Щит Эгиды
Автор: Yosen Team
Бета: Yosen Team
Сеттинг: преступники
Размер: ~46 000 слов
Пейринг/Персонажи: Мурасакибара Ацуши/Химуро Тацуя, Аомине Дайки/Момои Сацуки, Кагами Тайга, Кисе Рета, Хайзаки Шого, Нэш Голд-младший, Джейсон Сильвер, ОМП, ОЖП
Категория: слэш
Жанр: романс, приключения
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Встреча с Тацуей навсегда изменила жизнь Ацуши
Примечания/предупреждения: действие происходит в 1995 году
Ссылки на скачивание: doc | fb2
Солнце припекало, как в аду, не спасали ни навес над крыльцом, ни кепка. По щеке противно скользнула капля пота, и Ацуши стер ее рукавом ветровки. Жара плавила все — воздух, ступеньки, мозги, — превращая голоса вокруг в невнятный гул, и отключиться от этого не получалось, как он ни старался. Чертовы латиносы не умели быть тихими, и за лето ничего не изменилось, они только стали еще громче. Прошло всего полторы недели с начала года, но Ацуши уже был сыт ими по горло. Как и жарой, и физкультурой на улице.Он приоткрыл глаза, осматриваясь. Пока что его никто не трогал — мисс Уик пересчитывала мексиканок на площадке, а мистер Гриндейл ушел менять испорченный мяч. Скорее всего, какой-то недоумок порезал его, не мог он сдуться сам по себе — к началу года школа все же раскошеливалась на такие мелочи. Разоравшиеся Санчесы из параллельного класса — Ацуши никогда особенно не различал их — начали возню со вторым мячом, и можно было спокойно отсиживаться дальше. Физкультура утомляла, хотя всегда давалась ему легко, но суета с переодеванием и нагоняи за форму раздражали. Он бы с радостью оказался где-нибудь в другом месте, но не мог. На улице стояла жара, а дома все равно…
Кепку сбило набок, от резкого удара зазвенело в ушах. Ацуши быстро поднялся, сон как рукой сняло. Мяч позади гулко отскочил от стены, прямо в руки, с площадки послышались гогот и свист. Началось.
— Эй, узкоглазый! Подай сюда, эй!
К последнему году средней школы Ацуши на такое уже не велся. Мексы просто нарывались и хотели драки, как обычно, сами толком не понимая, к чему бы это привело. Вместо ответа Ацуши сунул мяч под мышку и спрятал руку в карман. Справа через подкладку уже привычно нащупывался ствол. Аомине не так давно получил от боссов первые пушки и настоял, чтобы они всегда брали их с собой. Знай мексиканские рожи об этом — наложили бы в штаны от страха. От этой мысли они даже бесили чуть меньше. Кто-то из семейки Санчесов заткнулся, заметив жест — неужели понял? Ацуши ни разу не встречал одноклассников на тусовках и разборках, но они почти все на одно лицо, попробуй запомни.
— Эй, ты оглох?! — не унимался кто-то из них, кажется, это был Хименес, мелкий и визгливый, как шавка. — Мяч принес, эй!
Мексы и жара, ничего хорошего из этого все равно бы не вышло. Зря он все-таки не прогулял школу. Чем дольше он молчал, тем громче надрывались остальные.
— Слышь, урод! — старший из Санчесов, самый высокий и широкий в плечах, выкатился вперед. На Ацуши пахнуло крепким вонючим потом и луком, сразу же вспомнились безвкусные тосты и сальса из столовой, и его замутило.
— Отвали, — наконец сказал он. Санчес доставал ему до плеча, а нарывался так, будто был в два раза крупнее.
— Че? Ты совсем, да? Ты знаешь, с кем говоришь, а, узкоглазый?
Сплюнуть прямо на него — вот это было бы приятно. Старший из Санчесов, тот, которого выперли из школы пару лет назад, был на побегушках у кого-то из мелких Муравьев — то еще дерьмо, в общем. И младший брат от старшего недалеко ушел.
— Язык проглотил?
Он все не унимался, а остальные столпились вокруг них и молчали — смотрели в рот этому говнюку. Кажется, они всерьез считали, что Ацуши боится, и все только из-за того, что он очень редко дрался. Идиоты вроде одноклассников были уверены, что он трус, но на деле ему просто не хотелось проблем ни себе, ни Аомине из-за таких вот мексиканских ублюдков. Ацуши отлично помнил с чужих слов, что бывает после таких драк, и проверять на своей шкуре, правда ли это, не собирался.
— Ждет, когда вернется Гриндейл, — вякнул кто-то сбоку.
— Ты реально неудачник, — Санчес осмелел вконец, видя, что ему ничто не грозит. — Нихера не умеешь даже с таким ростом.
— Он же по жизни от баскета косит! — поддакнул еще один, и все они заржали, противно и визгливо — у большинства только-только ломался голос, и это звучало особенно жалко. — Переросток!
Он словно оказался в джунглях среди стаи макак — они прыгали и кривлялись, и Ацуши без особых угрызений совести мог бы вырубить каждого, если бы потом не пришлось расхлебывать последствия.
— Переросток! Переросток!
