроме того, разве Тоо не оставались все еще почти неизвестной командой?

Вакамацу нахмурился. Когда он отдал пас обратно Дайки, мяч ударил по ладоням достаточно сильно, чтобы они начали ныть.

Не то чтобы Дайки особо заботило, что там думал какой-то большеротый мудак из Сейхо, но поскольку рядом кроме него больше не было никого, чтобы защитить имя Поколения Чудес, а мяч все еще был в его руках… смысла оставлять это без ответа тоже не было, верно? Кроме того, кольцо было прямо там. Ну, более или менее. Подскочить к кольцу и забить данк было так же просто, как подумать об этом.

— Показушник, — заявил Вакамацу в накрывшем площадку внезапном молчании, но, подобрав мяч, слегка улыбнулся.

В обычной ситуации Сацуки отругала бы его за такой выпендреж еще до начала игры, но когда Дайки обернулся к ней, ее голова была низко склонена к тренеру. Сацуки говорила что-то такое, из-за чего тренер отстраненно крутил волосы между пальцев. Дайки посчитал, что легко отделался, и не думал об этом, пока Сацуки не перехватила его на последних минутах перед матчем.

— Будь осторожен с Кагамином, — сказала она. — Я не была уверена, пока не увидела, как он разогревается с командой, но он и правда начал приспосабливаться к стилю Сейхо.

— Что, серьезно? — Дайки оглянулся на другой конец площадки, где игроки Сейхо обступили своего тренера и получали последние инструкции и советы. — Получилось быстрее, чем ты ожидала.

— Кагамин. — Сацуки пожала плечами, словно это все объясняло. И даже вроде как действительно объясняло, что было довольно грустно. — Просто будь с ним осторожен.

Дайки усмехнулся и подтолкнул ее плечом.

— Не забывай, это все еще я.

Сацуки посмотрела на Сайхо и Кагами, который сейчас сидел на скамье, горя желанием выбежать на площадку.

— Знаю, — сказала она. — Но еще это он.

Дайки знал, что если бы ему пришло в голову потребовать объяснений, она бы только сказала, что у нее плохое предчувствие или что-то такое, поэтому он не стал париться. Вместо этого Дайки запомнил это предупреждение и позволил ему маячить на задворках сознания во время разыгрывания мяча и на первых быстрых минутах четверти, пока привыкал к необычной резвости Сейхо. По мнению Сацуки, всему были причиной тренировки боевых искусств, и эти первые минуты были чертовски странными, судя по бесконечному потоку извинений Сакурая и бормотанию Вакамацу. Сейхо поставили Цугаву закрывать Дайки... и парень был очень даже неплох, Дайки мог это признать.

— Вы только послушайте, что он говорит, — сказал Дайки, когда Цугава заслонил его от паса и ляпнул что-то насчет того, что даже Поколение Чудес не может пробиться через защиту давлением. — Эй, мудила, кто я, по-твоему, такой?

К черту бег нанба и защиту давлением. Дайки сделал ложный выпад влево, и еще один, и когда Цугава ждал третий, он рванул вокруг парня и позволил мячу скатиться со своих пальцев прямиком в корзину — как мячу и хотелось. Дайки всегда вводило в некоторое недоумение то, насколько мало людей могли понять, как хотел двигаться сам мяч, но он бросил эти размышления уже много лет назад, как только осознал, что играл совсем не в тот же самый баскетбол, что и остальные. Иногда Дайки задумывался, сможет ли понять Кагами, о чем он, если спросить.

Цугава заткнулся к концу первой четверти, когда Тоо шли с отрывом в пятнадцать очков, а Дайки продемонстрировал, что может в любой момент снести эту самую защиту давлением, да и остальные уже начали приноравливаться к дикой скорости и точности движений Сейхо. Тренер одобрительно кивнул и во время перерыва позволил Имаеши и Сацуки провести инструктаж.

[Touou Team]

— Я не думаю, что нам пока нужно изощряться. –Имаеши прервался, чтобы сделать глоток воды. — Если продолжим играть в том же темпе, это должно обеспечить хорошее, стабильное давление на противника.

Именно Сацуки сказала:

— Они выпустят Кагамина на восьмиминутной отметке. Ивамура-сан и Мацумото-сан захотят повернуть течение игры до окончания четверти.

— Не понимаю, как это может особо повлиять, — сказал Вакамацу. — Он просто не может быть более раздражающим, чем Аомине. — Он увернулся от локтя Сусы и вскинулся. — Ну не может он! Эта вселенная недостаточно велика, чтобы в ней таких было двое.

— Эй, — сказал Дайки, даже не зная, чего точно хочет — то ли разозлиться, то ли почувствовать себя польщенным.

— У Кагамина огромный потенциал, — быстро, сухо сообщила им Сацуки. — Не недооценивайте его. Однажды он будет наравне с Поколением Чудес.

На этих словах затих даже Вакамацу, не в последнюю очередь потому, что к этому моменту они все научились доверять сведениям Сацуки. А потом Дайки похрустел шеей.

— Возможно, однажды, — сказал он. — Но не сегодня.

— Иногда я начинаю думать, что для тебя, возможно, еще не все потеряно, — прокомментировал Имаеши. А потом настало время начинать вторую четверть.

Казалось, Сейхо воспользовались перерывом, чтобы перегруппироваться, и вернулись в игру со стиснутыми зубами и решительностью во взглядах, и Дайки был способен уважать их за это. Цугава еще тоже не совсем потух, и это не было чем-то ужасным. Парень уже не так много болтал, но зато прилип к Дайки, как… не как тень, но все равно достаточно крепко. Хотя толку от этого было немного, но он все равно продолжал пытаться, когда Сейхо в середине седьмой минуты наконец попросили замену. На доске горел счет 53-39 в пользу Тоо, и Цугава с высоко поднятой головой покинул площадку, а Кагами пришел на его место.

«Наконец-то».

Дайки почувствовал, как ускоряется пульс, и предвкушающе улыбнулся.

— Что ж, это не жутко и вообще, — протянул Имаеши, пробегая мимо Дайки по пути к своей позиции на площадке для следующего розыгрыша. Это было загадочно даже по его стандартам, но Дайки только отмахнулся.

Вакамацу как-то странно посмотрел на него, когда Дайки рванул за мячом и вышиб его из рук пятого номера Сейхо, чтобы потом побежать к корзине. Но Кагами уже был там, чтобы заблокировать его, и да, Дайки охотно готов был признать, это был действительно офигенный прыжок, даже если и казался он короче, чем мог бы быть. Дайки увернулся от Кагами, упав в движение, которое до сих пор у него просто не было повода показывать. Свет потолочных ламп отразился в его глазах, Дайки сделал бросок и за свистом пролетевшего в корзину мяча услышал возмущенный крик Кагами:

— Ты никогда не говорил, что умеешь так бросать!

Дайки выпрямился, и на его лице появилась широкая усмешка.

— Не упоминал, да? — Суса подобрал мяч и отдал его Сакураю, прежде чем центровой Сейхо успел до него добраться. Пока Кагами возмущался, Сакурай выстрелил одним из своих быстрых бросков и извинением. — Лучше не отставай, тупица.

— Следи за тем, кого зовешь тупицей, идиот! — парировал Кагами. Ивамура заполучил мяч и пасанул его восьмому номеру Сейхо, который отдал его Кагами. Тот яростно усмехнулся и сорвался в движение; вот же сукин сын, он и правда освоил этот их чокнутый бег нанба, точно как и говорила Сацуки.

Дайки бросился за ним; отпало все, кроме ощущения этого момента и игры против Кагами, словно один на один, словно целая площадка только для них, и смутное осознание, что есть еще две команды, с которыми придется разбираться, случись кому-то увести у них двоих мяч, а еще то, что Кагами отдавал почти так же хорошо, как принимал. Когда раздался сигнал к окончанию четверти, Сейхо сократили разрыв всего до девяти очков.

Дайки осознал, что сокомандники все еще удивленно посматривают на него, только когда они были уже в раздевалке, и он угощался лимонами в меде, принесенными Сакураем. Дайки прожевал все, что набил в рот, и огляделся.

— Что?

— Очень странно видеть, как ты улыбаешься, — сказал Сакурай и тут же поклонился. — Прости!

Но по всей комнате уже кивали.

Дайки показал всем средний палец и взял еще лимонов.

— Что, мне нельзя наслаждаться игрой?

Имаеши вынул контейнер у него из рук и передал его Сусе.

— Момои-чан, я уже какое-то время намереваюсь тебя спросить. Скажи мне. Его и правда волки растили?

— Не совсем. — Сацуки пожала плечами, когда Дайки начал было возражать. — Ну, серьезно, Дай-чан. Эффект тот же самый.

— Да пошли вы все, — фыркнул Дайки и сбежал в угол, где мог барабанить пальцами по колену и желать, чтобы часы тикали быстрее, чтобы уже пора было начинаться третьей четверти. С этим бегом Кагами стал быстрее, и казалось, что теперь он мог прыгать почти так же высоко, как Дайки… но все это было грубо и, определенно, еще не отточено до совершенства. Пока Дайки еще сохранял преимущество, но оставалось еще двадцать минут игры, настоящей игры, и нельзя было сказать, что Кагами может выкинуть до финального сигнала. Нельзя было сказать, что он сможет сделать между этой игрой и Интерхаем, между этой игрой и Зимним Кубком…

Имаеши прервал восторженное кружение мыслей Дайки, нависнув над ним тенью. Дайки немногое смог понять из выражения его лица, но Имаеши хотел узнать только одно.

— Конечно, я смогу играть после окончания этой игры!

Боже, какой же у него сейчас был вид?

— Уж прости меня за желание убедиться, что мы все еще сможем рассчитывать на тебя в игре против Мейсей. — Имаеши внимательно рассматривал его еще пару секунд, а потом отвернулся. — Две минуты, народ.

Этого времени как раз хватило, чтобы залезть в спортивную сумку и отправить сообщение Тецу. «Я был прав, эта игра отличная. — И, к черту, почему бы и нет? — Мне бы хотелось, чтобы ты тоже играл. Тогда игра была бы идеальной».

Вряд ли, конечно, Тецу поверит в это, если все еще злится, ну да пофиг. Слова от этого менее правдивыми не становились.

А потом началась третья четверть. Пришлось забыть о Тецу, хоть это и было тяжело — теперь, когда Дайки вспомнил о нем, руки сами ждали паса, а тот так и не приходил. А было бы здорово, просто идеально, чтобы обойти слишком быстрого Кагами с его дурацким бегом-нанба. Третья четверть получилась даже лучше, чем концовка второй, потому что Кагами за время перерыва не остыл. Скорее, наоборот, он загорелся и теперь тянул за собой всю команду. Не то чтобы Тоо это слишком мешало; они уже разгадали систему движений Сейхо — Сацуки разгадала, посмотрев игру, которую Сейхо провели против какой-то неизвестной школы, Сейрин, вроде бы. Но все равно, даже когда стало очевидно, что Тоо точно знают, как просчитать каждое движение Сейхо, те продолжали наступать. Кагами продолжал наступать. Почти не имело значения, что им все еще недоставало сил, чтобы подтолкнуть заставить Дайки играть в полную силу. Никто из них не сдался до самого конца игры, до самого последнего броска Имаеши, сорвавшегося с руки вместе с финальным свистком . Почти не имело значения, что Тецу не было рядом, чтобы поделиться с ним тем, насколько же эта игра была хороша.

Кагами скорчил гримасу, когда команды встали на построение, и они обменялись рукопожатием.

— В следующий раз мы надерем вам задницы, — пообещал он.

Дайки рассмеялся, чувствуя легкость, которую уже давно не испытывал.

— Думаю, ты можешь попытаться.

— Мы точно придем посмотреть на вас в финале Интерхая, — пообещал Кагами, и, глядя на него и его решительно выпяченный подбородок, Дайки вполне мог в это поверить.

Перед матчем против Мейсей планировался двухчасовой перерыв, одни мысли о котором уже наводили скуку, но поделать с этим ничего было нельзя. Как нельзя было и предсказать, каким будет следующий матч — хорошей игрой, вроде той, которую они только что провели, или чем-то, что в сравнении покажется разочарованием. Но сейчас это не имело значения. Тренер передавал по кругу коробки с едой, и, проклятье, какая же хорошая была игра.

Дайки снова забился в свой угол раздевалки, намереваясь обосноваться там, заново переживая офигенную игру — было бы глупо не продлить это чувство насколько возможно — и накинулся на обед. Дайки ожидал, что Сацуки присоединится к нему, чтобы они могли обсудить игру, но ее перехватил Имаеши и наклонился, чтобы шепотом что-то спросить. Хех, он, должно быть, хотел, чтобы она раскопала информацию о том, как прошел матч Мейсей-Сеншинкан, или что-то такое, потому что Сацуки кивнула и ушла. Вид у нее был такой, что становилось понятно: она всецело занята менеджерскими делами.

Дайки проверил телефон, но никаких новых сообщений его там не ждало. Вот уж сюрприз, конечно. Он отправил сообщение Мидориме:«Способности высоко прыгать и быстро двигаться недостаточно, чтобы побить меня. Ты уверен, что не начал сдавать?», -- и усмехнулся, увидев ответ: «Сдохни, пожалуйста».

Он подумал, не написать ли еще раз Тецу, но ему пока больше не о чем было говорить, кроме повторения того, что уже было сказано. Поэтому Дайки отложил телефон и стащил из обеда Сакурая сосиски-осьминожки, поскольку Имаеши куда-то убрел и не маячил рядом, чтобы придраться к нему из-за этого.

[Touou Team]

— Никаких напитков? — спросил он, осматриваясь вокруг. Единственным содержимым холодильника оказалась куча бутылок с водой, потому что тренер не любил газировку. — Я схожу поищу что-нибудь.

Где-то в здании наверняка должны были найтись торговые автоматы.

— Далеко не уходи, — сказал Вакамацу, который вообще любил покомандовать, но Дайки не обратил на него внимания.

Он обнаружил Сацуки быстрее, чем нашел торговые автоматы. И сделав это, Дайки и думать забыл обо всех своих намерениях добыть газировку. Сацуки стояла, прижавшись к стене, плотно обхватив себя руками и ссутулив плечи. Вид у нее был такой несчастный, что первым порывом Дайки было найти того человека, из-за которого у Сацуки на лице появилось это выражение, и убить его.

— Эй… — начал он.

Сацуки резко вздернула голову и отреагировала с поразительной для кого-то, кто не занимался регулярно физическими упражнениями, скоростью. Она зажала Дайки рот рукой, прежде чем тот успел произнести еще хоть слог, и мотала головой, пока Дайки все еще пытался осознать, что произошло. Поскольку это была Сацуки, он ничего не сказал, даже не попытался. А потом услышал голоса, доносящиеся из-за угла одного из коротких переходов, которые превращали все здание в один большой лабиринт, и понял, почему Сацуки заткнула его.

— Мне сказали, что кто-то хочет со мной поговорить? — Это был голос Тецу, ледяной, как зимнее утро. Услышав его, Дайки застыл на месте. Какого хера Тецу делает здесь? Если бы Сацуки его не держала, Дайки наверняка бы уже завернул за угол и потребовал ответа на этот вопрос.

— Как и мне. — А вот это были очень свойственные Имаеши интонации; те самые, которые он пускал в ход, когда чувствовал особенную склонность разобрать кого-то на винтики. Дайки почувствовал, как глаза округлились; он посмотрел вниз на Сацуки. Она подняла откровенно виноватое лицо, наморщив лоб, и пожала плечами.

Дайки догадался, что Имаеши отправил ее добывать вовсе не сведения о Мейсей.

— Итак? — сказал Тецу, когда Имаеши не продолжил. В его голосе звучало нетерпение. — Чего вы хотели?

— О, прямо сейчас я бы хотел вкусного мокко латте и, возможно, узнать тайну холодного термоядерного синтеза, но поскольку пока что мне все это вряд ли светит, полагаю, самое время нам с тобой немного поболтать о баскетболе. — Дайки поморщился от легкого, ровного тона голоса Имаеши, чувствуя себя так, будто должен попробовать как-то предупредить Тецу.

Но Тецу лучше него читает людей, так что, возможно, Имаеши не сможет так застать его врасплох, как в свое время Дайки?

— Прошу прощения, но меня совсем не интересует баскетбол. — Каждое слово было взвешено и выверено. Услышав это, Сацуки вздрогнула почти так же, как Дайки. — Если вы извините меня…

— Эти слова мне кажутся очень забавными, учитывая, что мы сейчас беседуем под баскетбольной площадкой, — сказал Имаеши. — Более того, мы беседуем тут после того, как ты смотрел на нашу милую игру против Сейхо, и до того, как мы пойдем играть с Мейсей, и после того, как ты приходил смотреть каждую нашу игру в отборочном туре. Я считаю это забавным, а ты?

Что… Что?! Тецу видел все эти игры? Это было совершенно невозможно. Тецу бросил, ему больше не нравится баскетбол. Он сам так сказал.

Но и отрицать он не стал.

— Не вижу, каким образом то, как я провожу свободное время, чего-либо касается.

А это означало, что Тецу действительно приходил на те игры. Какого хера.

— Насколько я понимаю, это напрямую касается нашей беседы. — Голос Имаеши звучал почти довольно, словно он не понимал, что Тецу уже разозлился. Возможно, действительно не понимал: гнев Тецу был холодной, вежливой эмоцией, которая только выглядела безвредно. — Знаешь, я глубоко убежден, что человек, который ненавидит баскетбол, не приходит посмотреть баскетбольные матчи, или не проходит мимо спортзала, где тренируется команда. Если уж на то пошло, он не принимает приглашение из школы, которая рекрутировала его в первую очередь ради баскетбола, не так ли? Насколько я могу судить, максимум, что ты можешь сказать о себе и баскетболе, это что ты хочешь его ненавидеть, изо всех сил пытаешься его возненавидеть. И все еще не можешь заставить себя. Ну и что ты можешь ответить на это?

Дайки услышал, как стук его собственного пульса трижды ударил по ушам, прежде чем Тецу холодно и очень спокойно сказал:

— Думаю, мне надоела эта беседа.

Было слишком глупо надеяться, потому что, конечно же, Имаеши ошибался, совершенно не понимал, что, стоило Тецу что-то решить, он обязательно это выполнял.

— И в этом месте ты, конечно же, ошибаешься, — коротко рассмеялся Имаеши. — Тебе не надоело, Куроко-кун. Тебе никогда не надоест баскетбол. И ты знаешь почему, верно?

— Мне почему-то кажется, что вы все равно скажете мне, каким бы ни был мой ответ.

Имаеши снова рассмеялся, его явно нисколько не волновала прохлада в словах Тецу.

— Потому что ты хочешь выиграть. Ты не из тех, кто знает, как сдаваться. Вот почему ты подходишь Тоо, понимаешь? Вот почему мы смотрели на твою игру и решили, что хотим тебя. Ты жаден до победы, как и все мы, и именно поэтому мы хотим тебя в нашу команду.