Кулаки чесались, и с каждой ухмылкой сдерживаться было все сложней. Голыми руками он бы справился с тремя точно, они мельче и легче, но как минимум у двоих из компании были лезвия и не было мозгов — с них станется и напасть. У Хименеса недавно освободился брат, и теперь тот делился тюремными хитростями: получалось плохо, и Хименес ходил с порезанным лицом, так и не научившись прятать лезвие во рту. Зато гордо показывал его дружкам.
— Зассал, — довольно оскалился Санчес, и Ацуши поморщился от вони, недавний обед показался вдруг блевотиной. Больше никакой сальсы — и никакого Санчеса.
— Подавай, — Ацуши ткнул в него мячом так, что тот от неожиданности кашлянул. — Если можешь, блин.
— Ты на что намекаешь, ублюдок?! — взвился Санчес. Он ухватился за куртку, Ацуши перехватил его за руку и сжал пальцы так, что тот зашипел, зло уставившись исподлобья. Терпения почти не осталось, здравый смысл отходил на второй план.
— Ацуши! Мигель! — мисс Уик взволнованно протиснулась через группку мексов и застыла рядом, явно не решаясь дотронуться — она была низенькой даже по сравнению с Санчесом. — Прекратите. Что происходит?
Ее звенящий голос вывел из оцепенения, и Ацуши разжал пальцы.
— Играем, мисс Уик, — процедил Санчес и отошел, недобро сверкая глазами. Ацуши с радостью разукрасил бы эту рожу — кажется, хоть в чем-то они были солидарны.
Санчес сплюнул.
— Один на один, — он явно хорохорился перед своими братьями. Ацуши уже видел его на площадке: играл он неплохо, но все равно не дотягивал даже до Кисе, не говоря уже о нигерах, вот уж кто был под кольцом как рыба в воде.
— Давай уже, — все это ужасно надоело. Перехват, пара шагов — и мяч в кольце, вот так примерно это и закончится.
Мяч подлетел вверх, и почти не пришлось прыгать, чтобы принять его. Для того, кто не любит баскетбол, Ацуши слишком часто играл — Аомине все время приходил к дому и вытаскивал на площадку, к ним присоединялся Кисе и еще кто-нибудь, чаще всего Хайзаки из Маленького Токио и обычные парни, случайно оказавшиеся рядом.
— Давай, братан!
— Покажи ему!
Санчес подлез под руку, и из-за этого бросок сбился — мяч по дуге долетел до сетки, дважды прокатился по кольцу и упал. Собственная неудача только сильнее разозлила, выглядеть идиотом еще хуже, чем терпеть весь этот балаган. Он буквально вырвал мяч из рук, стоило Санчесу повести. Со стороны засвистели, мисс Уик пыталась утихомирить столпившихся, но ее никто не слушал. На этот раз Ацуши не стал бросать издалека — просто в два шага оказался у щита и изо всех сил втолкнул мяч в кольцо. Тот еще несколько раз отскочил от площадки и покатился в сторону.
— Еще или хватит? — наверное, не стоило этого говорить, но мексы всей толпой вызывали бешенство, и сдержаться не вышло.
Санчес зашипел, вид у него был дикий — глаза масляно блестели, он задрал голову и то и дело резко качал ею вперед-назад, похожий на петуха.
— Ну-ка, повтори, узкоглазый.
— Еще облажаешься, говорю?
Смолчи Санчес, Ацуши бы тоже сдержался, наплевал на уродов вокруг и просто свалил с оставшихся занятий. И залег на дно на пару дней — вряд ли от него отстанут после всего этого.
Санчес громко выругался на испанском и выставил средний палец.
Драться всегда было скучно и лень. Ацуши и не ударил — просто сжал кулак и надавил. Палец казался хрупким, стоит сжать сильней, и треснет, рассыплется, как леденцовое крошево. Санчес не успел ни отскочить, ни убрать руку — он, как и большинство, привык, что Ацуши медлительный во всем и всегда, вот же непуганый идиот.
— Ацуши! — мисс Уик взволнованно и сердито воскликнула где-то за спиной, но ее голос потонул в испанской ругани.
— Сукин сын, — прошипел Санчес, весь перекошенный и злющий, как черт.
— Засунь себе свой палец в задницу.
Дернуть посильней, и сломается, Санчес это понимал и не решался пошевелиться. Трус этот мекс, подумаешь — палец. Сам Ацуши ломал три пальца на обеих руках — в раннем детстве и год назад. Больно только поначалу, потом — просто неудобно. Зато на уроках разрешалось ничего не записывать, и никто не ругался за это.
— Ацуши, отойди от него! — мисс Уик снова пробралась к ним через толпу. — Мигель, прекрати оскорблять! Оба отошли друг от друга!
Все вокруг словно плавилось на жаре — голоса, запахи, время. Казалось, прошло минут тридцать, хотя секундная стрелка часов над входом в школу лениво переползла всего два деления. Темные глаза Санчеса с ненавистью буравили Ацуши, рука все так же сжималась вокруг несчастного пальца. Движение — и будет перелом. За ним обязательно визг толпы и ругань, потом, вполне может быть, горстка одинаковых мексов на тачке, пальба и полная задница. Не только для него, само собой, а для всех, кому не посчастливится оказаться рядом. Стало гадко, будто в кулаке он сжимал толстого червя.
— Мурасакибара!
Громкий выкрик вывел из оцепенения, и Ацуши разжал кулак.
Мистер Гриндейл растолкал толпу, громко прикрикивая, но его едва не смели с ног. Теперь время понеслось с удвоенной скоростью — все вокруг смешалось в комок звуков, жестов, слов. «Хилипойас!» — Санчес, набравшись храбрости, метил кулаком прямо под дых, и Ацуши увернулся, но удержать равновесие было слишком сложно. Чьи-то руки потянули за куртку, заваливая назад, а потом из легких вышибло воздух — Санчес все-таки ударил.
Их практически отшвырнуло в разные стороны: мистер Гриндейл, мощный и высокий, мертвой хваткой держал за шиворот, так что Санчесу было не дотянуться, а Ацуши — не двинуться.
— Что вы тут устроили, мелкие засранцы?! — прогремело над ухом.
В потасовке кепка слетела на асфальт, теперь солнце слепило глаза, и Ацуши зажмурился.
— Оба к директору, — рявкнул мистер Гриндейл. — Взяли свои шмотки и марш за мной.
Он наконец отпустил, и Ацуши огляделся. Мексы притихли — они боялись Гриндейла, хотя и злились, что не удалось посмотреть на драку. Мисс Уик пыталась утихомирить раскричавшихся девиц, те жевали жвачку и лениво ковыляли к скамейкам.
Ацуши подхватил с земли кепку, расправил козырек и натянул ее обратно.
— Быстрее давай, — мрачно поторопил мистер Гриндейл. Санчес уже стоял рядом с ним, угрюмый, как будто его собирались упрятать за решетку.
Ацуши неохотно пошел следом. За спиной возобновился школьный шум, обычный четверг шел по расписанию.
***
— Вы хоть задумывались, чем опасны ваши драки? — директор, мистер Дэвис, вздохнул и наконец-то сделал паузу. Его проповеди всегда длились вечность. Не то чтобы Ацуши часто приходилось их слушать, хотя… Хотя да, довольно часто. Ему влетало за случайно испорченные баскетбольные кольца, за перепалки и за уроки, которые он проспал, но за драку не отчитывали давно. Тот же Санчес бывал в этом кабинете куда чаще и сейчас сидел, уныло пялясь в стену. Ацуши проследил за его взглядом — там ползала крупная навозная муха.
Мистер Дэвис был не в духе — нудел, но хотя бы не грузил привычными «равенством и дружбой», которыми в этой школе никогда и не пахло.
— Не только вы могли пострадать, но и мисс Уик, — его тон стал жестче.
Ацуши поднял взгляд и впервые за это время увидел его лицо — тусклое, в морщинах, хотя не такой уж он и старый.
— Не вижу, чтобы вам было стыдно.
Им и не было. Совесть у Санчеса, как и у всех мексов, напрочь отсутствовала, а Ацуши не сделал ничего такого, чего стоило стыдиться. Палец не сломался, и если кто и пострадал, так только он сам. Но говорить обо всем этом он не стал.
— Посмотрите на себя, — снова начал мистер Дэвис, как будто не знал, что это бесполезно. Для проформы разве что.— Что из вас вырастет, если не взяться за ум?
Ацуши скосил глаза и посмотрел на Санчеса. Тот ковырял пальцем потертость на джинсах, и его явно не волновало, кем он вырастет. Ацуши его понимал: никогда не знаешь, где и когда не повезет. Все это напрягало — и кабинет директора, и Санчес, и жара, и пистолет под свободной футболкой. Года не прошло, как он попал к Флорентинцам, но это уже тяготило.
— Мистер Санчес! Я с вами говорю, между прочим. И с вами, юноша, тоже, — строгий голос снова привлек внимание. К Ацуши директор редко обращался как-то иначе, потому что никак не мог запомнить имя, только фамилию, а «мистер Мурасакибара» звучало так глупо, что все это понимали. — Я спрашиваю, вам все понятно?
— Да, да. Еще раз повторится — и на три дня отстранят от школы, — проворчал Санчес, и мистер Дэвис удовлетворенно кивнул. Ацуши никогда не понимал таких наказаний, грозить стоило чем-то неприятным, а не официальным прогулом уроков.
— Так, может, есть смысл подраться прямо сейчас? — вздохнул он, и мистер Дэвис выразительно откашлялся. Ацуши молча поднял вверх ладони и встал со стула. Не собирался он ни с кем драться, долго злиться скучно. К тому же, чем меньше Санчес открывал рот, тем незаметнее становился, и тратить свое время на него Ацуши не собирался.
Дверь кабинета медленно закрылась, и они остались одни в пустом коридоре. Урок никто не отменял, хотя больше всего хотелось вернуться домой и лечь спать.
— Запомни, чудила, — на этот раз Санчес говорил тихо, чтобы не привлекать ненужного внимания. — Еще раз устроишь такое, и я с тобой разберусь.
Ацуши зевнул. Разберется он, как же — нажалуется брату, и все.