Он, похоже, очень удивил Тецу, потому что тот ничего не сказал… Дайки отдал бы почти все на свете за то, чтобы увидеть лицо Тецу в этот момент.

Чуть позже Имаеши продолжил:

— Одно только смущает меня все это время: почему ты позволяешь им побеждать? Хотя, наверное, я все же могу понять, да? Отвернуться от них – для тебя это что-то вроде поэтической победы, верно?

Сацуки закрыла глаза. Дайки скривился и обхватил ее, прижал к себе, снова подумав, что ему придется наорать на Тецу за то, что втянул ее в эту ссору -- или что это была за хрень?

Тецу наконец ответил.

— Полагаю, только мне принимать это решение. — Он говорил… устало, наверное, если убрать все эти слои холода. — Это мое дело, как я обращаюсь со своей… бывшей командой.

От горечи в этих словах Дайки резко втянул воздух между зубами.

— И я, наверно, это даже мог бы уважать, конечно же. — Имаеши, наверное, даже кивал, весь такой дружелюбный, понимающий и все такое. — Кроме одной маленькой детали. Мне наплевать. Я хочу твой баскетбол в моей команде. Я видел твою игру, видел то, на что ты должен быть способен с этими твоими умениями, что чертовски облегчит нам прохождение через турнир. Я терпел, сколько это было возможно, но если вы с Аомине-куном не собираетесь поцеловаться и помириться, нам просто придется обойти эту проблему. Мне не первый раз придется иметь дело с кучкой кохаев, готовых вцепиться друг другу в глотку. Учитывая мое везение, последним этот раз тоже не будет.

Сацуки снова открыла глаза и тихо пискнула, словно для нее вдруг что-то прояснилось. Дайки хотелось бы, чтобы она могла с ним поделиться, потому что, конечно же, Имаеши хочет Тецу в команду. Кто бы не хотел? Но звучало так, словно там, за углом, происходило что-то еще, чего он не совсем понимал.

Тецу какое-то время хранил молчание, а потом спокойно сказал:

— Стиль игры Тоо не требует наличия поддерживающего игрока того типа, которым был я.

— Конечно, не требует. Если бы нам требовался игрок поддержки, тогда мы бы его и привлекли. Тц. — В голос Имаеши пробралось раздражение. — Но я привлекаю тебя, сопляк. Ты — разыгрывающий или можешь стать им при некоторых трудо- и времязатратах. Когда я уйду в конце года, Тоо понадобится кто-то, кто сможет подняться и достойно применить все те прекрасные сведения, которые для нас собирает Момои-чан, и еще кому-то придется указывать Аомине-куну правильное направление, проверять, чтобы Сакурай-кун не затерялся в суматохе, а Вакамацу-кун не довел себя до язвы желудка. Нам не нужны игроки поддержки, Куроко-кун. Нам нужны игроки, которые знают, как работать вместе и рядом друг с другом, потому что доверяют своим сокомандникам нести собственный груз.

На этот раз Тецу молчал не так долго, но его ответ прозвучал медленнее и тише — настолько, что Дайки пришлось напрячь слух, чтобы расслышать.

— Если дело в этом, тогда, полагаю, вы все еще привлекаете не того человека. Если вы видели мою игру, тогда вы знаете, что я не такой игрок. Это было очень четко показано в наших играх.

Ощущая тошноту, зарождающуюся внутри при звуке того, насколько устало и горько звучал голос Тецу, Дайки отчаянно сжал Сацуки. Если она и возражала, то ничем этого не показала.

Имаеши снова щелкнул языком.

— Это самая большая куча дерьма из всех, что мне доводилось слышать, — сказал он, откровенный как кувалда. — И я думаю, что ты тоже это знаешь. Иначе тебя бы здесь не было. Если ты все еще так сильно страдаешь из-за того, что произошло с тобой тогда, у тебя есть два пути. Можешь либо забыть обо всем, простить их, если получится, прекратить хандрить из-за всей этой фигни и идти дальше по жизни. Либо же ты можешь собраться в кучу и показать им, что они ошиблись, списав тебя со счетов. И я думаю, ты знаешь, какой из этих выборов принесет тебе больше удовлетворения, не так ли?

[Touou Team]

Дайки даже дышать не осмеливался и подозревал, что Сацуки тоже, пока секунды тикали, а молчание Тецу затягивалось. А потом Тецу медленно сказал:

— Вы не очень хороший человек, не так ли? — Впервые за весь разговор в его голосе прозвучал тончайший намек на какое-то потепление, какую-то печаль, или, возможно, даже веселье.

— Кажется, время от времени мне случается выслушивать это обидное обвинение. — Имаеши снова вернулся к своей бодрой манере разговора. – Заявление о вступлении нужно подавать либо тренеру, либо капитану команды, или, в крайнем случае, менеджеру. Если ты думаешь, что должен состоять в литературном клубе, полагаю, мы сможем это уладить.

— Я не сказал, что вступаю в баскетбольный клуб, — заметил Тецу, отчего у Дайки внутри опять все перевернулось. Он только начинал снова надеяться.

— Они победили, если ты этого не сделаешь. — Имаеши говорил буднично, словно прогноз погоды озвучивал. — Они победили, их игра победила, а ты проиграл. А у тебя глаза совсем не как у человека, которому нравится проигрывать без боя. Будем ждать тебя в понедельник днем. — Спустя несколько секунд он бодро вышел из маленького бокового перехода, фальшиво насвистывая. Имаеши выразительно приподнял брови, увидев Дайки и Сацуки, и без остановки прошел мимо них. Возможно, оно и к лучшему, потому что Дайки не мог определиться с желаниями — то ли пожать Имаеши руку, то ли врезать хорошенько. Возможно, имело смысл сделать и то, и другое — это допустимо, правда?

И все же слава Сацуки, которая лучше реагировала по обстоятельствам. Она долю секунды пялилась вслед Имаеши, а потом вывернулась из рук Дайки и многозначительно наклонила голову в сторону перехода, где остался Тецу. Дайки посмотрел туда, а потом обратно на нее — что, сейчас, серьезно?

Сацуки вздохнула и, схватив его за рукав, сильно потянула, так что да, она серьезно считала, что ему нужно пойти и поговорить с Тецу здесь и сейчас. Это при условии, что Тецу не сбежал, пока обстоятельства располагали…

Нет. Не сбежал.

Боковые переходы были освещены не так хорошо, как основные — вероятно, из-за политики энергосбережения. Каждая вторая лампа на потолке не работала, и из-за этого полосы тени перемежались с полосами света на всем протяжении коридора. Тецу стоял в одной из затененных зон, держа руки в карманах и прислонившись к стене. Он откинул голову назад, словно на потолке было что-то очень интересное. Или словно он ждал. Тецу не опустил голову, пока Дайки не подошел к нему, шаркая ногами и чувствуя себя как-то странно, словно он пытался пройти сквозь воду. Но когда Дайки ущипнул себя, он не проснулся, так что да, это было странно. А потом Тецу перевел взгляд вниз, его лицо было бледным и достаточно спокойным, чтобы Дайки не мог его прочитать.

— Думаю, если ты собираешься засунуть этого парня в одну комнату с Акаши-куном, будет иметь смысл продавать билеты.

Дайки был не совсем уверен, что это шутка, но все равно тихо рассмеялся.

— Да, наверное. — А потом до него дошло, что означал этот комментарий. — Так ты все же получал их. Мои сообщения.

Тецу читал их, или, как минимум, одно из них, и даже не… просто… проклятье. Черт, Дайки думал, что если узнает правду, то испытает облегчение, а не разочарование.

Тецу наблюдал за ним, все такой же спокойный.

— Получал. Хотя ни в одном из них не упоминалось, что ты собираешься заставить своего капитана разговаривать за тебя.

— Что? А? — С чего бы ему это делать… Дайки даже не подозревал, что Имаеши все еще интересовался тем кавардаком, который он устроил между собой и Тецу, так с чего упоминать… о. Ох, блядь. — Нет, я не знал, что он… Я не знал, Тецу.

Тецу слегка прищурился, и в этом четко читалось сомнение. Сацуки откашлялась, привлекая внимание — она стояла чуть дальше по коридору.

— Он правда не знал, Тецу-кун. Его даже быть здесь не должно было. Почему ты здесь, Дай-чан?

— Я хотел попить, а тренер принес только воду. — Дайки мельком перевел взгляд с Тецу на Сацуки, которая снова стояла, обхватив себя руками. — Что значит, я не должен был знать? — Он пристально смотрел на нее, ощущая, как приходит понимание. — Сацуки!

Сацуки вздрогнула, но все равно подняла подбородок.

— Это было ради команды, Дай-чан. — Ее голос звучал достаточно ровно, но она так крепко обхватила ладонями локти, что Дайки даже с такого расстояния видел, как побелели костяшки. — Нам нужно думать о благе команды в долгосрочной перспективе.

— И ты не думала, что мне это будет интересно? — возмущенно вскинулся Дайки. Он не мог поверить, Сацуки с Имаеши действовали за его спиной, чтобы… чтобы…

Сацуки подняла подбородок чуть выше.

— Обычно тебе и не интересно, — спокойно сказала она. — Прямо сейчас ты бесишься только потому, что дело в Тецу-куне, а тебя не привлекли. — Она склонила голову набок, когда Дайки открыл рот, чтобы поспорить с этим. — Ты действительно собираешься сказать мне, что я не права?

Проклятье.

— Мне не наплевать на команду, — мрачно пробормотал он. — Я не могу играть без команды.

И с Тоо играть было неплохо.

— Но недостаточно, чтобы начинать суетиться ради любого, кроме Тецу-куна. Я знаю. — Сацуки вздохнула. — Он правда не знал, Тецу-кун. Клянусь, он не знал. Просто он во все сует свой нос, ты же знаешь.

Дайки запротестовал.

— Сацуки…

Но Тецу переводил взгляд между ними, и уголки его губ были опущены.

— Ты правда позвала меня сюда не ради Аомине-куна? — Дайки показалось, что голос Тецу звучал напряженно. Так же напряженно, как выглядели его плечи, и спина, и сжатые кулаки.

— Ты сказал, что больше не хочешь с ним разговаривать, — почти ровно сказала Сацуки. — Ты сказал, что хватит с тебя разговоров с нами. Насколько мне было понятно, ты не изменил мнение на этот счет. — Она шмыгнула носом и посмотрела в сторону. — И я говорила тебе, что буду уважать это твое решение.

О, к черту.

— Блядь, Тецу, я знаю, что ты злишься на остальных, но Сацуки-то тебе что сделала? — Дайки сердито уставился на Тецу и шагнул к Сацуки, но остановился, когда она от него отмахнулась. Он увидел, как она вытерла щеки, и ему пришлось отвернуться.

Тецу наблюдал за ними обоими, и на его лице все еще виднелась эта слабая озадаченная хмурость. Это дезориентировало; Тецу никогда нельзя было поставить в тупик. Прежде Дайки насладился бы новшеством этого зрелища. А сейчас, когда Сацуки делала все возможное, чтобы притвориться, будто происходящее не разрывает ее изнутри, это просто бесило.

— Да и что за хрень вообще с тобой творится? Ты сказал, что ненавидишь баскетбол, но приходил на все наши игры?

Тецу нахмурился сильнее, и да, теперь он выглядел еще более озадаченным. Чудесно.

— Ты и этого не знал?

Откуда он бы мог это узнать?

— Ты сказал, что завязал с баскетболом! — Дайки запустил руки в волосы, потому что либо так, либо начинать мерять шагами коридор. — Откуда я мог бы знать, что ты ходишь на матчи? Или наблюдаешь за тренировками? Или… разговариваешь с Имаеши, или еще что-то там делаешь, да что угодно? Я даже не знал, остался ли у тебя старый телефонный номер, пока не спросил Сацуки, а потом просто решил, что ты меня игнорируешь. — Блядь, чем больше он об этом думал, тем сильнее разъярялся. — Что за хрень творится у тебя в голове?

— На данный момент я сам не совсем уверен, — как-то отстраненно сказал Тецу. Он отлепился от стены. — Простите, мне нужно… Мне нужно… — Похоже, он думал, что сейчас снова уйдет. Да пошло оно все к черту!

— О, да ладно. — Хватило одного длинного шага, чтобы добраться до Тецу, чье плечо совсем не чувствовалось таким костлявым, каким должно было бы стать, если бы он забросил тренировки. Возможно, это было хорошим признаком. — Ты не можешь снова просто уйти от нас…

Тецу остановился и посмотрел на него.

— Пожалуйста, отпусти меня. — Его голос звучал идеально ровно, но это было тревожным сигналом.

Дайки понимал это, но все равно не убрал руку.

— Серьезно, Тецу…

Если подумать, все то лето после их первой встречи, которое Дайки провел за обучением Тецу, как нужно бить, оказалось потрачено не впустую. Или типа того. Когда Тецу развернулся с уже занесенным кулаком, было слишком поздно делать что-то еще, кроме как принять происходящее.Тецу врезал ему в челюсть.

Выматерившись, Дайки ошеломленно отпустил его и был уже на грани того, чтобы ответить тем же, тоже сжал руку в кулак, но потом резко вмешалась Сацуки:

— Дай-чан!

Тецу упрямо смотрел на него снизу вверх, сцепив зубы, словно уже приготовился к тому, что Дайки решит проигнорировать крик Сацуки и все равно ударить. А потом он сказал:

— Мне нужно подумать.

Тецу развернулся и ушел, шагая быстро, словно боялся, что Дайки снова попытается его остановить. Дайки смотрел ему вслед, пока он не завернул за угол. Тецу ни разу не оглянулся.

— Он врезал мне, Сацуки, — сказал Дайки, еще минуту просмотрев в ту сторону, где скрылся Тецу, словно тот мог развернуться и прийти обратно — ага, как же. — Тецу мне врезал.

— Я заметила, да. — Сацуки подошла к нему и, утащив его на один из лучше освещенных участков перехода, потянула его голову вниз, чтобы получше рассмотреть челюсть. — Он, наверное, уже давно этого хотел.

[Touou Team]

Дайки зашипел, когда она нажал пальцем ему на челюсть; скорее всего, на этом месте потом будет синяк.

— Я просто хотел поговорить с ним. — Или типа того. Извиниться лично, или наорать на Тецу за то, что делает больно Сацуки. Или еще что-то. Дайки осторожн оскривился. — Если он думал, что пришел сюда поговорить со мной, то почему не захотел разговаривать?

Сацуки прикусила губу и отступила от него, всецело сосредоточившись на расправлении полы пиджака.

— Я не знаю, что могу ответить на это.

— Сацуки…

Челюсть болела, Дайки был растерян, и раздражен, и не хотел, чтобы его опять оттеснили в сторону с помощью ее таланта говорить обтекаемыми фразами.

Она посмотрела на него и покачала головой.

— Не знаю. Не думаю, что теперь вообще что-то знаю. Только не о Тецу-куне.

Дайки не мог злиться на нее, когда она казалась такой несчастной. Боже.

— Ну, не ты одна. — Дайки закинул руку ей на плечи. — Я просто хочу это исправить.

— Я знаю. — Она на долю секунды прижалась к нему, а потом снова отстранилась. — Пойдем, мне нужно умыться. А тебе стоит приложить что-нибудь к челюсти, пока не начал наливаться синяк.

Дайки вздохнул и согласился. Прежде чем они снова вышли в основной коридор, он спросил:

— А мы можем это исправить?

Сацуки снова прикусила губу и сказала:

— Надеюсь.

И это был не тот успокаивающий ответ, которого он так ждал. Ничуть.

Имаеши ничего не сказал, когда они наконец вернулись в раздевалку — Сацуки со свежеумытым лицом, по которому ничего нельзя было сказать о произошедшем, а Дайки с прижатой к челюсти банкой газировки из торгового автомата. У Дайки было стойкое ощущение, что это все потому, что их капитану нечего было сказать. Он не стал к ним приставать, и Дайки снова вернулся в облюбованный угол, на этот раз вместе с Сацуки, и оставался там до тех пор, пока не настало время разминки перед матчем против Мейсей. Сацуки тоже нечего было сказать, во всяком случае, ничего такого, о чем они могли бы поговорить перед остальной командой, а Дайки и сам не особо хотел разговаривать. Даже думать не мог, не сейчас, когда челюсть все еще ныла, а мысли неумолимо заполняло воспоминание о том, сколько злости и горечи было в Тецу. Тецу ушел, чтобы подумать, но что это вообще означало? Чем все это время занимался Тецу, если до сих пор так и не подумал?

Дайки почувствовал облегчение, когда перерыв подошел к концу, и Имаеши сказал команде собираться и идти на разминку.

— А ты подожди, — сказал он, остановив Дайки прежде, чем тот успел пойти за остальными. — Сначала мне нужно перекинуться с тобой парой слов.

Дайки нахмурился, хотя едва ли это хоть немного впечатлило Имаеши. Хоть что-нибудь вообще могло впечатлить Имаеши? Он сложил руки на груди, когда Имаеши махнул Сацуки тоже уходить.

— Ты иди вперед, Момои-чан, мы догоним через минуту. — Раздевалка опустела, Имаеши сунул руки в карманы куртки и смерил Дайки внимательным взглядом. — Я, конечно, все равно собирался поговорить с тобой перед началом этой игры, но, похоже, теперь это еще нужнее. — Он покачался на пятках, глядя на Дайки и улыбаясь. — Эта игра важна. Ты понимаешь, почему?

Если они победят, это гарантирует им место в Интерхае, но Дайки был уверен, что Имаеши говорил совсем не об этом. А еще он был уверен, что Имаеши совсем не против, если он ответит с сарказмом, как Тецу, или хотя бы попытается сам все понять. Возможно, в этом и был ответ.

— Мне нужно показать Тецу, что я больше так не играю.

Это было неправильным ответом, во всяком случае, не таким ответом, которого ждал Имаеши, потому что вид у него был разочарованный.

— Не совсем.

Дайки смотрел, как он покачивается с пятки на носок, туда-сюда, и осознал, что на этот раз Имаеши предоставил ему возможность разобраться самому. Не совсем, сказал он, значит… часть ответа была правильной. Часть насчет Тецу? Но Имаеши сказал, что и так хотел поговорить перед этой игрой. Еще было вполне ясно, что Дайки не должен был стать частью этой встречи с Тецу.

— Я должен показать, что больше так не играю?

Имаеши кивнул.

— Уже теплее. — А когда Дайки нахмурился, он добавил: — Не затягивай. Мы же не хотим пропустить розыгрыш мяча.

Дайки напряг мозги, чтобы понять, кто еще может волноваться о том, как он играет сейчас в сравнении с прошлым.

— Ты? — Имаеши только закатил глаза. — Команда. — Они были какими-то странными во время перерыва в середине игры с Сейхо… черт, это словно произошло сотню лет назад… но такой ответ только вызвал у Имаеши усталый вздох. Кто еще там был, Сацуки? Но она знала его игру лучше, чем он сам… Быть не может. — Ты шутишь. Ты точно шутишь.

Чем Имаеши это считал, терапией?