Санчес вразвалку обогнал его и пошел вперед. За закрытыми дверями слышались приглушенные голоса, над головой постукивал огромный старый кондиционер, хотя от духоты это не спасало. Еще два урока в этой дыре, и можно будет уйти. Ацуши потянулся и нехотя поплелся к спортзалу: в раздевалке все еще лежала его сумка, а в ней немного еды, мелочь и ключ от шкафчика. Урок почти заканчивался, не стоило спешить.
В зале было пусто, один шаг — и раздалось тихое эхо. Ацуши поморщился, но пошел дальше, раз уж забрать вещи незаметно все равно не получалось.
— Ацуши! — мисс Уик тут же выглянула из своего кабинета. Казалось, она ждала его, и ей не терпелось что-то сказать. — Иди сюда, есть разговор.
Определиться, что хуже — география или еще одна лекция о поведении — не удалось. Ацуши сунул руки в карманы и все-таки пошел следом — хотелось поскорей вернуть сумку. Комнатка, где он раньше никогда не бывал, оказалась совсем небольшой и унылой, словно какая-то нора. Мисс Уик явно пыталась обжить эту нору и развесила всюду яркие плакаты, но лампы дневного света все обесцвечивали, делали безжизненным и неприятным. На полке одиноко стоял кубок десятилетней давности с надписью «Белл Гаденз, 1985».
— Бейсбол? — негромко спросил Ацуши, чтобы мисс Уик перестала молчать.
— Футбол, — поправила она и кивком указала на стул возле своего рабочего места.
— Можно я просто заберу свои вещи и пойду? — тоскливо попросил он. — А то опоздаю на следующий урок, и опять скажут, что я виноват.
— Не скажут, я лично провожу тебя, если что, — покачала головой мисс Уик. — Надолго не задержу.
Ацуши нехотя уселся на предложенный стул. Даже так мисс Уик была ниже него, и он зачем-то сполз по спинке, чтобы оказаться хотя бы на одном уровне. В конце концов, она ничего плохого еще не делала, просто Ацуши никак не удавалось отделить учителей от школы. Сейчас она быстро его отчитает и…
— Ты занимаешься где-то баскетболом? — вдруг спросила она вместо упреков.
— В смысле, занимаюсь? — переспросил Ацуши. Она имела в виду спортивные школы, которые не по карману большинству учеников Белл Гаденз, или что?
В последний раз, когда он «занимался баскетболом», Аомине вытащил его из дома прямо перед сном. Площадка была в чужом квартале, куда Ацуши обычно не совался в одиночку и где собрались нигеры старше их года на четыре, не меньше. Все закончилось мордобоем, когда дурацкий Хайзаки поцапался с кем-то из Ориентов и получил за это, как ни странно, от Аомине. И если бы не Момои, которая всех успокоила каким-то чудом, они могли не досчитаться Хайзаки и еще пары случайных человек. Вот такой у них был баскетбол.
— Играю с друзьями иногда, — сформулировал Ацуши. — Сумку отдайте.
— Погоди, — попросила мисс Уик. — Просто послушай, я не собираюсь читать тебе нотации. Я просто ни разу не замечала тебя на площадке, но сегодня наконец-то увидела. У тебя очень здорово получается.
Ацуши пожал плечами. Дело в росте, само собой. В росте и в том, что Флорентинцы, помешанные на стритболе, как и большинство в этом городе, таскали его с собой, когда не удавалось от них отвязаться.
— М-м. Спасибо. — Что еще он мог сказать?
— Ты не думал попробовать играть серьезней? Не перебивай, — она угадала, и Ацуши прикусил язык. Проще выслушать. — Дело твое, конечно, слушать меня или нет, но считаю нужным сообщить. С такими данными ты мог бы попробовать.
— И что будет? Меня возьмут в «Лэйкерс», как Эдди Джонса какого-нибудь? — зря она это затеяла, стало обидно. Этот Эдди уже наверняка получает в месяц столько, сколько мама должна платить по кредиту еще полгода. Это если брать тот, что за обучение Дайчи в колледже.
— Нет, — мисс Уик терпеливо вздохнула, хотя, ясное дело, обиделась. — Будет возможность поступить в хорошую старшую школу по стипендии. Твои оценки не так уж плохи, набрать минимум за вступительный тест ты смог бы. Это реальный шанс, Ацуши. Тебе ведь не нравится здесь, — добавила она тише.
Он не нашел, что ответить, и, отвернувшись, принялся разглядывать старый кубок. Зачем она все это говорит ему? Звучит так просто: взять и поступить, написать тест. Почему так не делают все? Большинство, даже те высоченные нигеры, не идут в старшие школы, не говоря уж о большем — все чаще заканчивают в Южном Централе или Комптоне. «Хорошая старшая школа» — звучало как сказка.
— И как это возможно? — он снова пожал плечами. — Надо срочно вступить в школьный клуб?
— Не обязательно, — оживилась мисс Уик. — Хотя я, признаться, была бы рада. Но здесь достаточно не упустить один шанс. В Сакраменто в этом году проходит чемпионат среди юниоров, можно подать заявку. На таких мероприятиях всегда бывают скауты из старших школ, а когда играют выпускники, их смотрят представители колледжей и университетов. Я бы не стала предлагать, если бы не сегодняшний случай. Мистер Гриндейл тоже заметил, что ты неплохо владеешь мячом.
А она ведь не шутила, похоже, действительно так думала. Что он потеряет, если согласится? В воображении вдруг ясно нарисовалась школа в какой-нибудь Пасадене — не одноэтажная бетонная коробка, а красивое здание с большим садом и громадным спортивным полем. Съедобные обеды, родная речь — Мидорима, переехавший туда давным-давно, рассказывал, что там живет много японцев, и никто ни в кого не стреляет. Мама и сестра гордились бы, а братья удавились бы от зависти, особенно бездарь Дайчи, из-за которого они набрали кредитов, или олух Джиро.
— Надо просто записаться на турнир? — осторожно уточнил Ацуши. Не хватало еще, чтобы мисс Уик все поняла, иначе не отцепится.
— Подать заявку, — кивнула она. — В составе школьной команды. Турнир пройдет в конце ноября, времени, чтобы более или менее сыграться, хватит.
— Хотите сказать, школа повезет нас в Сакраменто? Обычный школьный автобус не ходит даже до моего дома.
— Мне жаль, — мисс Уик помрачнела. — К сожалению, у школы недостаточно средств для этого, желающие принять участие в турнире должны сделать взнос из собственных денег.
Конечно же, как он сам не догадался? Сразу было ясно, что ничего так просто не получится, школа в Пасадене, как же. Не стоило все-таки очаровываться и слушать эту наивную женщину.
— Ясно, — коротко отозвался он. — Отдайте, пожалуйста, сумку.
— Она в шкафу, — растерянно сказала мисс Уик и поспешно добавила: — Погоди, Ацуши, дослушай! В эти двести долларов входит все: участие, дорога, размещение в отеле и еда. Если заплатить хотя бы до середины ноября, можно успеть. Я понимаю, что это немало, но кто знает, может, оно того стоит?
Две сотни, значит.
— Может, — согласился Ацуши, открывая шкафчик. Сумка лежала рядом со сдувшимся мячом.
— Хочешь, я поговорю с твоими родителями, и мы вместе что-нибудь решим?
— Не надо, спасибо, — твердо сказал он. — Я и сам могу поговорить.
— Подумай, пожалуйста!
Это уже приглушенно донеслось из-за двери. Звонок задребезжал, как раз когда все хлынули в коридор на перерыв. Ацуши протолкнулся к кабинету английского — оставалось пересидеть последний урок, и можно сваливать.
Сакраменто, как же.
***
Ацуши ждал Аомине уже с полчаса, сидя на нагретых ступеньках, и успел изучить чахлую пальму у крыльца, тачку на другой стороне Уолнат-стрит и цветастые занавески в комнате Момои. Она жила в соседнем доме, и ее тоже где-то носило. Кто бы сомневался — эти двое вроде как встречались. На памяти Ацуши никто не подкатывал к Момои, хотя заглядывались на нее многие, вне зависимости от квартала и национальности.
Сэндвич в сумке за полдня учебы почти расплющило, сыр подтаял от жары, но все еще казался съедобным. Ацуши расправил мятую оберточную бумагу, всю в темных жирных пятнах, и осторожно откусил. Хлеб был теплым и на вкус таким же, как и сыр, и лист салата — захотелось поскорее запить это все чем-нибудь холодным. Аомине дома нет, придется все-таки идти в магазин.
Ближайший магазинчик или, скорее, кафетерий был где-то у перекрестка, минутах в десяти, и Ацуши от нечего делать медленно побрел к нему. Может быть, там сегодня работает та самая белая девушка — высокая, с острым подбородком, от нее всегда приятно пахло духами. Интересно, как она вообще попала сюда и терпела мексов? Вот уж кто как дикий реагировал на таких девчонок, так это они. И интересно, как ее зовут? Ацуши пару раз собирался спросить, но то забывал, то передумывал: лишние расспросы — лишние проблемы.
В воздухе стояла пыль, Ацуши то и дело тер глаза, чтобы прогнать ощущение песка под веками. Коралловые деревья застыли блекло-красные, и глядя на бесконечно чистое небо, с трудом представлялось, что в этом городе вообще может идти дождь. Даже вдыхать глубоко было неприятно. В Лонг-Бич сейчас наверняка дул прохладный колючий бриз. На днях Аомине размышлял вслух, что собирался обсудить что-то со старшими, могло статься, что именно туда все и отправились. Если так, то до вечера никто не появится.
В кафе оказалось почти пусто — только пара стариков и большая негритянка за стойкой. Девчонки с красивым подбородком не было, скорее всего, здесь она просто подрабатывала по выходным.
— Автомат на заправке ограбил? — беззлобно пошутила продавщица. Она пересчитывала мелочь пухлыми пальцами в кольцах, то и дело сбивалась и начинала снова, подслеповато щурясь. Три семьдесят пять, а она все никак не могла добраться до двух долларов.
— Два пончика и кола, ровно, — подсказал Ацуши на третий раз, но она только смерила его сердитым взглядом.