— А что, похоже, что я шучу? — Имаеши поднял руку и щелкнул Дайки прямо по лбу — достаточно сильно, чтобы было больно. — Прежде чем ты сможешь доказать это кому-то еще, тебе нужно доказать это самому себе. Игры вроде той, которую ты только что отыграл, случаются не всегда. Тебе нужно решить, стоит ли оно того, чтобы играть по-другому в промежутках между ними, или нет. Имеют ли для тебя значение все твои соперники, или только те, кто может обеспечить тебе занятость на площадке. Каким игроком тыс обираешься быть? Пора тебе это выяснить. Для себя. А остальные подтянутся.

Дайки подумал о множестве вещей, которые мог бы ответить — некоторые из них саркастичные, а некоторые серьезные, но когда он открыл рот, наружу вырвалось нечто иное:

— Почему ты со всем этим возишься?

Он, должно быть, умудрился всерьез удивить Имаеши; тот моргнул, словно такого ответа Дайки не было ни в одном списке его ожиданий. Имаеши поджал губы, а потом пожал плечами.

— Кто-то должен, и я, вероятно, единственный, кто может это сделать. Вы, гении, вечно слишком легко теряетесь в своих мыслях и забываете, как обращаться с нами, жалкими смертными.

— Ты постоянно что-то такое говоришь. — Дайки посмотрел, как стоял Имаеши, уверенно, словно запугивал противника, как он улыбался одними губами, но не глазами. — Что, со многими гениями приходилось иметь дело?

— Возможно, с парочкой. — Улыбка Имаеши не дрогнула. — Но это не касается темы обсуждения, давай об этом забудем. Теперь ты понимаешь, почему эта игра важна?

Не нужно было быть гением, чтобы понять, что Имаеши закрыл тему о том, что заставляло его делать это. Имаеши уже все для себя решил, так что Дайки отбросил эту мысль, чтобы обдумать ее потом. Сейчас перед ним был вопрос Имаеши и его пристальный взгляд, и… возможно, в этом действительно был смысл. Немного.

— Наверное.

Имаеши изучал его еще пару секунд, а потом улыбнулся, возвращаясь обратно к своему обычному благожелательному настроению.

— Вот и хорошо. Пойдем разминаться, покажем Мейсей, на что мы способны. — Он хлопнул Дайки по плечу и спокойно вышел за дверь, забирая с собой все надежды Дайки на возможность спросить, какого черта, по его мнению, он творил с Тецу и Дайки.

Дайки все равно пошел следом и присоединился к остальной команде на площадке, вливаясь в знакомый ритм разминки и поглядывая туда, где Мейсей занимались тем же самым. Сацуки ясно дала понять, что они — крепкая команда, которая прошла свой турнирный блок без каких-либо спектаклей. Они казались стабильными, в их команде не было никаких болтунов, которые могли бы сделать заявления, немного выходящие за границы того, на что они на самом деле способны. Это была не та игра, из-за которой он проснулся с предвкушением; даже на обсуждении стратегий Сацуки казалась уверенной, что Тоо сможет одолеть Мейсей.

Дайки посмотрел на трибуны, но стадион был слишком большим, и собралось слишком много людей, чтобы определить, был ли где-то там Тецу, даже если предположить, что тот был не против оказаться замеченным. Дайки поймал пас от Сакурая и отдал мяч Сусе, прыжками добежал до чужой половины площадки и поймал следующий пас от Вакамацу, провел мяч по площадке до кольца, позволяя знакомому скрипу кроссовок по полированному ламинату и ритму мяча захватить себя.

В тот раз Тецу сказал, что хотел, чтобы Дайки на полную выложился против него, несмотря ни на что. Тогда он не поверил Тецу, не совсем, но Тецу был прав в другом: что найдутся игроки, которые смогут с ним потягаться. Дайки сделал бросок из-под корзины, поймал отскочивший мяч и глубоко вдохнул. Даже если его бесило то, как Тецу порвал все связи с Сацуки, он собирался поймать его на слове. Люди, которые смогут управляться с игрой Дайки… они появятся, точно как Кагами, или он сам их найдет, или еще что-то. А остальные… оставалась еще сама игра, и она все еще была хороша. Те, кто сдались — они просто будут препятствиями, которые нужно обойти, или сделать что-то еще. Дайки разберется. Да. Потому что что бы еще ни произошло, он все равно хотел играть в баскетбол. Он не собирался снова его бросать.

Вакамацу наорал на него за то, что прибрал к рукам мяч, поэтому Дайки развернулся и отдал пас обратно ему. И приготовился играть.

[Touou Team]

* * *

— Эй, Сацуки, — сказал Дайки потом, когда они уже сидели в поезде, а за окном медленно проплывали улицы их района. Она вопросительно хмыкнула. — Имаеши. С кем он работал прежде?

Что было хорошо в Сацуки -- или что пугало, в зависимости от того, кого спросить, — так это что ему не нужно было говорить подробнее. Она выпрямилась и задумчиво помычала.

— В средней школе он был в одной команде с Ханамией Макото. Одним из Некоронованных Генералов. Помнишь его?

Дайки напряг мысли… НекоронованныеГенералы. Раздражающие, насколько он помнил, каждый — в своей собственной манере. Но Ханамия… да. Этого парня Дайки помнил.

— Грязный ублюдок, да? — Саркастичный, но не в такой манере, как Имаеши. Жестокий, как и его игра. Это было на их втором году обучения, до Кисе, когда они еще только осваивались. Ту игру нельзя было назвать хорошей.

— Он самый. — Голос Сацуки звучал мрачно, словно ее воспоминания об этом парне были ничуть не теплее, чем у Дайки. — А почему ты спрашиваешь?

— Просто интересно.

Он и Ханамия, да? Что ж, такое сравнение вообще ни хрена не льстило. И Имаеши все равно совал свой нос во все дела, словно думал, что это его обязанность. Ха.

Сацуки взглянула на него с таким видом, словно хотела услышать более подробный ответ, но не стала давить и сменила тему.

— Ты сегодня усердно играл. Постарайся хорошенько поспать, чтобы быть готовым к завтрашним играм.

У него на кончике языка вертелось замечание, что место Тоо в Интерхае — уже дело решенное. Они победили Мейсей, а Сейхо победили Сеншинкан, что подняло Тоо вверх с двумя победами, а Сеншинкан опустило вниз с двумя поражениями. Завтрашние игры только решат, какой будет финальная расстановка в их блоке, если только не случится что-нибудь из ряда вон. Но Дайки удержал в себе этот комментарий — старая привычка, он больше этого не делал, верно?

— Да, конечно. Так и сделаю.

Сацуки снова задумчиво хмыкнула, и они вышли из поезда.

— Мейсей играли довольно хорошо, да?

Дайки думал об этом, но…

— Да. — Все же они сражались до самого конца. — Да, думаю, хорошо.

Позже он еще немного об этом подумал, крутя в руках телефон и размышляя, стоит ли попытаться написать Тецу или нет. Думал, прочитает ли Тецу сообщение, или проигнорирует его, или, возможно, на этот раз даже ответит. Размышлял, о чем думал Тецу, покажется ли он на тренировке в понедельник, оправдаются ли расчеты Имаеши.

Дайки пришла на ум одна вещь, которую он хотел сказать Тецу. Ну, две. Поэтому он медленно напечатал их, осторожно водя большим пальцем по кнопкам. «Сацуки не заслуживает быть отброшенной. Мне бы хотелось, чтобы ты разговаривал с ней, пусть даже не разговариваешь со мной, — написал он. А потом, еще медленнее добавил: — Каждое мое сообщение было серьезным. На случай, если ты сомневаешься». Больше нельзя было сказать, что думает Тецу, поэтому небольшое подкрепление не повредит, верно?

Дайки сказал себе, что для него не имеет особого значения молчание телефона, и смотрел на экран, пока не уснул.

Глава 4

Дайки продержался примерно половину утра, прежде чем решил, что не переживет целый день в классе, слушая бубнеж учителя — точнее, притворяясь, что слушает, — и ожидая конца занятий, чтобы бежать на тренировку. Он сбежал, укрылся на крыше, хотя лучше и не стало. Но так ему хотя бы не нужно было притворяться, что все в порядке. Дайки нашел себе теплый участок крыши и растянулся там, желая, чтобы время шло быстрее. Не то чтобы он был уверен, что это имело значение, ведь Тецу все так же не ответил ни на одно его сообщение, даже на то, которое касалось Сацуки. Если Тецу даже это сделать не обеспокоился, маловероятно, что он появится на тренировке, так ведь?

Под ярким солнцем Дайки закрыл глаза и попытался не слишком задумываться над этим, как и над чем-то еще. Он надеялся, что ему просто удастся уснуть, потому что это хотя бы помогло ускорить течение времени. Не получилось, конечно, но время все равно прошло. Наконец прозвенел полуденный звонок, и это дало Дайки повод встать и потратить немного времени на покупку обеда.

Когда он вернулся, Сацуки уже ждала его на крыше. Она решила сесть в тени лестницы, аккуратно подобрав ноги под себя и натянув юбку на колени. Вид у нее был немного потерянный. Дайки уселся рядом с ней и подтолкнул ее плечом.

— Ну, в чем дело?

Сацуки глубоко вдохнула и молча протянула ему свернутый лист бумаги. Дайки развернул лист, и его взгляд упал на строки убористо написанных слов, которые он мигом узнал. В его руках было заявление о вступлении в клуб, сверху которого было написано имя Тецу. Все строки были заполнены, начиная с прошлого опыта («Три года в клубе средней школы Тейко, игрок основного состава на втором и третьем году») до причин вступления («играть в баскетбол»), и Дайки прямо слышал голос Тецу, сухой, произносящий это и четко дающий понять, насколько глуп этот вопрос. И все это написано мелким, аккуратным почерком Тецу.

— Он принес это мне совсем недавно. — Голос Сацуки немного дрожал. — И спросил, не возражаю ли я передать заявление за него. — Когда Дайки отвел взгляд от вступительного заявления — вступительного заявления Тецу в баскетбольный клуб, — у Сацуки глаза снова были на мокром месте. Она шмыгнула носом и прислонилась к Дайки, неловко положившему руку ей на плечи. — И извинился за неудобства.

Так-то немного, конечно, но вот таким был Тецу. Немногословным. Сдержанным. Сацуки хорошо такое понимала. Она, казалось, и не слишком возражала на этот счет, пусть даже сейчас рубашка Дайки пропиталась ее слезами.

— Он возвращается?

Она кивнула и вытерла глаза, хотя и без толку.

— Сегодня днем он придет в клуб. Сказал, что попробует. — Она резко оборвала себя, так что должно было прозвучать что-то еще. Как только она соберется с силами. Дайки посмотрел на лист бумаги, который держал в руках, и сфокусировался на нем, на самой важной части. Он ждал, пока Сацуки решится и выскажет все недосказанное. Потребовалось время, достаточно долгое, чтобы Дайки еще даже до того, как она прочистила горло, убедился, что ничего хорошего не услышит. — Эм. — Дайки собрался с духом. — Он сказал… Он сказал, что не думает, что мы сможем вернуться к тому, как все было раньше.

Дайки откинулся на стену позади себя, но… это ему и так было известно, верно? Известно по затянувшемуся молчанию Тецу, по тому, как много времени Сацуки понадобилось на то, чтобы решиться сказать это. Известно, потому что он чувствовал разницу в играх против Мейсей и Сеншинкан, разницу между этими играми и играми за Тейко в конце, потому что он наслаждался игрой, пусть даже у игроков соперника было мало шансов на то, чтобы подтолкнуть его к краю. Да. Он уже знал. Но это все равно не ослабляло тянущую боль.

— Я вроде как догадался. — Это было… он не мог сказать, что не заслужил этого. Не совсем. Но это навеяло воспоминания. Дайки опустил взгляд и обнаружил, что Сацуки пристально наблюдала за ним. — А что насчет вас двоих? Вы теперь будете в порядке?

Она кивнула.

— Думаю, да. Думаю, он пытался сделать так, чтобы у меня не оставалось выбора. Или, возможно, чтобы выбора не оставалось у него. Не знаю.

— Должен был бы лучше знать. — Дайки покачал головой. — Ну и хорошо. Хотя бы в этом он меня послушался.

— Дай-чан…

Он протянул ей заявление.

— Лучше тебе эту бумажку хранить у себя. Не хочу потерять ее после всех этих проблем. — Она нахмурилась, но взяла бумагу, аккуратно свернула ее и засунула к себе в карман. — Ну так что, как думаешь, он сможет играть с нами в Интерхае?

Сацуки вздохнула и позволила ему сменить тему.

— Это будет зависеть от ряда факторов, особенно от того, насколько хорошо он поддерживал форму.

— Да? Ну, озвучь свои лучшие предположения.

— Это не предположения, — возразила она.

Дайки улыбнулся и внимательно слушал ее размышления до самого звонка и во время послеобеденных занятий.

Даже увидев заявление о вступлении в клуб и подержав его в руках, Дайки все еще не до конца понимал, чего ожидать, когда в конце учебного дня спустился с крыши и отправился на тренировку в спортзал. Оставалась куча времени, чтобы Тецу передумал или решил, что нет, ему куда предпочтительнее проводить время в литературном клубе. Когда Дайки все же толкнул двойные двери и увидел, что Тецу уже на месте, волна облегчения оказалась настолько мощной, что у него голова закружилась. Тецу стоял за боковой линией, уже в тренировочной одежде, и явно что-то серьезно обсуждал с Имаеши. Ну и ладно. Тецу и правда собирался пройти через это.

В начале тренировки Имаеши хлопнул в ладони и очень четко, благожелательно сказал:

— Конечно же, все вы заметили, что к нам сегодня присоединился новый член клуба. — Имаеши был той еще заразой, и ему было интересно проверить, кто заметил, а кто — нет, стоящего посреди остальных Тецу прежде, чем тот вышел вперед и представился. Имаеши вел себя как ни в чем не бывало, пока ребята вскрикивали и удивленно матерились, а Тецу спокойно стоял с таким кротким выражением на лице, что, должно быть, в душе смеялся до упаду. — Я верю, что вы сделаете все, чтобы он почувствовал себя как дома, и ответите на любые его вопросы.

[Touou Team]

Тренер и Имаеши отвели понедельники после турнирных матчей на разбор полетов и считали это возможностью приучить клуб к работе над любыми слабостями, которые Сацуки замечала во время только что прошедших матчей. Несмотря на присутствие Тецу, эта тренировка ничем не отличалась. У Имаеши нашлось несколько красноречивых замечаний насчет игр финальной лиги, начиная от числа совершенных Вакамацу фолов в игре против Сеншинкан и заканчивая игрой Дайки против Кагами:

— Очаровательно видеть, как весело тебе играть с твоим маленьким товарищем. Не пойми меня неправильно, но не забывай, что остальные тоже играют. Тебе не нужно тянуть на себе весь матч. — Этим Имаеши и ограничился, не считая той их беседы один на один, но и так было достаточно. Дайки повесил голову и кивнул, пытаясь не слишком сосредотачиваться на том, что Тецу все еще наблюдал за ним.

Имаеши перешел к другим темам.

Дайки не слишком удивился, когда для отработки приемов Имаеши разделил их на команды и не поставил их с Тецу в одну. Он был разочарован, да, но не удивился. Не особо. Сацуки наверняка чем-нибудь этому поспособствовала, или даже самТецу. Или, возможно, просто Имаеши был именно настолько пугающе добрым. Неважно. Дайки принялся отрабатывать приемы с Сусой и Сакураем и изо всех сил пытался сосредоточиться на этом, а не на том, что делал Тецу на другом конце зала. Хватит и этого, верно? Снова быть на одной площадке вместе с Тецу, время от времени бросать на него взгляды украдкой — он работал как никогда усердно, чтобы поспевать за остальными, хотя, объективно говоря, его умения сильно отставали. Конечно, этого не хватало. Возможно, когда Тецу освоится в команде…

Дайки оборвал и безжалостно разрушил этот ход мыслей. Лучше не думать в этом направлении. Лучше разбираться со всем по мере поступления, потому что Тецу сказал только, что попытается.

Крометого. У Дайки на челюсти имелся синяк, который вполне четко указывал на то, что Тецу не собирался позволять принуждать себя к чему-либо, чего ему самому совсем не хочется.

По пути домой Дайки с Сацуки много о чем говорили, обсуждали экзамены и домашнюю работу, последнего несчастного придурка, который оставил письмо с признанием в ее шкафчике для обуви, потому что надежда, по всей видимости, неистребима.

— Ему даже баскетбол не нравится, — посетовала Сацуки, вот так просто отмахиваясь от парня, и вскинула голову. — Мог бы хоть немного усилий приложить.

— Стандарты уже не те, что раньше, — согласился Дайки, размышляя, думала ли она о том, как они с Тецу были предметом отчаяния всего мужского населения Тейко. Как минимум, части этого населения — настолько глупой, что они не понимали, что Сацуки с Тецу были совместимы в плане очень злого чувства юмора. Даже у самого Дайки ушла чертова прорва времени на попытки докопаться, в чем заключалась суть их отношений.

— Действительно, не те. — Сацуки горестно покачала головой. — Словно я бы согласилась на кого-то, кто не может определить разыгрывающего по одному пасу.

Да, это действительно было очень печально.

— Ты могла бы при желании выбрать кого-нибудь из клуба. — Дайки потер челюсть, обдумывая эту мысль. — Конечно, они по большей части мудаки, так что затея может с треском провалиться .

К этому моменту она их всех достаточно хорошо выдрессировала, да и Дайки четко дал понять, что с ней шутки шутить не стоит. И даже в таких условиях представить себе отношения Сацуки с кем-то из клуба было сложновато.

Сацуки задумчиво кивнула.

— По большей части, да, — согласилась она. Дайки смерил ее взглядом, встревожившись, что она не отмела всех сразу же, и Сацуки улыбнулась. — Не обращай внимания, Дай-чан. Постарайся почитать сегодня историю. У нас скоро внеплановая контрольная.

Дайки скривился, но позволил ей перевести тему разговора на четкие инструкции в отношении остатка вечера, скучные, как сама домашняя работа. Они разошлись, ни разу не упомянув вслух имя Тецу. Дайки зашел домой, сообразил себе поесть и с неохотой заставил себя проглядеть те части домашних заданий, которые Сацуки настоятельно упоминала как важные. Она так же хорошо предсказывала действия учителей, как и команд-соперников. Дайки пытался не обращать внимания на свой телефон ровно до того момента, когда уже больше не мог сдерживаться. «Спасибо, что поговорил с Сацуки». Это было доброжелательно и прямолинейно, даже необходимо, учитывая все обстоятельства. «Поединок в клетке: Имаеши против Акаши. Как думаешь, кто выиграет?» Надежды на ответ было мало, но эй, почему нет? Даже если Тецу все еще злился на Дайки, он уже видел Имаеши в действии. Возможно, Тецу рассмеется, прочитав это.

Дайки уже настолько привык отправлять Тецу сообщения и не получать на них ответа, что до чертиков перепугался, когда несколько минут спустя телефон завибрировал, а на экране выскочило сообщение: «Мне пока рано судить об этом».