Минут через пять он наконец-то дождался своих пончиков — пальцы жгло даже через три салфетки, разогретые в микроволоновке, они казались очень свежими. Ацуши перехватил их другой рукой, облизал растаявшую глазурь с пальцев и открыл холодильник. Пахнуло отнюдь не холодом, а перегревшейся пластмассой. Холодильник громко гудел и вибрировал, Ацуши достал бутылку — и вздохнул.
— Она же теплая совсем, — пожаловался он.
— А ты что хотел? Он же сломан, — негритянка сказала так, будто это нормально. — Ешь или проваливай, если что-то не нравится.
Ацуши посмотрел в окно, затем на пластиковый столик и в конце концов сел за него — под вентилятором было хоть немного прохладней. Аомине мог появиться в любое время, не стоило далеко уходить.
Двести баксов. Конечно, мать с отцом так просто не найдут их прямо сейчас, но до ноября оставалось полно времени — целых три месяца, вполне себе срок. Долларов сто у них отложить получится, а вторую сотню он найдет сам, не так уж это и трудно. Язык обожгло — второй пончик оказался почему-то горячее. Негритянка за стойкой включила радио, и маленький зал наполнился треском помех. Ацуши сделал большой глоток, пытаясь остудить рот — он тут же наполнился теплой шипучкой, от которой защекотало небо.
«…с начала этого сезона в составе «Лэйкерс»…» — радио наконец-то поймало волну и, конечно же, заговорило о баскетболе. Что там случилось с «Лэйкерс», Ацуши не очень интересовало — все равно Кисе вечером расскажет, даже если никто не захочет слушать. Мисс Уик наверняка следила за ними так же ревностно — иначе с чего бы стала печься об Ацуши и его будущем, если бы не интересовалась баскетболом.
Всего лишь щит и кольцо, зачастую даже без сетки, забросить в него мяч — невелика хитрость. И мисс Уик утверждала, что это может круто изменить всю жизнь Ацуши. Десять данков от души — и нормальная школа, в которую не противно ходить. У него могут быть нормальные обеды без кислой сальсы и, может, симпатичная белая подружка с длинными ногами. Или милая японка.
Ацуши взглянул в окно на застывшие в жарком воздухе, как в сиропе, листья пальм. В то, что этот мир может прийти в движение, верилось с трудом. Оно и к лучшему — сложно разочароваться в том, во что не веришь с самого начала. Так что стоило попытаться — спокойная жизнь без дележек территории и прочего дерьма выглядела заманчиво.
***
— Мине-чин, — позвал Ацуши.
Тот наконец-то вернулся домой, короткие волосы стояли ежиком, а кончики побелели от океанской соли. Весь день провел у воды, счастливчик.
— Чего? — он только что проводил Момои и теперь переодевался у себя в комнате. Из рюкзака виднелись оранжевый мяч и банка пива.
— Не надо ничего загнать? — Ацуши потер пальцем какое-то серое пятно на штанине. Отстирается или нет? Аомине обернулся и пристально уставился на него.
— Что-то стряслось? — он спрашивал с любопытством, не беспокойством.
— Нет, — даже не пришлось врать. — Просто не помешает немного налички. Знаю пару людей, они спрашивали сами про траву и таблетки.
— Наверняка они уже купили у кого-то еще, — протянул Аомине. — Но найдутся и другие желающие, главное не прощелкать. А товар есть, немного.
— Ты ведь за этим в Лонг-Бич ездил, да?
Ацуши не сомневался, и Аомине только кивнул.
— Я думал, тебя еще уговаривать придется, хотел сразу загнать все Заки. Но раз тебе нужно, то вопросов нет, оставлю побольше. Только не проеби ничего.
Ацуши никогда ничего не проваливал с тех пор, как попал новичком в «Маленькую Флоренс», Аомине говорил просто на всякий случай. За ним числились два пакетика марихуаны и столько же другой дряни, и все по просьбе покупателей, Ацуши и делать ничего не пришлось. Уговоры, попытки все сбыть, лишние проблемы — вот чего он ожидал, но нет, люди травили себя гораздо охотней, чем он мог представить.
— Хочешь? — Аомине, необычно щедрый, достал из рюкзака банку и потряс ею.
Его родители пока что не вернулись с работы, и он был еще свободный и деловой. Аомине-сан все время ругала его, если чуяла запах спиртного или сигарет, и тогда Аомине, гроза Ист-Флоренс Авеню, покорно и недовольно стриг и поливал газон перед своим домом и тем, где жила Момои. В такие моменты Ацуши даже жалел, что они не соседи: за его маленькой лужайкой тоже приходилось ухаживать. «Хотите, чтобы отец платил штраф из-за вашей лени?» — после слов матери братья делали вид, что собираются честно тянуть жребий. На третий раз Ацуши окончательно убедился — совпадений не бывает, и теперь старался свалить по делам раньше, чем они успевали опомниться. Может, в каких-то других семьях старшие братья и баловали младших, но с тех пор, как он вырос выше всех, они перестали умиляться, и сладкая жизнь закончилась.
А попадало от родни всем — и Ацуши, и Кисе, и Хайзаки, как бы тот ни выпендривался. Получить от отца за алкоголь и просить потом сто долларов было верхом глупости. Да и пиво невкусно горчило.
— Воды лучше дай, — попросил Ацуши.
— Тогда подними жопу и дойди до кухни.
За день Ацуши обошел целый квартал, пока ждал, так что протестовать он и не думал.
— Кстати, — сказал он, когда вернулся со стаканом холодной воды. — Ты не знаешь, случайно, что такое хилипойас?
— Понятия не имею, но ясно, что ничего хорошего, — сразу же отозвался Аомине. — Слышал от мексов пару раз. С кем-то поцапался в школе?
— Да так, — покачал головой Ацуши. В конце концов, это ведь даже дракой назвать сложно.— Просто спросил. Так что, сколько мне будет с партии?
— Процентов семь-десять, братан, прости, — Аомине сделал вид, что именно в этот момент решил отпить из банки. Главным он был только здесь, на Флоренс Авеню, среди от силы десятка человек, включая их с Кисе. Заправлять деньгами, как старшие из Лонг-Бич, он пока не мог. Но своих он не бросал никогда — в глубине души добрый, он только казался тем еще засранцем. — Это потому что ты с нами недавно.
— Я знаю, — не стал спорить Ацуши. Он и правда был среди них недолго, хотя этот год тянулся так медленно, что в него, казалось, уместилось полжизни. Как минимум, средняя школа.
Вскоре пришел Кисе, улыбаясь и ежась от вечернего холодка. Его волосы напоминали солому — осветленные, выцветшие и тоже торчком от соли. Из-за привычки носить кепку задом наперед — чего ради? — за день у него явно обгорел нос.
— Мурасакиччи! И ты здесь! — он с размаха хлопнул Ацуши по плечу и потом по ладони — хлестко, со всей дури. — Зря не поехал с нами, было весело.
— Уроки, — отозвался Ацуши. Эти двое прогуливали вместе и не особенно-то боялись неизбежного отчисления. Вспомнилась стычка с Санчесом. — Хотя завтра не пойду.
Рисковать Ацуши не любил — никогда не знаешь, что взбредет в голову какому-нибудь мексиканцу. Может, не будет маяться дурью, а может — притащит с собой брата и его приятелей. Ввязываться в разборки из-за такой мелочи, еще и на нейтральной территории — та еще глупость. Это серьезную обиду никогда не прощали, а такие мелочи стоило переждать, как бы они ни раздражали.
— Правильно, там скучно, — тут же согласился Кисе. — Лучше давай займемся чем-нибудь интересным.
— Мне неинтересно играть в стритбол, — сколько раз Ацуши честно не говорил им это, они все никак не верили. Ни в младшей школе, пока учились вместе с ним, ни сейчас.
Он откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза.
— Вечно ты так говоришь, дурень, — хрипло рассмеялся Аомине, но приставать больше не стал. — Эй, Кисе!
— Чего? — голос звучал глухо, наверняка без спроса увел банку и теперь пил.
— Верни пиво, — потребовал Аомине. — И скажи, не в курсе, что такое хеллапойло?
— Хилипойас, — слово всплыло в памяти само собой вместе с жарой, злющими мексами и запахом лука.
— А, это? Вроде, это по-испански «мудак», — объяснил Кисе. — А вам зачем, собрались в Никерсон Гаденз к мексиканцам? Чего меня не позвали?
Ацуши завидовал ему — он умел говорить о таких вещах, будто только что развернул рождественский подарок и нашел там как минимум железную дорогу вместо набора носков.
— Да никуда мы не собрались, — отмахнулся Аомине. — Мурасакибару по ходу так обозвали, — хохотнул он.
— А вот и нет, — упрямо возразил Ацуши. Просто так.
— О, Мурасакиччи, у тебя какие-то проблемы?
— Нет, — Ацуши постарался, чтобы это прозвучало очень решительно, и желания докапываться у них не возникло. — Отвали.
— Ты злой, — без обиды в голосе отозвался Кисе. — Поехал бы с нами, было бы веселей. Я нырял с пирса, например, и какая-то туристка с камерой попросила повторить за доллар, чтобы сделать снимок. Прикинь?
— Неужели кто-то готов платить за такой бред, — проворчал Аомине.
— Аоминеччи, тебе и самому пару баксов отсыпали, — ехидно напомнил Кисе. — Когда ты повторил за мной.
— Мурасакибара, убей его.
Ацуши приподнял голову. Кисе сидел довольный собой, обычно в такие моменты он говорил…
— У меня есть идея!
Точно.
— Мурасакиччи, пойдем прыгать с моста за деньги.
Ближайший мост был в Даунтауне — и нырнуть в воду, не свернув шею, там могла разве что мышь. Второй — Винсента Томаса — идеально подходил тем, кто хотел покончить жизнь самоубийством.
— Тебе голову напекло, — Ацуши натянул кепку так, что козырек коснулся переносицы. — Сам прыгай.
— Мурасакиччи, нельзя быть таким скучным. Прикинь, сколько тебе отвалят? Будь я богатым туристом, я бы сам заплатил, чтоб посмотреть, как двухметровый чувак прыгает вниз без страховки.