Дайки так сильно сжал телефон, что костяшки заболели. «Дай знать, как определишься», — очень осторожно написал он, потому что руки почему-то упорно хотели задрожать.

Пришедший ответ едва ли можно было таковым назвать — всего лишь сдержанное «Ладно», — но у Дайки дыхание перехватило от облегчения. Тецу собирался быть рядом, как минимум, некоторое время, и он, возможно, не был против немного поболтать о всяких глупостях. Возможно, в конце концов все будет в порядке.

А потом, потому что Сацуки показала ему список других прошедших в Интерхай команд, Дайки написал еще одно сообщение, на этот раз Кисе: «Эй, угадай, кто сегодня подал заявление в клуб?»

Первые шесть ответных сообщений Кисе, пришедших со скоростью пулемета, были радующей душу смесью смайликов и невразумительных наборов иероглифов. Седьмым сообщением было: «ХЕРОВО выбираешь время», а восьмым: «Мы вас все равно побьем».

Над последним ответом Дайки рассмеялся в голос. «Я бы посмотрел, как вы попытаетесь». Потому что эта игра принесет удовлетворение — во всяком случае, хотя бы одному из них.

Как бы Дайки ни хотелось постебаться над Кисе, он совсем не ждал, что Имаеши поставит Тецу в стартовый состав на Интерхае. Это было не в последнюю очередь обусловлено тем, что Дайки видел, как Тецу тренировался, и видел, как он очень серьезно разговаривал с Имаеши и тренером. Пусть даже Сацуки на этот счет ничего не говорила, несложно было понять, что Тецу задержался после тренировки ради того, чтобы еще попрактиковаться. Конечно же, Дайки это заметил: Тецу должен был ехать домой на том же поезде, что и они, но его там не было. Понимание, что Тецу еще не готов играть, так и зудело, но, с другой стороны, на тренировках они даже не разговаривали. Периодическая переписка в телефоне не считается, верно? Дайки не думал, что считается, особенно пока Тецу только отвечал на прямые вопросы, но сам разговор не начинал.

Как бы то ни было. Дайки каждый день ходил на тренировки, работал над физической формой и оттачивал приемы вместе с остальными ребятами из стартового состава, слушал планирование стратегий и надеялся, что этого будет достаточно, чтобы соответствовать любым требованиям, какие бы ни были к нему у Тецу. Когда начался турнир, Дайки пытался не раздражаться из-за того, что Сейхо оказались на другой стороне турнирной сетки — точно там, где после всего пары игр должны были напороться на Ракузан.

— Это нечестно, — проныл он Сацуки, когда она показала ему окончательную турнирную сетку. — В смысле, ну черт возьми.

— Может, и нет. — И хотя она согласилась, прозвучали ее слова не особенно сочувственно. — Но ты только подумай, чему сможет научиться Кагамин. — ну, да, это было вполне справедливо, но тем не менее. — Кроме того, в полуфинале доберешься до Ки-чана.

Йосен тоже оказались не на той стороне сетки.

— Херовое распределение, — проворчал Дайки. Он мрачно размышлял над несправедливостью такого расклада и того обстоятельства, что Шутоку умудрились вылететь из турнира, столкнувшись с Сейхо. А потом сказал: — Какдумаешь, нам стоит предупредить Кагами?

Сацуки обдумала вопрос и пожевала кончик карандаша.

— …нет, — решила она. — Если Ивамура-сан сам не может исследовать противника, я не понимаю, с чего на нас должна ложиться работа по исправлению его ошибок. — А потом Сацуки улыбнулась. — К тому же, ты только представь себе реакцию Кагамина.

Как оказалось, представлять себе эту реакцию было вовсе не обязательно. Тоо отыграли свою игру в одной шестнадцатой, побили Азабу с прочным отрывом в семнадцать очков и уже собирались уходить, чтобы выспаться перед четвертьфиналом, который начинался на следующий день, когда Кагами образовался прямо на пути Дайки. Он все еще был в униформе, с его плеча кое-как свисала спортивная сумка, и… ха Так вот что имеют в виду, когда говорят, что у кого-то глаза горят.

На какую-то секунду Дайки показалось, будто Кагами ему сейчас врежет…Но нет, Кагами лишь сграбастал в кулак его куртку, притянул Дайки к себе и прорычал:

— Что за ебаная хрень с этим мудаком Акаши? — Он был настолько уязвлен, что думать забыл о всякой вежливости. В немного других обстоятельствах это было бы смешно до чертиков.

Дайки накрыл ладонью руку Кагами и начал разжимать его пальцы, пока остальная команда — и Тецу, который по указанию Имаеши присутствовал на всех матчах, — замерла на месте и таращилась.

— Ты не первый, кто об этом спрашивает. — Дайки широко усмехнулся, прекрасно осознавая, что это наверняка было далеко не лучшей идеей, и совершенно не волнуясь на этот счет. — Что, интересная была игра с Ракузан?

[Touou Team]

Он разобрал не больше четверти того, что ему на это ответил Кагами, потому что слова вырывались яростной смесью японского и английского, в которой не звучало ничего похожего на то, что им преподавали в школе. Было что-то насчет «высокомерных», и «гребаных мудаков», и «глаз императора», «какого ебаного хуя» и «что-то-что-то-сбил-с-ног», «да кто так делает» и «удвоили наш счет», и вот это последнее заставило Дайки вскинуть брови.

— Они всего лишь удвоили ваш счет, серьезно?

Кагами еще что-то прошипел.

— В каком смысле всего лишь удвоили?

— Ну…Акаши. — И трое Некоронованных Генералов впридачу, потому что со стороны Акаши было очень мило приказывать им всем разойтись в разные стороны, в то время как сам он заранее запасся неплохим набором тузов в рукаве, не так ли?

Кагами продолжил возмущенно трещать – его речь после такого заявления стала совсем нечленораздельной, и именно этот момент выбрал Имаеши, чтобы вмешаться.

— Насколько бы это ни было увлекательно и познавательно, нам действительно нужно садиться в автобус.

Дайки на секунду задумался, но… нет. Ему очень хотелось знать. Кагами был слишком уязвлен, чтобы его рассказ мог оказаться чем-то еще, кроме очень хорошей истории.

— А, поезжайте без меня. Я сам доберусь до дома.

Имаеши смерил его долгим задумчивым взглядом — таким, который никогда ничего хорошего не предвещал. А потом улыбнулся.

— Полагаю, это твое право. — Он развернулся и щелкнул пальцами. — Куроко-кун, окажи мне услугу и проследи, чтобы Аомине-кун не вляпался в неприятности. Нам с Момои-чан нужно еще раз просмотреть наши планы на завтрашние игры.

— Какого хера, — беспомощно сказал Дайки, потому что по взгляду Сацуки прекрасно видел, что для нее эта новость о необходимости что-то обсудить с Имаеши тоже оказалась неожиданной.

Тецу выглядел таким же удивленным, просто в своей собственной манере. А потом поджал губы.

— Имаеши-сан.

Имаеши-сан возражения проигнорировал.

— Ты же не против, правда? В конце концов, ты же тоже был в Тейко. Уверен, Кагами-кун будет рад послушать твои наблюдения о твоем бывшем сокоманднике.

Тецу был в команде всего пару недель, но Дайки предположил, что этого было вполне достаточно, чтобы он уже точно знал, что означает этот бодрый, легкий тон. Тецу еще сильнее сжал губы, но кивнул.

— Уверен, так и будет.

— Ну вот и ладушки. — Имаеши помахал на них рукой. — Вы, мальчики, наслаждайтесь сплетнями и слишком долго не задерживайтесь. Будем ждать вас завтра с утра пораньше.

Он, конечно, не потирал радостно ладони, пока уходил вместе с остальной командой, но это наверняка было бы очень уместно.

При первом же упоминании Тейко взгляд Кагами, словно лазерный прицел, сразу же сфокусировался на Тецу. Кагами, казалось, вовсе не ощущал повисшую в воздухе неловкость; а если и ощущал, то всецело ее игнорировал. А еще он немного успокоился — достаточно, чтобы протянуть руку и представиться:

— Кагами Тайга. А ты кто? Кажется, я тебя прежде не видел.

— Я это часто слышу. — Голос Тецу звучал невыразительно и настолько бесстрастно, что Дайки ни за что бы не сказал, то ли это была шутка, то ли просто проявление неприветливости. — Я Куроко Тецуя.

Тецу пожал руку Кагами, так что, возможно, все было в порядке? Даже если Тецу держался довольно холодно.

Кагами, казалось, не заметил никакой прохлады и сам явно уже начал остывать. Следующим, что вылетело у него изо рта, стало:

— Я голоден как волк. Хотите перекусить?

— Я не против. — Дайки повернулся к Тецу и изо всех сил постарался говорить обыденно: — Тецу, ты голоден? — Увидев ответный невыразительный взгляд, Дайки пошел на попятную: — Или ты можешь просто пойти по своим делам, если хочешь. Я на самом деле не нуждаюсь в няньке.

Просто Имаеши нравилось совать нос в чужие дела.

— Это было бы новостью, — заявил Тецу все тем же невыразительным тоном.

Кагами заговорил прежде, чем Дайки успел сообразить, как на это среагировать.

— Нет, задержись. Я хочу узнать, что за хрень с этим Акаши.

Тецу перевел взгляд с Дайки на Кагами и молчал достаточно долго, чтобы это начало действовать на нервы, а потом наконец ответил:

— …ладно.

— Потрясно. — Кагами поправил спортивную сумку и огляделся. — Как думаете, тут где-нибудь продают бургеры?

Тецу казался немного озадаченным этим вопросом, или, возможно, тем, насколько легко Кагами игнорировал напряженность атмосферы. Какая-то часть Дайки хотела пожать плечами и попытаться объяснить, что вот такой он, Кагами — простой, общительный, непривыкший к положенному порядку вещей, потому что слишком много времени провел в Штатах. Дайки даже поймал себя на взгляде в сторону Тецу и готовности пожать плечами и постаратьсяэто объяснить, но потом вспомнил, что они этого больше не делают. Взамен Дайки сунул руки в карманы и откашлялся.

— Да. Думаю, где-то тут наверняка должны подавать бургеры.

— Ну вот и давайте найдем такое место, — сказал Кагами. — Пока я с голоду не помер. Пошли.

Они отправились на поиски пропитания для бездонной ямы Кагами, почему-то называющейся желудком, и Дайки подумал, что да, это будет странно.

Вот только странно не было. Не так странно, как могло бы быть. Следуя за беошибочным инстинктом наведения на жирную пищу Кагами, они наткнулись на кафе с бургерами примерно в паре кварталов от стадиона, а по пути Кагами засыпал их вопросами насчет того, как прошел день у Тоо, и каков опыт Тецу как игрока. («Так ты играл за Тейко… в какой позиции? Распасовщик, да? Интересно. И хорошо играешь?») Он неторопливо шел между ними наподобие громкой диковинной нейтральной зоны. Ответы Тецу были краткими, но Дайки не думал, что он злится. Не слишком злится, и уж точно не на Кагами. Возможно, на Имаеши, это было вполне вероятно, а еще, на Дайки, хотя тот сам ничего не сделал, чтобы образовалась вот такая ситуация.

Как бы то ни было. Дайки уже привык к тому, что Тецу на него злится.

Кагами купил приличного размера гору бургеров. Наблюдать за тем, как Тецу переводил взгляд с этой горы на Кагами, словно не мог поверить собственным глазам, было довольно забавно. Дайки пожал плечами, когда Тецу бросил недоверчивый взгляд в его сторону — нет, серьезно, Кагами правда собирался все это съесть, как бы дико это ни казалось.

— А мы-то думали, что с Мурасакибарой все плохо, да?

На это Тецу почти улыбнулся, а Кагами ухватился за новое имя, прежде чем откусить очередной громадный кусок бургера.

— Это что, еще один из вас, Чудес?

— Да, еще один, — сказал Дайки после краткого молчания и взгляда, которым на него посмотрел Тецу. «Он твой друг, ты и объясняй», — читалось в этом взгляде. — Он теперь в Йосен, они на твоей половине сетки. — Сацуки не было рядом, так что пока Кагами не скривился, Дайки не понимал, что это, возможно, был не самый тактичный способ сказать об этом. Учитывая все обстоятельства. — Так вот, ха. Ракузан всего лишь удвоили ваш счет?

Можно играть на всю катушку, раз уж решил быть задницей, верно? Разобраться со всем сразу, и вообще.

Кагами и впрямь отложил очередной бургер и со злостью уставился на Дайки.

— Мне все еще не нравится, как ты об этом говоришь. «Всего лишь» удвоили?

Тецу отпил своего коктейля и откашлялся.

— Аомине-кун пытается сказать, что для Ракузан всего лишь удвоить ваш счет является одним из двух возможных вариантов. Либо Акаши-кун и его команда особо не напрягались, либо ваша команда играла против них исключительно хорошо.

— Да, именно. — Дайки пожал плечами, когда Кагами снова начал нести бессвязную околесицу. — А чего ты хочешь? Он был нашим капитаном, начиная с второго года. И был им вовсе не потому, что мы его жалели. — Не когда Акаши выступил вперед с самого начала и перенял контроль от их семпая, возможно, потому что предполагал, что все последуют за ним. А в обмен он снова и снова вел их к победе…

Тогда все это казалось естественным. Даже логичным. И даже теперь казалось — чуть-чуть.

Кагами, похоже, все еще разрывало недоверие, или ярость, или еще что-то, потому что его бургер остался лежать на том же месте нетронутым.

— Мы играли, вкладывая все, что у нас есть, — сказал он напрямик. — Не сдерживались ни в чем.

Дайки обдумал это, принимая во внимание игру Сейхо пару недель назад и предсказания Сацуки насчет того, как они должны были улучшиться за время этого перерыва.

— Я тебе верю.

Он посмотрел на Тецу, который видел игру Сейхо против Тоо.

Тецу как-то отстраненно посмотрел в ответ, словно не был уверен, что хочет заметить молчаливую просьбу Дайки подтвердить его выводы. Или вроде того. А потом он сдался.

— Скорее всего, тут имело место сочетание факторов, — тихо и четко проговорил он. — Твоя команда сильная и способная, и вы давили на Ракузан со всей мощью. И Акаши-кун наверняка захочет как можно лучше сохранить свои силы и силы своей команды, потому что он не удовольствуется чем-то меньшим, чем победа в этом турнире. Акаши-кун не знает, как проигрывать.

В том, как Тецу сказал это, были нотки горечи — настоящей горечи. Дайки откинулся на спинку сидения, пораженный этим открытием. То ли Тецу решил прекратить сдерживаться, то ли он злился на Акаши куда сильнее, чем на всех остальных.

[Touou Team]

— Он поставил моего капитана на колени. — Кагами выдавливал слова, отвечая на ледяной тон Тецу с какими-то отличными от прежнего гнева эмоциями. Его интонации казались новыми, дикими. Они были тише, но почему-то горячее — словно газовое пламя, направленное по узкой трубе. — Я даже не понимаю, как он это сделал. Он просто… опустил вниз Ивамуру-сана, потому что тот вышел против Ракузан. И со мной он это как-то провернул, такой коротышка…

Дайки был прочно уверен, что эти двое совсем о нем забыли, во всяком случае, в этот момент. Они смотрели друг на друга, без слов обмениваясь впечатлениями о личности Акаши и, судя по всему, приходя к каким-то общим выводам. Дайки откусил от своего бургера и жевал, не чувствуя вкуса. Наблюдая.

Первым молчание нарушил Тецу.

— Глаз императора. — Его рот слегка скривился, когда он пояснил: — Он очень хорош в чтении тела и его сигналов, и это позволяет ему среагировать даже прежде, чем противник начнет двигаться.

Кагами нахмурился.

— Да как вообще можно такое высчитать? — Он снова поднял бургер и принялся жевать, вид у него при этом был куда более рассерженный, чем Дайки мог бы ожидать при наличии у Кагами в руках еды. — Есть же пределы скорости движения. — Кагами нахмурился сильнее, думая о чем-то отвлеченном. — Эти трехочковые — всего лишь умение и тренировка, а ты… — Он ткнул пальцем в сторону Дайки. — Ты, вот ты хорош, но я тебя в конце концов побью. Но вот настолько хорошее владение зрением, это… хах. Будет непросто.

А ведь оставались еще Кисе и Мурасакибара, но Дайки не стал упоминать их, потому что сказанное Кагами было важнее. Если дело в зрении, тогда… он посмотрел на Тецу.

— Эй, как думаешь, ты бы смог…

Дайки оборвал себя, увидев выражение на лице Тецу — такое, что он даже не знал, как его описать. Тецу выглядел рассерженным и усталым, или, вероятно, просто именно так выглядит горечь, если смешать ее с решимостью и толикой чего-то еще… возможно, удивления.

— Не знаю. — Тецу осторожно взвешивал каждое слово. — Я всего лишь распасовщик, помнишь? Я играю не так, как вы все.

Именно так и сказал Акаши, да, еще тогда, когда только обнаружил Тецу и заинтересовался им. Здесь и сейчас Дайки вспомнил те слова. Они теперь почему-то казались менее доброжелательными, чем тогда. Черт. Если Акаши намеренно повернул игру Тецу именно в таком направлении, не давая ему развивать ее в нечто, что могло бы посоперничать с игрой самого Акаши… черт. Возможно, он сделал это не злонамеренно, но даже так… Дайки потер лоб, осознавая, каким пустым взглядом наблюдал за ним Тецу, и сказал:

— Ты больше этого. — Он же теперь знал это, да? Простой распасовщик не проводит по несколько часов после общей тренировки, занимаясь так усердно, как только может, оттачивая навыки всеми возможными способами. — Хотя, возможно, ты не хочешь играть так, как мы… играли. Возможно, оно и к лучшему, если не хочешь.

Тецу смотрел молча и не моргая, выражение его лица окаменело до той нечитаемости, которую он использовал, когда отказывался показать миру даже намек на свои мысли.

— Возможно, — спустя пару секунд сказал Тецу и снова взялся за свой коктейль.

Кагами переводил взгляд между ними, равномерно жуя и явно не беспокоясь на тему того, что они свернули в сторону от текущего обсуждения.

— Хех, — сказал он. — Так значит, ты все же силен? Это странно, я ничего в тебе не чую, и ты не выглядишь так, словно должен что-то из себя представлять. Но этот парень, похоже, тебя уважает, так что…

Тецу растерянно моргнул.

— Прошу прощения?

— Я могу учуять, когда люди сильны, а когда — нет. — Кагами пожал плечами, словно это звучало совсем не странно, и дернул подбородком в сторону Дайки. — Вот как с этим парнем. Он так силен, что аж воняет.

— Пошел ты, — заявил Дайки. — Эта шутка уже устарела.

— Эта шутка никогда не устареет. — Кагами нахмурился и принялся разглядывать Тецу. — Но вот от тебя не пахнет ничем. — Он засунул в рот остаток бургера,ни капли не волнуясь, что это сделало его похожим на набравшего за щеки еду хомяка, и умудрился проглотить все это, не подавившись. Тецу казался одновременно завороженным и шокированным: первый раз увидеть, как ест Кагами — тот еще опыт, да. Кагами продолжил:

— Но, возможно, именно поэтому у тебя получится что-то сделать против этого мудака Акаши… что? Чего ты так на меня смотришь?

С секундной заминкой Тецу сказал:

— Полагаю, Аомине-кун должен был рассказывать обо мне. — Он выглядел — и говорил — так, словно не знал, что об этом думать.

Кагами пожал плечами и развернул следующий бургер.

— Нет, думаю, он о тебе всего один раз упоминал. А о твоем баскетболе вообще не говорил.

Дайки замер. Он упоминал Тецу в разговоре с Кагами, да, но при этом никогда не называл имен… какого хера, как Кагами догадался?

Кагами поймал его пристальный взгляд и закатил глаза.

— Боже. У меня плохо со словами. Но я не идиот. — И насчет этого еще вполне можно было бы поспорить, но не прямо в этот момент, когда Тецу внимательно изучал их, а на его лбу залегла слабая складка. — Так вы, парни, хотите узнать об игре или как? На случай, если доберетесь до финала.

— На случай, если, конечно. — Дайки возмущенно скривился. — Мы пройдем до самого конца.

— До него еще два раунда, — подметил Кагами.

А Тецу одновременно сказал:

— А в полуфинале будет Кисе.

— Кисе еще не понял, что от него требуется, чтобы победить меня, — сказал Дайки, отмахиваясь от этого замечания и не обращая внимания на бормотание Кагами: «Что, есть и еще один из вас? Господи». Тецу слегка нахмурился. — Не понял. Хотя, возможно, уже приближается к пониманию. — Учеба в разных школах, капитан, который с готовностью вернет с небес на землю, когда Кисе становится слишком сумасбродным… да, в конце концов это выбьет из него преклонение перед героем, и все станет намного интереснее. — И Кайджо хороши, но мы ничуть не хуже. Прямо сейчас мы на пике. — Но к черту это все. Сацуки захочет узнать все кровавые детали. — Ну, расскажи нам о Ракузан.

Кагами снова перевел взгляд между ними, и Тецу посмотрел на Дайки — долго, задумчиво, словно он его чем-то удивил. Когда Тецу ничего не сказал, Кагами пожал плечами и, принявшись за очередной бургер, ударился в отчет по игре Сейхо против Ракузан.

Позже, после того, как Кагами сожрал гамбургеров на половину собственного веса и описал им игру во всех подробностях, после того, как Дайки с Тецу вдвоем ехали на поезде домой в полном молчании — поглощенный мыслями Тецу и Дайки, не уверенный, что сказать, чтобы до него достучаться, — телефон Дайки на тумбочке рядом с кроватью завибрировал. Взяв телефон, Дайки озадаченно уставился на сообщение, потому что оно было от Тецу: «Ну и чем он на меня похож?»

Все было верно, он однажды сравнил Кагами с Тецу, так ведь? Дайки задержал палец над клавиатурой, пытаясь придумать, как выразить словами то, что он увидел в них двоих. «Он любит баскетбол», — написал он, потому что так оно и было. Кагами так сильно любил баскетбол, что бродил по уличным площадкам в поисках хоть кого-нибудь, с кем можно поиграть, вроде Тецу, который вечер за вечером задерживался допоздна, чтобы тренироваться в игре, к которой у него совершенно не было врожденных способностей. «И он никогда не сдается».

«Я сдался. Я ненавидел баскетбол».Ответ вспыхнула на экране быстрее, чем можно было бы ожидать. Словно Тецу предвидел, что ему скажет Дайки.

Дайки нахмурился, жалея, что нельзя поговорить с Тецу и увидеть его взгляд, прочитать что-то из его мыслей по выражению лица. Но, возможно, именно поэтому Тецу решил подождать с этим разговором и завести его в переписке. «Все еще ненавидишь?» Имаеши так не думал, но как бы хорош ни был Имаеши, даже он мог ошибаться, не так ли? И он знал Тецу не так долго, как Дайки.

На этот раз ответ Тецу пришел не так быстро, словно ему пришлось хорошенько подумать. «Я не знаю».

Возможно, этобылосправедливо. Если Дайки чему и научился за время пребывания в Тоо, так это тому, что у них с Тецу в Тейко был очень разный опыт. Во всяком случае, что-то в этом духе. Дайки пожевал нижнюю губу, как всегда делала Сацуки, и наконец написал только: «Думаю, мне больше нравится играть с Тоо, чем с Тейко».

На это Тецу не ответил. Или просто решил не делиться размышлениями с Дайки, и телефон промолчал весь остаток ночи.

В перерыве между четвертьфинальным матчем против Онита и полуфинальным матчем против Кайджо Сацуки и Имаеши устроили завершающее обсуждение стратегии. Было совершенно неважно, что они уже говорили, чего следует ожидать от Кайджо — у Дайки сложилось впечатление, будто они оба хотели убедиться, что всем все предельно ясно. Учитывая, что предстояло команде, Дайки даже не мог поставить им это в вину.

— Главное, от чего вам предстоит защищаться, это идеальное копирование Кисе-куна. — Имаеши был действительно хорош; ему удалось придать голосу идеально правильные интонации, чтобы точно дать понять, насколько раздражающей он считал такую способность. — Насколько я понимаю, зрелище того, как против тебя обращают твою же собственную игру, оказывает очень жуткое психологическое воздействие.

[Touou Team]

— Так и есть, — сказал Дайки, поскольку некоторые из парней явно в это не слишком поверили. Третьегодки, если точнее. — Ему никогда не удавалось провернуть это со мной, но это дико пугает людей. Я видел, как такое происходило.

Это заставило всех умолкнуть, и Сацуки вышла вперед.

— Ки-чан очень хороший и сильный игрок, но он играет всего два года. По сути, в игре он все еще новичок, и это нам только на руку. Он будет быстро подстраиваться под наши стратегии, но если мы продолжим двигаться быстро, он, вероятно, не сможет поспевать за нами. Сложнее всего будет противостоять одновременно ему и его сокомандникам, у которых гораздо больше опыта, чем у него, пусть даже они и не настолько сильны.

— И именно поэтому мы позволим Аомине-куну не давать ему расслабляться, — сказал Имаеши. — Оставим их играть один на один, сколько им будет угодно, а остальным из Кайджо не дадим совать к ним свои носы. Все всё поняли? — Все закивали; Имаеши повернулся к Дайки. — Аомине-кун, сможешь справиться с Кисе-куном?

Дайки почувствовал на себе пристальный взгляд Тецу и расправил плечи под тяжестью этого взгляда.

— Должен, да. Он пока еще не стал лучше меня.

— Убедись, чтобы так все и оставалось, — наказал Имаеши, а потом хлопнул в ладони. — Ну ладно, народ. А теперь отправляемся на разминку.

Кайджо уже были на площадке, готовились к игре. Кисе стоял прямо посреди толпы. Он крутил мяч на пальцах, но потом разрушил весь эффект, яростно замахав руками и рванув через площадку.

— Аоминеччи! Курокоччи!

— Вот никогда не меняется, да? — прошептал Дайки Тецу и подумал, что тот, возможно, тихо рассмеялся.

Тецу и правда рассмеялся, когда капитан Кайджо отделился от команды и, погнавшись за Кисе, поймал его за куртку.

— Потом поприветствуешь бывших сокомадников, — громко сказал он. Достаточно громко, чтобы было слышно и на половине Тоо. — Сначала нужно сделать дело.

Кисе все равно им махал, пока Касамацу тащил его обратно через площадку.

— Иногда мне кажется, что применение рукоприкладства в работе капитана имеет немалый смысл, — наблюдая за этим, сказал Имаеши. И сразу же обратился к Дайки: — Прекращай разглядывать пейзаж и займись делом.

Дайки усмехнулся и выбежал на площадку, готовясь к тому, что обещало стать великолепной игрой.

Ему понравился вид Кисе, когда они встали на позиции перед розыгрышем мяча. Теперь, когда игра должна была вот-вот начаться, Кисе перестал валять дурака и принял полный решимости вид.

— Готов проиграть, Аоминеччи?

Дайки пришлось усмехнуться этому вызову.

— Не знаю, а ты?

Кисе прищурился.

— Яздесь, чтобы победить.

Дайки почувствовал, как усмешка стала еще шире.

— Ага. Ну, как и я.

Ему как раз хватило времени, чтобы увидеть искру в глазах Кисе, а потом судья подбросил мяч в воздух, и игра началась.

Это действительно должно было стать одной из хороших игр — таких, про которые Имаеши говорил, что ради них стоит отыграть остальные. Кайджо начали жестко и быстро — как только мяч попал к Сакураю, чтобы тот провел один из своих быстрых бросков в корзину, Кайджо мигом овладели мячом и отдали его Кисе. Несмотря на предупреждения Сацуки, Сакурай все равно вскрикнул, когда Кисе воспроизвел идеальную копию этого быстрого броска и для полноты картины прибавил бодрое: «Простите за это!»

Дайки шагнул вперед, чтобы перехватить мяч на подборе, и стрельнул усмешкой в Кисе — такой, которая заставила занервничать как минимум пару игроков Кайджо, если можно было судить по их лицам.

— Вот всегда тебе надо поумничать, да?

Мяч был в его руках, вся площадка принадлежала ему, а Кисе был противником, от которого нужно было защититься. Дайки обошел центрового Кайджо и побежал к корзине, готовый рассмеяться в голос,чувствуя удовлетворение от игры и яростного, пристального внимания Кисе. От того, как Кисе был рядом, пытаясь перегородить ему доступ к корзине, хотя уже понимал, что ничего не выйдет.

— Проклятье, Аоминеччи, — буркнул он, когда Дайки нырнул в сторону и отправил мяч точно туда, где ему хотелось быть. Точно мимо Кисе, мимо пытающихся заблокировать его других игроков Кайджо. Точно в корзину, где мячу и надлежало быть.

Дайки усмехнулся, а Вакамацу бросился в схватку за владение мячом.

— Думаешь, у тебя есть то, что позволит побить меня?

— Игра только начинается, — возразил Кисе. Потом Вакамацу отдал мяч Сусе, и стало уже не до праздной болтовни.

Дайки не слишком задумывался о первом фоле, или даже о втором. Было намного интереснее сосредотачиваться на самой игре, преследовать Кисе по всей площадке, это приносило то же удовлетворение, что и игра с Кагами. Такое удовлетворение приходило только от игр, которые требовали от Дайки применения всех его умений. Ну, большей их части. Фолы случаются даже в самых осторожных играх, каковой эта не была. И только на третьем фоле, который его вынудили совершить Кайджо, Дайки нахмурился.

Имаеши хлопнул его по плечу, возвращаясь на свою позицию.

— Осторожнее, — многозначительно сказал он, потому что игра еще даже не приблизилась к окончанию второй четверти.

Только когда судья свистком обозначил четвертый вынужденный фол, Дайки мельком увидел выражение на лице Кисе и все понял. Кисе больше не выглядел решительным. В его взгляде было лишь сожаление.

Дайки встряхнулся и потянул спину, обдумывая это, а судья вбросил мяч обратно в игру, и все на площадке сорвались с мест. Кайджо хотели ограничить его игру, да? Заставить его играть консервативно или довести себя до удаления? Ну, хрена с два. Это была совсем не плохая стратегия, тут нужно было отдать должное Касамацу или кто там ее придумал.

Вот только и достаточно хорошей она не была.

Имаеши снова пересекся с ним четыре заработанных очка спустя.

— Как считаешь, сможешь сдерживаться до конца матча? Или мне придется отправить тебя отдыхать?

Имаеши так и поступил бы, если бы посчитал это необходимым. На площадке он был просто беспощаден. Но это означало бы оставить команду наедине с Кайджо и Кисе. Дайки распрямил плечи и бросил взгляд на Кисе, вид у которого был все такой же жалкий и виноватый.

— Шутишь? Эти мудаки недостаточно хороши, чтобы заставить меня снова сфолить.

Имаеши рассмеялся и дружелюбно взъерошил волосы у него на затылке.

— Вот что мне в тебе нравится, так это твое очаровательное отсутствие скромности. — Потом он смерил Дайки быстрым, цепким взглядом и кивнул. — Ладно. Иди, достань их.

Дайки кивнул и позволил себе еще глубже погрузиться в игру, в свою игру. Его мироощущение сузилось до содержимого внутри границ площадки — до другой команды, и своей команды, и мяча, который по праву должен был находиться в его руках или в корзине, но больше нигде. Ничто, кроме этого, не имело значения: ни текущие мимо секунды, ни заработанные очки, и уж точно не то, как Кайджо упорно продолжали становиться у него на пути, пытаясь помешать ему или мячу. Большинство из них были слишком медлительны для этого, слишком медлительны и неуклюжи.

Четверть закончилась с отрывом Тоо на пятнадцать очков, и вид у игроков Кайджо был ошеломленный. Дайки позволил ощущению мира вне игры просочиться обратно в сознание и посмотрел на Кисе.

— Вам понадобится нечто большее, чтобы сделать это.

Эти слова, возможно, заставили кое-кого из Кайджо ощетиниться, но взгляд Кисе стал острее. Жестче.

— Игра еще не окончена, Аоминеччи, — сказал он, прежде чем Касамацу ухватил его за шиворот и потащил прочь с площадки следом за остальной командой.

Вакамацу попытался отругать Дайки, как только они оказались в уединении раздевалки.

— Ты чем думал, когда так фолил в первой половине? — Он упер кулаки в бедра и сердито уставился на Дайки, когда тот увернулся от шлепка. — Ты идиот или что?

— Зависит от того, кого спрашивать. — Имаеши встал между ними и пихнул контейнер с лимонами в меду в грудь Вакамацу, подталкивая, пока тот его не забрал. — Вот, пожалуйста, наслаждайся этим освежающим лакомством, которое столь любезно приготовил для нас Сакурай-кун. А ругань оставь тем, чья работа в этом заключается.

Черт, было забавно наблюдать за Имаеши в действии, пока он направлял свой сарказм на кого-нибудь еще.

Словно услышав мысли Дайки, Имаеши развернулся и подтолкнул очки повыше на переносицу.

— Хотя мне интересно, почему ты не начал сдерживать их попытки довести тебя до фола до того, как успел набрать четыре.

Дайки поморщился и сделал единственно возможное:

— Прости.

Имаеши покачал головой.

— Я собираюсь научить тебя не полагаться на этот твой талант, даже если мне придется вбивать это в твой толстый череп. — Потом он пожал плечами и хлопнул в ладоши. — А теперь, если я хорошо знаю Касамацу, прямо в этот момент он в своей раздевалке формирует дальнейшую стратегию. Готов поставить что угодно, это будет очень интересно. И вот что я думаю. Нам тоже нужно показать ему нечто интересное, когда это произойдет. Куроко-кун. Я хочу, чтобы к концу третьей четверти ты был готов играть.

На какую-то секунду воцарилось молчание, пока Имаеши улыбался, как истинный великодушный диктатор, а вся команда осмысливала сказанное, синхронно повернувшись и уставившись на Тецу. Сам Тецу уставился на Имаеши, и вид у него был такой же удивленный, как в тот вечер, когда Акаши посмотрел на него и сказал, что есть что-то такое в его игре, из чего Тейко сможет извлечь выгоду.

[Touou Team]

А потом понеслись возражения. Первым сорвался Икеда.

— Да он еще даже не постоянный игрок! — чуть ли не взвыл он, и в голосе его было нечто среднее между мукой и злостью. — Вы же не серьезно!

— Этот парень даже тренировки не выдерживает! — добавил Морита. — И он дерьмовый игрок. Что он сделает, доведет Кайджо до истерики?

— Заткнись на хуй. — Слова вылетели из рта Дайки быстрее, чем он успел их осмыслить. — Вы и понятия не имеете, что может Тецу, так что захлопните пасти. Этот парень играл в основном составе Тейко, или вы, гении, этого не знали?

— Это правда, — довольно неожиданно влез Сакурай. Под обратившимися на него взглядами он мигом съежился. — Простите! Но Куроко-кун действительно был в Тейко. Моя школа однажды играла против него.

Икеда и Морита в это явно не поверили. Но не успели они что-то возразить, как Имаеши издал совершенно неизящный звук, который притянул все внимание обратно к нему.

— Сейчас он в команде Тоо, и только это имеет значение. Разогревайся, Куроко-кун. Ты мне понадобишься в четвертой четверти, потому что Касамацу сделает ход в конце третьей. — А потом он улыбнулся. — А теперь, кто-нибудь, передайте обратно эти лимоны с медом. Я немного проголодался.

Тецу все еще оторопело таращился на Имаеши. Сацуки обеспокоенно поймала взгляд Дайки, но прежде чем они успели что-нибудь сделать, Тецу покачал головой, словно пытался очистить мысли. Свободного места в помещении было немного, но он ушел в конец раздевалки и начал разминаться, и вид у него был решительный и уверенный. Дайки наблюдал за ним, не совсем понимая, что думать о странной тесноте в собственной груди.

Ему под ребра врезался чей-то локоть, но не сильно. Как только Дайки обернулся, Суса, не говоря ни слова, протянул ему контейнер с лимонами в меду.

Дайки не слишком об этом задумывался, но, накинувшись на лимоны, он предположил, что Суса и правда был его любимым семпаем.

Невозможно было узнать, что произошло в раздевалке Кайджо за время перерыва, но что-то точно произошло. Кисе шел прямо в середине своей команды, когда Кайджо вернулись на площадку, и, ха. Дайки прищурился. Было что-то такое в том, как Кисе посмотрел на него; чего-то не хватало, что всегда было прежде.

Игра Кисе тоже изменилась, настолько неуловимо, что первые минуты третьей четверти, пока он гонял Дайки по всей площадке, пролетели быстро. Дайки пытался вычислить, что же изменилось. Это было что-то, что всегда присутствовало в игре Кисе, нечто, отсутствие чего сделало его игру острее, точнее.

Дайки рассмеялся в голос, когда наконец все понял, когда Кисе выскочил перед ним и вышиб мяч у него из рук, прежде чем он успел сделать бросок.

— Ты перестал сдерживаться.

Кисе не смеялся; в его взгляде не было ничего, кроме мрачной решительности.

— Сегодня я тебя побью.

Дайки почувствовал, как ускорился пульс, когда он уловил вызов и ощутил за ним весь вес решимости Кисе.

— Посмотрим, как ты попытаешься.

Остаток четверти пролетел за ощущением присутствия игры Кисе — более жесткой, более быстрой; сосредоточенность Кисе сияла подобно солнцу. Очки набирались быстрее, чем Дайки вспоминал следить, хватало и того, что Тоо стабильно удерживали отрыв от Кайджо. За две минуты до сигнала Дайки уже был почти готов сказать, что Кисе стал ближе, чем ему когда-либо доводилось видеть, но все еще не нашел правильного места, чтобы бросить ему вызов, когда Кисе весь, целиком изменился. Его плечи расслабились, он сменил форму, согнул колени, его руки свободно взмахнули… какого черта он творил, это же…

— Сукин ты сын, — протянул Дайки сквозь вспышку растерянности, мгновенно выскочивших в мыслях «какого хера» и «это неправильно», потому что сейчас Кисе копировал его собственную форму. — Ты действительно думаешь, что сможешь скопировать меня?

Ухмылку, которая в этот момент расползлась по лицу Кисе, Дайки тоже узнал.

— Почему бы нам не проверить?

Проход Кисе был ослепляюще быстрым, Дайки крутанулся за ним, среагировав на долю секунды медленнее из-за странного жуткого ощущения от того, что Кисе двигался — так знакомо, что увидеть это со стороны, а не делать самому, было просто ошеломительно. Кисе прошел сквозь защиту Тоо, как нож сквозь масло, и закинул мяч в кольцо тем же свободным броском, который Дайки мог бы исполнить с завязанными глазами. Когда Кисе бросил взгляд через плечо, вызов в нем виделся так же четко, как ухмылка на его лице: «Выкуси, Аоминеччи».

Дайки глубоко вдохнул, а потом медленно выдохнул, двигаясь, перетекая, чтобы встать там, где должен был оказаться мяч. От Сусы кВакамацу, в руки к нему, пошел по площадке, ничего, кроме него, и мяча, и Кисе, соответствующего почти так же, как отражение в зеркале, обратно по площадке, и в новый поток, пока Кисе начал сокращать разрыв в очках, шаг за шагом, соскальзывая в требование играть вот так, сталкиваясь с необходимостью соответствовать собственной игре и превзойти ее…

Прозвучал завершающий четверть сигнал, и Дайки словно окунулся в ледяную воду в жаркий день. Он вынырнул на поверхность и ушел с площадки почти ошалело. Кто-то — нет, это была Сацуки, — Сацуки вложила ему в руку бутылку с водой, как только он сел. Дайки попил и уставился через всю площадку на Кисе, и… он мог это сделать, он знал, что мог, потому что у Кисе не хватит выносливости играть на всю катушку еще десять минут, как не хватало у него и опыта, чтобы не дать Дайки вынудить его сделать это.

Еще одним потрясением было, когда он услышал слова Имаеши:

— Сакурай-кун будет отдыхать до окончания этой игры. Куроко-кун, ты готов?

Дайки повернулся посмотреть, когда Куроко тихо сказал:

— Да, я готов.

Потому что Дайки в дикости этих последних пары минут совершенно забыл… Тецу тоже собирался играть.

Имаеши отрывисто кивнул.

— Хорошо. Отправляй мяч туда, где ему нужно быть. Остальные, используйте мяч, как только он попадет к вам в руки, как мы и обговаривали раньше. — Точно как диктовала измененная в последнюю минуту стратегия. На лице Вакамацу было заметно сомнение, да и на лице Сусы, возможно, тоже, но они кивнули.

Когда Дайки снова обернулся к Тецу, тот смотрел на него. Перерыв быстро подходил к концу, и игра все еще висела над Дайки, желая полного его внимания, и именно поэтому, наверное, слова так же легко, как сама игра, пришли к нему.

— Думаю, я и один могу с ним справиться, — сказал он, сжимая пальцы, складывая их в кулак. — Но я бы предпочел сделать это вместе с тобой.

Он протянул кулак к Тецу и задержал дыхание, когда тот с нечитаемым выражением на лице посмотрел на него потемневшими глазами.

Момент затянулся, секунды проплывали, пока Дайки не уверился, что Тецу все же не собирается протягивать кулак в ответ, собирается держать себя все так же, учитывая всю стоящую между ними разрушенную историю. Но потом Тецу поднял кулак и коснулся им кулака Дайки.

— Да, — тихо, спокойно сказал он. Таким тоном Тецу говорил всегда, когда был готов играть, и играть жестко. — Сделаем это.

Дайки едва успел улыбнуться, испытав абсолютное облегчение, как перерыв закончился, и Имаеши уронил ладони им на плечи.

— Это было трогательно. — Он подтолкнул их на площадку. — А теперь идите уже и играйте.

Дайки шел, ощущая, как утекает усталость прошедших трех четвертей и игры против Онита, потому что Тецу шагнул на площадку вместе с ним, собирался снова играть вместе с ним, и насколько бы хорош ни был Кисе, как бы сильна ни была решимость Кайджо выиграть, они пока еще ничего не видели.

Кисе это понимал, возможно, предвидел, что это случится, потому что глядя, как Тецу шел на площадку вместе с остальными, он сжал зубы. Кисе коротко кивнул им и снова вошел в это бесформенное состояние, как только раздался свисток и снова началась игра.

Дайки подзабыл, каково это — играть с Тецу, действительно играть с ним. Насколько это хорошо — полностью погрузиться в игру, гнаться за мячом и своим противником — Кисе, как его второе я, вытаскивающий из него в этой игре больше, чем когда-либо удавалось Кагами, — с уверенным знанием, что Тецу всегда будет рядом, способный принять его пасы или отправить мяч прямиком через защиту противников в любое место, куда бы ни понадобилось Дайки.

Память вернулась вместе с реальностью этих ощущений, с тем, как пел мяч, проносясь между ним и Тецу, ударяясь в ладони с крепким чувством какой-то совершенной, безоговорочной правильности. Дайки с головой ушел в радость этих ощущений, в радость снова играть вместе с Тецу после того, как пришлось научиться делать это без него. И Дайки бы смеялся, если бы у него была на это хоть толика свободного воздуха. А ее не было; Кайджо продолжали усердно давить, а Кисе играл так, словно от этого зависела его жизнь, вбирая все, что показывал ему Дайки, и швыряя это обратно в него. Касамацу тоже всегда был рядом, не совсем так же, как Тецу, если не считать того, как они с Кисе двигались вместе.

И даже так. Момент перелома случился, когда на табло еще оставалось три минуты — один из тех моментов, когда игра может зависнуть в равновесии, и ее течение может сменить направление, передать преимущество от одной команды к другой. Кисе стоял напротив Дайки, удерживал мяч у ног, точно как делал Дайки. И кто из них копировал второго? Кто мог бы определить?

[Touou Team]

Дайки ждал, его дыхание быстро, поверхностно рвалось через горло, он чувствовал возможности игры, зависящие от выбора Кисе.

Взгляд Кисе на долю секунды соскользнул вбок.

Дайки двигался быстрее, чем думал, и выбил мяч из руки Кисе, когда тот уже начал его отдавать — отдавать, вместо того чтобы сделать финт и провести бесформенный бросок в корзину. Дайки отдал мяч в сторону и услышал вопль, когда Тецу отправил мяч Имаеши, который забил трехочковый, пока Кисе все еще с открытым ртом пялился на Дайки.

— Как?! — требовательно вскрикнул он.

— Тебе пришлось смотреть, чтобы увидеть, где он, — сказал Дайки, потому что Касамацу стоял в нескольких метрах позади, и вид у него был не менее ошеломленный, чем у Кисе. — Ты не был уверен, что он будет там.

Кисе по праву можно было назвать гением; этого намека ему было достаточно, чтобы сложить картинку в единое целое. Это было нечто такое, что потом наверняка выйдет Дайки боком, но черт, это всего лишь означало, что при следующей встрече Кайджо с Тоо играть будет только веселее.

Хотя для этого потребуется, чтобы следующая игра все же случилась… эта игра была не из тех, где Кисе мог бы его побить, и не в последнюю очередь потому, что начал сдавать больше чем за минуту до окончания четверти. Когда прозвучал финальный сигнал, Кисе едва стоял на ногах. Дайки добрался до него быстрее Касамацу, но ненамного.

— Идиот, — сказал он, когда Кисе попытался сделать шаг и чуть не упал. — Ты не можешь играть так целую четверть, пока нет.

Кисе посмотрел на него, и ох, черт, его глаза подозрительно блестели. В кои-то веки Дайки был уверен, что это было не из-за желания Кисе устроить сцену.

— Я бы так близок…

А потом, слава богам, рядом оказался Касамацу, который подставил плечо под руку Кисе, чтобы поддержать его.

— Да, был, — сказал он, взъерошив волосы Кисе, и посмотрел на Дайки каким-то жестким, задумчивым взглядом. — Ты хорошо справился.

Значит, Кисе был в хороших руках. Дайки осторожно отступил назад, что немного сбило с Касамацу воинственный настрой.

— Покажи мне, на что способен, на Зимнем Кубке, — сказал Дайки Кисе, и да, если какие-то его слова в этот момент могли бы помочь, это они и были.

Кисе выпрямился и вскинул подбородок.

— Можешь рассчитывать на это.

Дайки кивнул. Даже если Кисе моргал слишком быстро, с ним все будет в порядке.

Когда Дайки отвернулся, Тецу был рядом, наблюдал. У него был такой вид, словно он над чем-то крепко задумался. Дайки не знал, над чем.

Он поднял кулак, протянул его к Тецу, прежде чем успел вспомнить, почему это плохая идея — в голове звучал голос Сацуки, говорящей, что Тецу не хочет возвращаться к тому, как все было раньше. Дайки не отступил, хотя был на грани этого, и облизнул губы.

— Хорошая игра?

Тецу поднял на него взгляд — спокойный, задумчивый.

— Хорошая. — Его голос звучал почти удивленно, даже когда он поднял руку и ударил кулаком о кулак Дайки.

Дайки пришлось побороть внезапную дрожь — возможно, в конце концов у них все будет в порядке. Возможно, все действительно образуется.

Он думал об этом все время, пока команда выстраивалась, чтобы поблагодарить Кайджо за игру, и пока возвращался в раздевалку, чтобы собрать вещи, и пока его телефон вибрировал от входящего сообщения. Дайки бездумно потянулся за мобильником, и внутри у него все резко похолодело при виде имени на экране. Ох, блядь.

— Дай-чан? — Голос Сацуки звучал неуверенно, почти дрожал. Когда он поднял взгляд, у нее в руках тоже был телефон. Как и у Тецу, а остальная команда смотрела на них с заинтересованными выражениями лиц. Дайки вовсе не собирался открываться перед ними, потому что у Сацуки был вид, будто ее сейчас стошнит, а Тецу просто казался разозленным. И Дайки поставил бы что угодно на то, что у всех них на экранах телефонов высвечивалось одно и то же лаконичное сообщение: «Встретимся у южного входа через двадцать минут. Нужно поговорить».

Конечно же, отправителем был Акаши. Ну кто еще мог быть таким категоричным и настолько уверенным, что ему подчинятся?

Имаеши бросил собирать сумку и подошел к ним. Ему как-то удалось сделать вид, будто они отошли в сторону ради отдельного совещания, пусть даже никто из них троих ни на шаг не сдвинулся с того места, где стоял. Остальная команда тут же активно занялась своими делами, что предоставило их четверке некоторое уединение и возможность ответить Имаеши, когда тот спросил:

— Ладно, что сейчас произошло?

Сацуки протянула свой телефон, чтобы он мог прочитать сообщение от Акаши, а Тецу бесстрастно сказал:

— Акаши-кун сказал, что хочет с нами поговорить.

Имаеши посмотрел на телефон Сацуки и поджал губы, а потом отдал ей мобильник обратно. Он посмотрел на нее, и Тецу, и Дайки. И фыркнул.

— Ну и что? Хотите пойти поговорить с ним? Если нет, скажите, что с нетерпением ждете личной встречи завтра на финальном матче.

Дайки обменялся недоверчивыми взглядами с Сацуки и даже с Тецу, который хоть и мог злиться на Акаши, но все равно понимал, чем может обернуться, если они выкинут нечто подобное.

— Не думаю, что из этого получится что-то хорошее.

Имаеши посмотрел на них и улыбнулся.

— Может получиться даже лучше, чем вы думаете, но, полагаю, тут уже вам решать. — Он бросил взгляд на часы. — Вам лучше дать деру прямо сейчас, если хотите успеть добраться до южного входа за двадцать минут. — Потом он себя оборвал и посмотрел на них с таким задумчивым видом, который бы встревожил Дайки, если бы его мысли уже не занимала предстоящая встреча с Акаши. Но больше Имаеши ничего не сказал и отпустил их собирать сумки, чтобы потом бегом вылететь за дверь.

Глава 5

— Как думаете, чего он хочет? — спросила Сацуки тихим, напряженным голосом, пока они быстро шли по коридорам стадиона к южному входу, лавируя между последними задержавшимися зрителями, пришедшими посмотреть четвертьфинальные и полуфинальные матчи.

— Черт его знает. — Дайки обернулся, чтобы посмотреть на нее и Тецу, лицо у которого было напряженным. — Я от него ничего не слышал с самого выпуска.

Он и с Мурасакибарой теперь не часто общался, если не считать редких расспросов после перекусов, но вот от Акаши, с тех пор как тот поступил в Ракузан, Дайки не получал ничего, кроме молчания. От этого такой внезапный вызов на разговор казался уж совсем зловещим, потому что последним, что мог бы сказать любому из них Акаши, стало бы напоминание, что в следующий раз они встретятся врагами.

Акаши всегда предпочитал драматичность в своих приказах.

Сацуки, вероятно, думала о том же, потому что в этот момент тоже посмотрела на Тецу. Да, она не считала совпадением, что они отыграли несколько дней Интерхая без каких-либо вестей от Акаши и впервые получили от него одни и те же сообщения, как только Тецу вышел на площадку. Прекрасно.

Тецу, со своей стороны, говорить ничего не собирался, хотя вид у него был напряженный. Он поймал взгляд Дайки и отвернулся, со злостью поджав губы.

Проклятье, это было нечестно… только не когда они были на самой грани того, чтобы как-то разобраться, только не когда они только что отыграли одну из лучших игр, в которых доводилось участвовать Дайки. Проклятье.

Акаши ждал их на улице, с невозмутимым видом сидя на скамье, как никогда спокойный, несмотря на то что летняя жара удушала, и он сам почти наверняка ушел с площадки меньше часа назад. Он наблюдал за их приближением, нацепив легкую улыбку, которая могла означать что угодно.

Как-то так получилось, что к тому моменту, когда они втроем подошли достаточно близко, чтобы встать перед выбранным Акаши местом, Дайки оказался посередине, Сацуки — слева от него, а Тецу — справа. У Дайки должно было создаваться впечатление, будто он свысока смотрит на Акаши, который и не подумал встать, но нет, не создалось. У него скорее было такое ощущение, будто ему с Сацуки и Тецу полагалось опуститься на колени.

Хрена с два.

Дайки откашлялся, поскольку его явно выбрали неофициальным представителем.

— Получили твое сообщение. В чем дело?

Акаши нервирующе долго смотрел на него, прежде чем перевести внимательный взгляд на Сацуки, а потом на Тецу.

— Похоже, нам нужно поговорить до начала финальной игры. — Он был самоуверенным как никогда… впрочем, и не удивительно. Сацуки говорила, что Акаши перехватил контроль в команде Ракузан с той же легкостью, с какой стал капитаном в Тейко. — Я подумал, что, возможно, мне стоит кое-что прояснить.

Да, никакого веселья это не предвещало. Дайки сунул руки в карманы и очень постарался вести себя так, будто ему все равно. Наверное, это не сработало; у Акаши был этот самый глаз императора, он мог видеть людей насквозь, но Дайки все же стало немного легче.

— Да? И что именно?

Улыбка Акаши не дрогнула; это напомнило Дайки Имаеши, когда тот выходил на тропу войны без намерения брать пленных.

— Ты не будешь играть в финальном матче Интерхая.

[Touou Team]

Это было настолько нелепо, что словам потребовалась пара секунд, чтобы просочиться в сознание Дайки и обрести смысл. Акаши приказал ему не играть в матче против Ракузан? Какого хера? Дайки прекрасно знал, что разработки Сацуки для этого матча почти так же хороши, как всегда, потому что она тщательно все со всеми обсудила, без устали выслушивала их, чтобы найти способ победить Ракузан и их команду монстров. Все их лучшие шансы зависели от наличия Дайки в игре. И теперь Акаши сидел на этой скамейке, словно император на троне, и говорил ему не играть? Это просто не могло быть правильно.

— Что ты имеешь в виду?

Акаши посмотрел на него все с той же улыбкой, абсолютно уверенный в себе.

— Ты знаешь, что я имею в виду, Дайки. Ты не будешь играть.

Если он не будет играть, Тоо точно продует. Дело не в его высокомерии — это факт, основанный на тщательной оценке Сацуки и собственном знании Дайки о том, как играют его сокомандники, и о том, на что способен сам Акаши. Тоо проиграет, будет намеренно поставлена в позицию проигравшего, и нет. Нет, этого просто не случится. Дайки этого не потерпит.

— Не возражаешь сказать мне, почему?

— Я и так многое вам спустил. — В голосе Акаши даже слышалось легкое сожаление. Он протянул открытую ладонь, показывая на Сацуки. — Я бы действительно предпочел увидеть, что бы ты смогла сделать со своей собственной командой, которая зависела бы только от тебя, а не от тебя и игрока калибра Дайки. Но узы детской дружбы сильны. Кто я такой, чтобы с легкостью разбивать их?

Дайки сжал пальцы, когда Сацуки издала какой-то сдавленный звук, и по позвоночнику, несмотря на жару, пробежал холодок. Акаши что, действительно думал о том, чтобы отправить их с Сацуки в разные школы?

Прежде чем Дайки успел отреагировать, прежде чем он успел даже подумать об этом, Акаши поднял вторую руку, обращенную открытой ладонью к Тецу.

— И я закрыл глаза на то, что ты все же выбрал учебу в Тоо, даже после того, что мы обсудили в нашем последнем разговоре. — Дайки совершенно не представлял себе, о чем шла речь, так что, должно быть, имела место какая-то приватная беседа. Лицо Тецу выражало настолько мало эмоций, что сказалось вырезанным из гранита. — Покуда ты не имел намерений продолжать играть в баскетбол, я не видел ни единой причины что-то говорить. Но теперь… — Акаши снова резко сжал пальцы и улыбнулся. Любому непосвященному эта улыбка могла бы показаться мягкой. — Не думаю, что могу одобрить присутствие вас троих в одной команде. Мы не так договаривались.

Дайки казалось, будто его собственный голос звучал откуда-то издалека.

— Не помню, чтобы мы соглашались на что-то вообще. Я помню, как ты говорил нам, что мы будем делать, а мы делали. Возможно, потому что у нас просто не было лучших вариантов. Но я не думаю, что это можно приравнять к согласию.

Акаши посмотрел на него.

— Терминология. — Он отряхнул руки, оставив возражение без внимания. — Завтра ты не выйдешь на площадку, и я предоставляю вам решать, кто из вас, ты или Тецуя, переведется в другую школу. — Блеск веселья вспыхнул в его глазах. — Интересно, что же победит… детская дружба или подростковая романтика?

— Прости. — Эмоции Дайки дрейфовали где-то за гранью сиюминутного гнева, где-то в районе спокойствия и прочной уверенности. Наверное, именно так чувствовал себя Тецу в сильнейшие моменты злости. — То, в каких играх я участвую, решает мой капитан, а не ты. И я никуда переводиться не собираюсь. Как и Тецу или Сацуки, если только сами этого не захотят, и уж точно не потому, что для тебя было бы предпочтительнее, чтобы они пошли в какую-то другую школу. Ты нам больше не начальник, Акаши.

Акаши пристально смотрел на него. Хуже всего была эта его улыбка, которая даже не дрогнула.

— Прошу прощения?

Позже он вспомнит это и задумается, что в него вселилось, но в этот момент Дайки уплыл далеко за пределы самообладания, или, возможно, здравомыслия. Он оскалился на Акаши.

— Ты знаешь, о чем я, Сейджуро. Иди. Нахуй.

— А, — тихо ответил Акаши, все так же улыбаясь. — Ясно. Признаю, я как-то не ожидал, что это сделаешь именно ты, но, возможно, мне не стоило удивляться. — Он покачал головой. — Однако, кажется, ты кое-что забыл.

Это случилось так быстро, что Дайки даже не понял, что происходит, пока не упал на колени. Акаши держал ладонь у него на плече, прижимая его к земле, и улыбался.

Дайки поднял голову, гнев понемногу возвращался, смешиваясь со спокойствием.

— Я не забыл, просто мне насрать. — Он потянулся, чтобы смахнуть со своего плеча ладонь Акаши. Вполне предсказуемо, тот убрал руку еще до прикосновения. — Я больше не играю за Тейко, я больше не играю за тебя, и если я нужен на площадке моему капитану, значит, там я и буду. — Он поднялся на ноги и мрачно посмотрел на Акаши сверху вниз, размышляя, какова будет расплата за это. Но как бы то ни было, оно того стоило. — Ты хотел сказать мне что-то еще, или мы закончили?

Впервые за все время этого разговора Акаши нахмурился, его неудовольствие проявилось в легкой складке на лбу.

— Думаю, ты захочешь очень тщательно обдумать свои действия в следующие две минуты.

— Нет, — заявил Дайки. — Нечего мне тут обдумывать. Я закончил. А что насчет вас, ребята? У вас тут еще остались какие-то дела?

Он не осмеливался отвести взгляд от Акаши, чтобы посмотреть на Тецу и Сацуки.

Это не имело значения. Тецу заговорил спустя пару секунд — этого им с Сацуки наверняка хватило, чтобы сверить мысли.

— Нет, думаю, ты все достаточно четко подытожил, Аомине-кун. Сомневаюсь, что тут можно еще что-то добавить.

Улыбка окончательно сползла с лица Акаши, но прежде чем он успел высказать то, что заставило его взгляд наполниться такой злостью, вмешался кто-то еще. Кто-то с очень бодрой, протяжной манерой говорить.

— Думаю, мне бы хотелось высказаться. Не возражаете?

Дайки совершенно не представлял себе, когда сюда пришел Имаеши, а уж тем более, зачем. Он не совсем понимал, что думать об этом, когда Имаеши положил ладонь ему на плечо и влез в их разговор. Одно Дайки знал наверняка: это выбесило Акаши, который хмуро уставился на Имаеши.

— Это частная беседа. Посторонним тут не место.

Имаеши со свистом втянул воздух сквозь зубы и покачнулся на каблуках, так что Дайки и Тецу пришлось отойти на шаг назад, чтобы не попасть под удар его локтей.

— Ну, это интересный взгляд на вещи, тебе не кажется? — Он был ненамного выше Акаши, и совсем не так сильно возвышался над ним, как Дайки, но извлек из этого максимум и чуть склонился, чтобы разглядеть его. — По моим подсчетам, посторонний тут как раз ты. — Имаеши широко развел руки. Так широко, что Сацуки пришлось отпрыгнуть назад, чтобы он ее не задел. — Так скажи мне, что такого понадобилось сказать капитану Ракузан моей команде, из-за чего они так расстроились? Умираю, как хочу знать.

У Имаеши был талант, самый настоящий. Дайки никогда прежде не видел, чтобы у Акаши так желваки ходили.

— Я повторю только один раз. Это тебя не касается. Уходи.

— Видишь ли, вот тут ты и ошибаешься. — Голос Имаеши сочился благодушием. — Мне кажется, я только что слышал, как ты сказал одному из моих игроков, что ему нельзя играть в матче против твоей команды. Мне кажется, я только что слышал, как ты сказал ему и его сокомандникам, что одному из них придется уйти в другую школу. И еще мне кажется, что все мной услышанное — целиком и полностью мое дело, потому что ты приебался к моей команде, а я не склонен спускать подобное на тормозах. — Голос Имаеши звучал жестко, и, насколько Дайки мог судить по его профилю, вид у него был разозленный. Всерьез, искренне разозленный. — Я скажу это тебе один раз, Акаши-кун. Сейчас ты бегом вернешься к Ракузан и прекратишь доставать моих игроков и моего менеджера, и тогда я обо всем забуду. Снова приебешься к ним — узнаешь, насколько скверной личностью я могу быть. Ты понял меня?

Акаши пару секунд молчал, а потом…

— Я же сказал тебе, — произнес он, и его рука была быстрее молнии. — Я не потерплю противостояния…

Имаеши запрокинул голову, чтобы, стоя на коленях, посмотреть на Акаши. И рассмеялся.

— Милый фокус, — протянул он. — И чего ты хотел этим добиться? Продемонстрировать ошибочность моих убеждений? — Когда Имаеши улыбнулся, это больше походило на звериный оскал. — Сдавайся, пацан. Ты можешь сколько угодно ставить меня на колени; можешь завтра вместе со своей командой сделать разрыв в очках четырехкратным, если хочешь. Но это ничего не изменит. Они больше не твои. Ты давным-давно потерял их всех, и единственное, чего ты сейчас добился — помог им понять это намного быстрее. Ты проиграл. Эта игра за мной. А теперь вали на хрен отсюда, меня уже тошнит от твоего вида.

[Touou Team]

Дайки смотрел, как играли желваки на челюстях Акаши, пока тот сверлил Имаеши злобным взглядом. А потом Акаши сказал:

— Не воображай, что я это забуду.

— Лучше не забывай. — Улыбка Имаеши стала острой, как скальпель. — В следующий раз, когда мне придется снова поговорить с тобой на эту тему, я уже не буду так любезен.

Когда Акаши зашипел сквозь зубы, звук казался почти раздосадованным. Без дальнейших слов он развернулся и чуть ли не сбежал.

Дайки смотрел вслед. В его мыслях стоял белый шум, потому что… охренеть, он никогда ничего подобного не видел.

— Это сейчас действительно произошло?

— Думаю, да. — Сацуки казалась такой же ошеломленной, каким он себя чувствовал. — Тецу-кун?..

Тецу смотрел на Имаеши, который уже поднялся на ноги и снова переключился на свою обычную дружелюбную улыбку. Взгляд Тецу был темным.

— Полагаю, это означает, что теперь мы принадлежим вам?

Имаеши моргнул.

— Нет, не неси чушь. Уж слишком много от вас проблем. — Он фыркнул. — Вы принадлежите сами себе, и слава богу. Я всего лишь ваш капитан. — Имаеши замолчал и как-то умудрился посмотреть на них поверх очков. — И как ваш капитан, я буду вам обязан, если вы не позволите Ракузан выиграть с четырехкратным отрывом. Наши шансы против них, возможно, не такие уж и радужные, но это было бы довольно неловко. После подобного проигрыша я бы не знал, как людям на глаза показаться.

Дайки, не в силах подобрать слова, таращился на Имаеши, но Сацуки пришла ему на помощь.

— Даже с дополнительной мотивацией, которую вы ему только что предоставили, не думаю, что Ракузан такое под силу. — Ее голос звучал достаточно оживленно, но она смотрела на Имаеши примерно так же, как Тецу — широко распахнутыми глазами, задумчиво и, возможно, слегка довольно.

Имаеши просиял. Дайки почти мог поверить, что в этом и был весь его капитан, если бы сам только что не стал свидетелем того, как Имаеши осадил Акаши и победил.

— Что ж, это радует, скажу я вам. — Имаеши пожал плечами. — Полагаю, вы трое захотите добраться до дома сами, но вот меня вам придется извинить. Мне нужно бежать, если я не хочу пропустить автобус. А вы наслаждайтесь остатком вечера, хорошо?

Имаеши помахал им на прощание через плечо и был таков.

Дайки хорошенько ущипнул себя, чтобы удостовериться, но нет, он и правда не спал.

— Охренеть, — сказал он, простояв в полном молчании пару минут, пока пытался прийти в себя. — Серьезно, это и правда произошло?

Погодите, он правда сказал Акаши идти на хуй прямо в лицо? Охренеть.

— Я же говорила, что Тоо для нас будет правильной школой, — сказала Сацуки.

— Да, говорила. — Голос Тецу звучал тихо. Когда Дайки резко повернул голову, Тецу улыбался Сацуки — слабо, но искренне. — Ты была права.

— Конечно, была. — Сацуки вскинула голову, но ее улыбка слегка дрожала по краям. Никто бы не смог этого увидеть, никто, кто не знал бы ее достаточно хорошо. — Я всегда права, верно? Насчет важных вопросов?

Дайки подтолкнул ее плечом.

— По большей части так и есть, — сказал он, а Тецу пробормотал что-то похожее.

— Я рада, что вы оба это понимаете. — Сацуки провела ладонями по юбке, разгладив ее, и пристально посмотрела на них обоих. — Потому что я права кое в чем еще. Сейчас самое время вам двоим поговорить. — Она вскинула руку, когда Дайки открыл было рот. — Нет, самое время. — Хотя в этот момент она смотрела на Тецу, а не на него. — Вы и так достаточно долго тянули.

Дайки едва осмеливался дышать, пока Тецу наконец не сказал, медленно, с сожалением:

— Я ведь уже согласился, что ты всегда права, не так ли?

— Определенно, согласился. — Голос Сацуки едва дрогнул. — Так что теперь у тебя нет иного выбора. Ты знаешь, что я права. — Она искренне улыбнулась им. — Так что я просто оставлю это на вас, ладно? И помните, больше никаких драк. Вам завтра играть.

Дайки проводил ее взглядом, не осмеливаясь посмотреть на Тецу, пока тот не протянул как-то задумчиво:

— Не уверен, что позволять ей проводить столько времени с Имаеши-саном — лучшая из твоих идей.

— Это была не моя идея, — возразил Дайки. — И ты это прекрасно понимаешь. Сацуки делает только то, чего хочет сама. А я просто стараюсь поспевать за ней.

— М-м. — Тецу мельком взглянул на него, словно мог с этим полностью согласиться. — Интересно.

Но больше ничего не сказал.

Дайки провел рукой по волосам и наконец вздохнул.

— Ну что, хочешь убраться отсюда?

Тецу наклонил голову.

— Да. Полагаю, это было бы очень хорошей идеей.

Дайки не всегда было странно молчать рядом с Тецу, но сейчас было. Дайки шел, украдкой поглядывая на Тецу и пытаясь понять, стоит ли сказать что-нибудь — что? — или на этот раз подождать, пока Тецу начнет сам. Поскольку в последний раз, когда он попытался поговорить с Тецу, получилось не слишком хорошо — или в предыдущий раз, ха, — Дайки держал рот на замке и пытался ради разнообразия проявить терпение. Если бы Дайки пришлось сказать, что творится в голове у молча идущего рядом Тецу, он бы подумал, что тот, возможно, озадачен. Или просто сомневается.

Дайки не впервые приходилось задумываться, действительно ли Сацуки понимала, что делает, когда говорила ему сделать что-то. Ему просто нужно было надеяться, что в этот раз она точно окажется права.

Тецу нарушил молчание, когда они были уже на полпути к станции.

— Полагаю, нам больше не нужно теряться в догадках, кто из них вышел бы победителем из поединка в клетке. — В его голосе было больше насмешки, чем чего-либо еще.

Дайки рассмеялся, но не потому, что это была особенно смешная шутка.

— Наверное, нет. Жаль, мы не предвидели, что это случится. Могли бы продавать билеты, да? Я знаю, по меньшей мере, троих людей, которые не отказались бы посмотреть на такое представление.

— Интересно, насколько им это понравилось бы. — Тецу смотрел прямо перед собой, но, судя по поджатым губам, испытывал кое-какие сомнения.

Дайки подумал об этом, и об остальных троих.

— Ну ладно, Мурасакибару волновало бы только наличие попкорна. Тут я с тобой согласен. А вот начет Кисе или Мидоримы я уже не так уверен.

— Похоже, Кисе-кун хорошо справляется в Кайджо.

Это походило на попытку сменить тему, но Дайки не думал, что это так. Не в случае с Тецу, который порой подходил к вопросам с довольно любопытных углов.

— Да, похоже на то. Касамацу, кажется, не особо готов мириться со всякой хренью, насколько я могу судить. — А еще была игра, которую Кисе только что отыграл. — Думаю, он наконец понял. Как не сдерживаться, понимаешь? Будет интересно посмотреть, что он с этим сделает.

Хах. «Интересно». Будто это слово должным образом отражало то, как его пульс ускорялся при одной мысли о новых возможностях.

Он заметил, как Тецу повернулся и посмотрел на него краем глаза. Дайки вскинул брови — что он такого сказал, чтобы у Тецу на лице появилось это хмурое выражение?

Тецу отвел взгляд и ничего не говорил, пока они не подошли к очередному переходу и не начали подниматься по лестнице.

— Ты действительно изменился, да? С момента поступления в Тоо. Прежде я не был уверен.

Дайки облегченнов ыдохнул. Наконец-то. Больше никаких хождений вокруг да около.

— Возможно. — У него не было ощущения, будто он так уж сильно изменился с первого дня занятий. Скорее, изменилось его восприятие вещей. Что-то давалось проще, что-то снова прояснилось, как было когда-то.

Тецу остановился посреди перехода и оперся на перила, чтобы посмотреть на улицу внизу.

— Изменился. Или ты вернулся к тому, каким был раньше. Я пока не могу точно определить. — Дайки встал рядом с ним и, смотря в том направлении, откуда они пришли, облокотился на перила. Тецу взглянул на него. — Баскетбол действительно снова приносит тебе радость?

У Дайки было ощущение, что Тецу говорил не только об играх против Сейхо и Кайджо, поэтому он подумал о первой за сегодня игре — против Онита, команды без ярких игроков или гениальных асов, которая прошла до самого четвертьфинала Интерхая на одних только умениях и усердной работе и ни разу не склонила головы, даже когда прозвучала финальная сирена, и Тоо объявили победителем в игре.

— Да, — сказал он, потому что эта игра принесла удовлетворение, пусть даже и не потребовала от него особых усилий. — Да, думаю, так и есть. — Дайки на мгновение замешкался, глядя, как Тецу немного мрачно смотрел на проезжающие внизу машины. — А что насчет тебя? Тебе баскетбол приносит хоть какую-то радость?

Тецу сильно помедлил с ответом, словно обдумывал его так же тщательно, как прежде Дайки.

— Да. — Казалось, собственные слова его удивляли. — Это была хорошая игра. Я уже очень давно так не играл.

Да, вот оно. Ладно. Черт, Дайки репетировал снова и снова, так что настало время наконец произнести это вслух.

[Touou Team]

— Мне жаль, что так получилось. — Дайки не мог заставить себя посмотреть на Тецу, поэтому уставился на дорогу. — То, какими мы были в конце… Это было подло с нашей стороны. Ты заслужил лучшего. — Его голос ощущался как-то странно, застревал в горле, особенно когда Дайки краем глаза увидел движение рядом — Тецу наконец повернулся, чтобы посмотреть на него. Он продолжил: — Особенно я. Я просто… настолько зациклился на том, чего мне не хватало в игре, что перестал обращать внимание на все остальное. Или слушать. Прости меня.

Тецу серьезно смотрел на него, словно вслушивался в каждое слово, изучал самого Дайки, чтобы понять, насколько тот искренен. Когда Дайки наконец оттолкнулся от перил, Тецу кивнул и, подняв руку, потер подбородок.

— Тяжелее всего было не то, что ты и остальные бросили меня на площадке, — медленно, почти размеренно сказал он. Дайки приготовился к тому, что прозвучит дальше. — Тогда-то я, конечно, думал, что тяжелее и быть не может. Но я ошибался. Тяжелее всего было потом, когда ты встретил Кагами-куна и начал приходить в себя после того, как забыл обо мне. Наблюдать за этим было… сложно. Да. Сложно. Не очень приятно, когда тебе находят замену, особенно когда знаешь, что эта замена намного лучше тебя.

Подготовка особого толку не принесла; Дайки вздрогнул от этих слов и от того, как тихо, спокойно Тецу выложил их перед ним.

— Блядь, Тецу!.. — Но взгляд Тецу даже не дрогнул. Дайки с трудом сглотнул. — Я не… Я не пытался заменить тебя. Я правда не пытался. Я просто… ты же видел, как играет Кагами. Когда я встретил его, это было… как ты говорил мне в тот раз, я вспомнил все твои слова, понимаешь? Что будут еще игроки, против которых я смогу выкладываться на все сто, которые захотят, чтобы я это сделал. Это было облегчение. Я не пытался заменить тебя, меня просто захватило то, какое облегчение я испытал потому, что мне снова весело играть в баскетбол. Что может быть даже веселее, чем в тех играх, в которых мы побеждали. — Он беспокойно посмотрел на Тецу, размышляя, имеют ли для него эти слова хоть какой-то смысл. — Мне нравилось в Кагами то, насколько он напоминал мне тебя. Вот только на тебя я не обращал внимания и не осознавал… ничего, наверное. — Тецу все так же просто смотрел на него и никак не реагировал. Дайки попытался по наитию подобрать верные слова для объяснения и наконец наткнулся на нечто, что показалось ему действительно правильным. — Кагами… Я хочу играть против него. Но я хочу играть с тобой.

Тецу моргнул и, казалось, расслабился — губы разжались, плечи опустились.

— Хочешь? Действительно?

Дайки кивнул и впился пальцами в ремень спортивной сумки, едва осмеливаясь надеяться.

— Да, действительно хочу.

Тецу выдохнул и посмотрел в сторону.

— Я скучал по играм с тобой. Я скучал по тебе. Уже давно скучал. — Он взмахнул рукой, прежде чем Дайки успел открыть рот, чтобы снова извиниться. — Я еще не закончил. Я скучал по тебе, и именно это злило меня сильнее всего. Я хотел завязать с тобой и баскетболом. Я хотел жить дальше, сам по себе, и все равно не мог прекратить скучать по тому, чем мы были раньше. Я не мог заставить себя пойти в другую школу, даже если это означало постоянно видеть тебя и вспоминать все, чего, как мне казалось, я лишился. Разве это не глупо?

— Ты всегда был упрямым. Никогда не знал, когда нужно отступиться. — Дайки видел, как Тецу закрыл глаза и рассмеялся почти беззвучно. — Но ты не глупый. Никогда не был.

— Думаю, что все же был, учитывая все обстоятельства. — Тецу снова посмотрел на него. — Я действительно сдался, — ровно сказал он. — Я сдался. Ты понимаешь? Просто сдался, сделал то, что ты так устал видеть в людях.

Это прозвучало почти вызывающе, но… как-то не совсем правильно для ушей Дайки. Не совсем. Он подтянул сумку повыше на плечо, размышляя над этим.

— Ты поступил в Тоо. Ты смотрел наши игры. Ты действительно сдался или просто взял перерыв и назвал это «сдаться»?

Тецу раздраженно скривился.

— Не уверен, что и тебе позволять проводить так много времени с Имаеши было такой уж хорошей идеей. — Но он, казалось, говорил не на полном серьезе. Так или иначе, Дайки подумал, что, возможно, имелось в виду прямо противоположное. — Я попытался отказаться от всего этого. Я думал, что ненавижу баскетбол. Тебя это совсем не беспокоит?

Дайки даже думать об этом не пришлось, но, с другой стороны, как раз вот это был очень глупый вопрос.

— Нет, вовсе нет. А почему должно?

Вздох был определенно раздраженным. Тецу нахмурился и покачал головой, когда Дайки пожал плечами.

— Я должен был знать, что ты сделаешь мое желание бросить баскетбол трудновыполнимым, — сказал он. — Но почему-то я этого не ожидал. Я думал, что ты уже отказался от меня. Но ты не отказался, да?

Ну и как вообще на такое полагается отвечать?

— Думаю, я забыл на какое-то время, — признался Дайки. — Но… только ненадолго. Я никогда не хотел отказываться от тебя.

Вот в этом он был уверен на все сто.

Тецу, казалось, принял такой ответ. Он кивнул, не говоря ни слова, и снова отвернулся.

Дайки наблюдал за ним, а потом вдохнул, собираясь с силами для того, что хотел сказать дальше.

— Я знаю… ты сказал Сацуки, что не хочешь возвращаться к тому, как все было раньше. — На этих словах Тецу напрягся. — Я могу понять это. Принять. Так что… — Он замолк, внимательно глядя на Тецу. — Возможно, вместо этого мы могли бы начать заново?

Он искренне не представлял себе, какой получит ответ, и пытался не дергаться, пока секунды проплывали мимо, а Тецу думал. Потом Тецу посмотрел на него, и его взгляд впервые за очень долгое время был настолько теплым.

— Полагаю, мы могли бы это сделать.

Затопившая Дайки волна облегчения была настолько мощной, что у него голова закружилась.

— Слава богу, — выдохнул он, обмякая на перилах. — Блядь, Тецу.

Глаза Тецу блеснули.

— Ужасающий словарный запас.

Дайки только ошалело усмехнулся.

— Ну, это далеко не новости, и ты это знаешь.

Улыбка Тецу была слабой, но она была настоящей, и только это имело значение.

— Полагаю, что знаю. — Он отвернулся от перил и снова пошел по переходу.

Дайки мигом догнал его, ощущая, как болят от невероятно широкой улыбки щеки.

— Ага. Ну, Сацуки отказалась от попыток меня переделать.

— Момои-сан, определенно, достаточно умна, чтобы понимать, когда не стоит ввязываться в изначально проигрышную битву, — сказал Тецу, и под спокойствием его голоса скрывался тихий смех. — Ты — ходячее определение безнадежного случая.

— Вот по этому я скучал, — сказал Дайки. — По твоей постоянной критике. — Он усмехнулся и по-дружески толкнул Тецу в плечо. И рассмеялся, когда в ответ Тецу одарил его мрачным взглядом и тычком локтем под ребра. — Блядь, Тецу. Я правда скучал по тебе.

Когда Тецу поднял голову, его голос звучал тихо:

— Я тоже скучал по тебе, Аомине-кун.

* * *

Не знай Дайки капитана лучше, наверняка предположил бы, что отсутствие улыбки у Имаеши во времяпредматчевого обсуждения стратегии было признаком его серьезности. Как бы не так. Но он все равно внимательно слушал и смотрел, пока Имаеши прогонял их по последним нововведениям, сделанным Сацуки на основании собранной ею информации о команде Ракузан.

— Простите, что сводки не настолько подробные, насколько могли бы быть, — сказала она. — Акаши-кун знает, что необходимо предпринимать определенные меры предосторожности.

Это означало, что он почти наверняка сдерживался сам и ограничивал свою команду на протяжении всего турнира. И что он исключит как минимум некоторые из ее обычных источников информации. Не все — Сацуки была достаточно скрытна, чтобы защитить свои каналы, и даже Дайки не смог бы сказать, какие из методов сбора данных она использовала.

Имаеши удалось найти улыбку для нее.

— Нет необходимости извиняться, Момои-чан. Нам просто нужно будет извлечь максимум из того, что имеем. — Его улыбка смазалась, когда он снова оглядел всю команду. — Это будет сложная игра, нет смысла притворяться, будто это не так. И я полагаю, что Ракузан будут играть не на жизнь, а на смерть. Но мы будем бороться с ними на каждом шагу, и если они хотят победить — что ж, им лучше приготовиться заплатить за это большую цену. — Имаеши снова посмотрел вокруг, и что бы он ни увидел на лицах команды, это его удовлетворило. Он резко кивнул. — А теперь выметаемся отсюда. Давайте покажем им, из какого теста мы слеплены.

[Touou Team]

Кагами сказал, что Акаши проделал этот свой трюк с опусканием людей на колени с капитаном Сейхо после того, как Ивамура выступил в защиту Цугавы, который распускал язык в отношении Ракузан. В данных Сацуки говорилось, что Акаши сделал то же самое с несколькими другими капитанами команд — теми, кто оскорблял самого Акаши, или кто возглавлял команду, будучи первогодкой. Дайки не мог не заметить, что Акаши даже не попытался сделать это с Имаеши — больше нет, даже когда тот остановился, чтобы поприветствовать его ленивым:

— Рад снова тебя видеть.

Черт, у Имаеши стальные яйца.

Пока команда разогревалась, Сакурай нашел предлог подойти к Дайки и Тецу.

— Гм, простите за беспокойство. — Он нервно огляделся вокруг и еще понизил голос. — Нет ли какой-то плохой истории между капитаном и вашим бывшим капитаном?

Пока Дайки зорко присматривал за обозначенными капитанами, Тецу взялся отвечать:

— У них случилось расхождение в некоторых философских вопросах. — Он помолчал. — Или, возможно, территориальных.

Как ни странно, Сакураю этого объяснения, похоже, хватило. Он кивнул и снова извинился, когда Вакамацу крикнул им приниматься за разминку.

Даже зная, на что способен Акаши, даже зная, что у него в команде трое Некоронованных Генералов, Дайки еще долго не мог отделаться от потрясения первой четверти этой игры. Ракузан врезались в игру Тоо подобно кулаку. Акаши как-то умудрялся быть везде одновременно, предвосхищал каждую предпринятую ими попытку. Когда он не перехватывал их пасы или не выбивал мяч из рук Дайки, легкий форвард Ракузан оказывался рядом, кружил вокруг Вакамацу и Сусы, перебрасывая мяч даже быстрее, чем мог говорить. Атакующий защитник Ракузан то и дело мешался под ногами, словно завладел страницей прямиком из игрового руководства Кайджо и хотел, чтобы все они выбыли из игры за перебор с фолами. Хорошего про центрового Ракузан Дайки мог сказать только одно: парень хотя бы вел себя не так враждебно, как Мурасакибара, хотя, определенно, был ничуть не меньшей проблемой в плане возможностей обойти его. Когда прозвучал сигнал об окончании четверти, у Тоо на доске были жалкие тринадцать очков, а Ракузан обходил их на целых двадцать очков.

— Я говорил тебе, что никому не позволено противостоять мне, — сказал Акаши, когда Дайки с негодованием уставился на табло.

Дайки стиснул зубы и ушел, не беспокоясь об ответе. Сацуки кусала губы, а тренер уже устроил бардак на голове. Дайки сел, и Тецу протянул ему бутылку с водой. Никто ничего не говорил, пока Имаеши не пробормотал:

— Не знаю насчет остальных, но меня Ракузан потихоньку начинают раздражать.

Это рассеяло напряжение; казалось, все одновременно расслабились. Вакамацу ударил кулаком в ладонь.

— Они мудаки.

— Простите, — сказал Сакурай. — Я как-нибудь обойду их восьмой номер, обещаю!

Сацуки откашлялась.

— Я наблюдала. И, думаю, Акаши-куну все еще может не хватать выносливости на то, чтобы использовать глаз императора на протяжении всех четырех четвертей.

Имаеши уцепился за это, что немало говорило о том, насколько плохо шла игра. Дайки на самом деле не думал, что у Акаши настолько мало выносливости.

— В таком случае, давайте сосредоточимся на более грубой игре. Делай все, что только сможешь, чтобы заставить его двигаться, Аомине-кун. Веди себя мило и раздражающе, ты в этом хорош.

— Это называется прирожденной гениальностью. — С самым серьезным видом заявил Тецу. Дайки забыл о злости на Акаши и широко усмехнулся, восторженный оскорблением и знанием того, что Тецу снова на его стороне. Они поймали несколько интересных взглядов от остальных ребят, но легкая улыбка Тецу означала то же, что широкая усмешка кого угодно еще.

Во второй четверти Дайки вышел на площадку в лучшем состоянии ума, чем покинул ее, и от Акаши это наверняка не ускользнуло… Акаши никогда не опускался до чего-то настолько очевидного, как злобные взгляды. Но когда они столкнулись перед тем, как Дайки умыкнул мяч и попытался обойти Акаши, тот, казалось, был совсем не в духе. И Дайки это очень даже устраивало.

Проблема с игрой против Акашизаключалась в том, что она должна была приносить веселье. Дайки расширил свою игру насколько это было возможно, доводил себя до предела и границ восприятия Акаши. Это должно было вызывать восторг. Дайки играл против Акаши усерднее, чем когда-либо против Кагами или Кисе, но Акаши редко позволял ему завершить даже самые бесформенные приемы, и это досаждало Дайки куда сильнее, чем раззадоривало. Какая радость от игры, где он не мог действовать без того, чтобы получить ответный удар даже прежде, чем успевал начать движение? Радости от этого было немного, это уж точно, и даже того обстоятельства, что волосы Акаши к концу первой половины матча потемнели от пота, или что Тоо удалось сохранить разрыв в очках, не хватало, чтобы удовлетворить Дайки.

Он же наверняка мог сделать что-то еще, верно? Как-то обойти то, что Акаши предсказывал все его движения еще до того, как он начинал двигаться.

— Вот бы я мог перенаправлять его внимание, как ты, — сказал он вслух, расправляясь со своей долей лимонов в меде. — Готов поспорить, он был бы в восторге.

— Едва ли ты смог бы научиться это делать. — Возможно, Тецу и пытался говорить с сочувствием, но он казался отвлеченным, словно Дайки сказал нечто слишком интересное, чтобы обращать внимание на мелкие социальные тонкости.

Ну да ладно. Дайки скорчил гримасу ему и Имаеши, который за ними наблюдал. Если бы только в раздевалке было достаточно места, чтобы он мог встать и расхаживать в ожидании окончания перерыва. Движение разгрузило бы мысли, позволило бы выцепить из памяти все, что он когда-либо видел в исполнении Акаши, все сказанное о нем Сацуки — на случай, если там обнаружится что-нибудь такое, что можно было бы использовать… хоть что-нибудь.

Но перерыв закончился, а вдохновение к Дайки так и не пришло.

Играть на пределе способностей было единственным вариантом. Оставалось только надеяться, что хотя бы что-то из его скорости и ловкости поможет обойти Акаши и его мудаков-сокомандников. Во рту становилось кисло каждый раз, когда он шел за мячом, чтобы передать его или попытаться отправить его в корзину, а Акаши удавалось оказаться рядом и остановить его, нацепив при этом самодовольную усмешку. Если так ощущалось на вкус поражение, неудивительно, что других игроков оно настолько бесило.

Перерыв между третьей и четвертой четвертями прошел в угрюмом молчании. Между их счетом и счетом Ракузан было тридцать очков разницы, и Акаши не показывал ни единого признака усталости… что ж, это все равно была призрачная надежда. Проклятье. Черт.

Сакурай, казалось, почти обрадовался, когда Имаеши объявил о замене, и ни Икеда, ни Морита явно не собирались жаловаться, когда Тецу вышел играть. Скорее наоборот, они выглядели примерно так же, как Сакурай. «Лучше ты, чем я», — читалось в их взглядах.

Тецу лишь посмотрел на Дайки, поправляя напульсники.

— Еще ничего не кончено, пока не закончится игра, верно? — Его взгляд был исполнен решимости, хотя они оба знали, насколько мала вероятность отыграться.

— Совершенно верно, — сказалДайки.

И словно последняя деталь встала на место, болезненно и одновременно совершенно правильно, когда Тецу поднял кулак и протянул ему.

— Давай напомним Акаши-куну, на что мы способны вместе.

Дайки ударил кулаком о кулак Тецу.

— Давай именно так и сделаем, — кивнул он.

Они пошли навстречу Акаши вместе, и неважно, насколько яростно тот смотрел на них, неважно, какой в итоге оказалась разница в очках — Дайки вернул своего напарника и больше не собирался его терять.

* * *

Имаеши отвел ровно десять минут тренировки на стенания по поводу проигрыша Ракузан. Он поставил таймер, а когда тот пропищал, хлопнул в ладоши так, что в ушах зазвенело. Имаеши улыбнулся — узко и очень уверенно.

— Ну ладно, это случилось. А теперь это позади, и я хочу от вас одного: чтобы вы думали только о Зимнем Кубке и о том, как нам его выиграть.

Они с тренером сразу же принялись за разбор полетов и обсуждение пересмотренного графика тренировок, который показался Дайки достаточно суровым, чтобы удовлетворить даже мазохизм Мидоримы.

Тот написал ему после игры: «Ни один из нас не справился бы лучше». Дайки не ответил, потому что это ничуть не помогло.

Никто даже не попытался пожаловаться на требовательные отработки приемов, только не сейчас, когда в их памяти еще жив был проигрыш с разницей в двадцать очков, хотя половина клуба к концу тренировки уже трупами валялась на трибунах, а остальные в большинстве своем едва держались на ногах. Этого должно было хватить кому угодно, и большая часть клуба, шатаясь, поплелась переодеваться ровно в ту же секунду, когда Имаеши всех отпустил. Несколько человек остались — сам Имаеши. Сакурай. Вакамацу. Суса.

И Тецу.

— Ты же практически труп ходячий, — сказал ему Дайки, когда Тецу пошел доставать мяч из корзины. Потому что это было правдой. Футболка Тецу насквозь пропиталась потом, и сам он двигался в два раза медленнее обычного.

Тецу внимательно перебирал мячи, словно выбирал один определенный, правильный.

— Уверен, спать я сегодня буду крепко. — Он на пробу стукнул мячом о пол и взглянул на Дайки. — В следующий раз я хочу победить.

Да, он и сам этого хотел. Дайки обернулся туда, где Сацуки маячила возле дверей, ожидая, пока он переоденется, чтобы они могли вместе пойти домой. Он пожал плечами и взял себе мяч, но она не выглядела ни недовольной, ни даже особо удивленной. Вместо этого Сацуки пошла и заняла место на трибунах, устроившись так, словно собиралась задержаться там надолго.

[Touou Team]

— Думаю, возможно, мне удастся сделать что-нибудь против глаза императора, — вдруг резко сказал Тецу. — Но это потребует некоторых усилий и некоторого времени на отработку.

Дайки размышлял над этим с их последнего совместного приема — того, который прошел мимо Акаши и оставил его с озадаченным видом, пытающегося понять, как они это сделали. Черт, Дайки размышлял над этим с того дня, когда они с Тецу и Кагами разговаривали в кафе за бургерами. Дайки перекатил мяч по костяшкам и рассеянно ударил им по полу, а потом сказал:

— Круто. Помощь нужна?

Он задерживал дыхание, пока Тецу не ответил:

— Да, думаю, она мне понадобится.

Дайки широко усмехнулся, теплая волна удовлетворения затопила его грудь и размыла холодок, который поселился там в конце вчерашней игры.

— Я готов начинать, как только будешь готов ты.

Тецу улыбнулся в ответ, глядя уверенно и твердо.

— Я знаю.

— Ну, расскажи мне, что у тебя на уме, — сказал Дайки.

И Тецу рассказал.

[Маю]

Оооо! Спасибо за перевод! Это было очень круто! Аомине - тут пожалуй самый лучший из всех когда-либо прочитанных. Живой и даже иногда умный)))

[барханная]

Боже мой, боже мой, команда, что же вы делаете
Мне "поплохело и похорошело" одновременно! 38 тысяч!
Заранее попрыгаю с помпонами — большое спасибо вам, я уже отчаялась ждать аокуро у автора в тэгах стоит пре-слеш, ничего не знаю, а тут такой подарок в последней выкладке. Да и вообще, очень вовремя я заглянула на соо, подняли настроение только так!
Попозже зачитаю и приду с обнимашками!

[Stella Del Mare]

Боже, Боже...как же я жалею, что закончился текст...как я восторгаюсь автором и Вами, дорогой переводчик
Потрясающая история, и у меня, похоже, не хватит сейчас слов, которыми я бы могла описать все, что чувствую...это и радостное удивление (что... отп?... да неужто?), и восторг (как можно так писать и как возможно все это перевести на человеческую речь русский язык), и горечь ( нет повести печальнее на свете, чем повесть о ...поломанных отношениях), и... надежду (можно все начать сначала, надо только захотеть, заслужить)...на этом остановлюсь...пока) потому что все остальное хочется выразить действиями: обнять и расцеловать
Спасибо огромное, это было восхитительная ночь!) и, смею надеяться, что будут еще не менее восхитительные: это же часть первая Touou!verse ?)
P.S. я тоже ничего не знаю - пре-слеш)))

[Giedis]

Огромное спасибо за перевод)

возможно уже исправили, но в ссылке на скачивание версия с правками беты

[anna7fyyf]

Замечательный выбор для перевода ))) Спасибо

[Firoy]

Боже какой охуенный Имаеши. И Мидорима (серёзно! очень жаль, что Мидоримы так мало в тексте, я обычно к нему ровно дышу, а тут он такой самодостаточный немножко-фрик, и так задушевно общается с бывшими сокомандниками )
А за котиков-аокур сердце трепыхалось от первой до последней строчки, какие же они молодые и неуверенные В общем спасибо за переводчикам за работу! Читаешь, аж дух перехватывает, будто и не перевод, а оригинальный текст Вы охуенны

[Reinforced concrete]

уооо

[барханная]

Я уже несколько часов хожу и думаю, что бы написать. Хочется выдать огогого-какой отзыв, чтобы нагладить переводчика (вы наш герой!), большой, грамотно структурированный, отметить все плюсы сюжет и пр., но единственное, на что я сейчас способна:
ЫЫЫЫЫЫЫЫ

ЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫ

ЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫ
Аокуро Имаёши Момои и Кагами! Какие все крутые котики, нимагу.
ЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫ
В общем, спасибище вам за перевод, история действительно понравилась