— Целый один бакс, — хмыкнул Ацуши. — Охренеть.
Кисе нес какую-то чушь, за окном начинало темнеть — дома наверняка уже ждали.
— Уходишь? — Аомине лениво потянулся и все-таки поднялся с кресла. — Ну, ладно.
Он дошел до крыльца и, как бы между прочим, спросил:
— Может, нам с тобой пойти? Мяч побросать, все дела, — он делал так всегда, когда кто-то из них вляпывался в историю и становилось слишком опасно ходить по одному. Открыто беспокоиться считалось несолидно.
— Не надо, все в порядке, — Ацуши похлопал себя по боку там, где был ствол. Аомине пошарил в кармане, затем протянул кулак. Со стороны выглядело, как дурацкий дружеский ритуал прощания, все верно. Ацуши едва не забыл об этом. В ладонь лег маленький пакетик с таблетками, и он крепко сжал пальцы. — Спасибо.
— Осторожней давай, — напоследок приказал Аомине и добавил: — Лучше из дома позвони, как придешь. Не нравятся мне эти хеллапойло из твоей школы.
Они не нравились ни азиатам, ни нигерам, — никому, кроме таких же мексов. То еще открытие.
— Позвоню, — пообещал Ацуши. — До завтра.
Позади захлопнулась дверь. Ацуши набросил на голову еще и капюшон — к вечеру холодало, и он мерз. Поднялся ветерок, гоняя пыль по асфальту, в розовом небе мерно шумели полицейские вертолеты — к Южному Централу направлялся вечерний патруль. Ацуши покрепче сжал в кармане пакетик с дурью и ускорил шаг — Флоренс осталась позади, и на чужих улицах он ходил осторожно и быстро. К тому же, за поздние прогулки опять будет ругаться мама.
Старый отцовский «Опель» стоял в тени, весь багажник уже засыпало длинными сухими листочками ивы. Ацуши нырнул под плакучие ветки и срезал путь, не доходя до дорожки, пока никто не видел. Штанины тут же намокли — лужайку полили совсем недавно. По макушке скользнул рукав рубашки — вначале его собственной, затем чей-то еще. Ацуши выпутался из развешенных простыней и позвонил в дверь. Из открытого окна доносились голоса.
— Лучше сразу вали к себе, — посоветовала сестра. — И так поздно пришел.
В комнате ссорились мама и кто-то из братьев. Ацуши прислушался и узнал Джиро. Опять он за что-то оправдывался? В прошлый раз они устроили разборки, когда его уволили с новой работы в первый же день, а в его девятнадцать это было четвертой попыткой устроиться куда-то надолго, раз уж с учебой в колледже не сложилось. Магазинчик просто ограбили нигеры, и всю кассу повесили на Джиро, как на лоха и самого младшего. И хотя мама ругалась, все были рады, что он остался жив — вечно ведь вляпывался в неприятные истории.
Ацуши заглянул на кухню. Пахло специями, растворимым кофе и какой-то бытовой химией, похоже, Наото снова пыталась отмыть плиту, и снова у нее получилось не очень. Наверняка хотела как-то спасти настроение матери — как обычно. Хорошая, славная Нао.
— Джиро разбил перед машины, — она протиснулась между разложенной гладильной доской и дверью, прислонилась к холодильнику и недовольно поморщилась. — Уже минут двадцать не могут успокоиться, — она кивнула в сторону комнат. — Придется ремонтировать. Хорошо хоть штраф небольшой. То есть, могло быть хуже, верно?
Капот, она имела в виду капот. Ацуши подтянул к себе стул и уселся, устроив руки на спинке. Рядом жужжала микроволновка, две минуты вопреки всем законам физики опять растянулись на вечность. Но время текло как обычно, Земля вращалась вокруг своей оси, брат так и не научился нормально водить, а сто баксов уплывали прямо из-под носа. Какой тут турнир, когда родителям приходилось закрывать такие дыры.
Тонко зазвенела микроволновка.
— Аччан, — осторожно позвала Нао. — Еда готова. Эй, ты чего?
Хорошо, что кепку он так и не снял.
— Ничего, просто голодный.
Сестра только задумчиво хмыкнула, но ничего не стала выпытывать — как будто всегда знала, когда лучше не совать нос в его дела. Никто в семье больше так не умел.
Нагревшаяся тарелка жгла пальцы, Ацуши натянул рукава куртки на ладони и пошел к себе, пытаясь не рассыпать рис по всей лестнице. К голосам внизу добавился отцовский. Из открытой комнаты Нао опять доносилось что-то про «поцелуй розы» — песню закрутили до дыр, — а через стенку громко переговаривались братья. Ацуши толкнул свою дверь плечом и заперся. Шум не исчез, но приглушился, слова распались на звуки, как если бы он нырнул в воду.
Кровать тихо скрипнула, из-под нее выкатился старый мяч с уже стершейся эмблемой «Лэйкерс». Ацуши легонько пнул его и принялся за ужин, даже не переодевшись: ланча и прочей еды как будто не было, от утащенного у Аомине батончика остался только фантик. Оранжевое пятно в углу притягивало взгляд, как большая мишень. Если бы он выстрелил в нее, на звук сбежался бы весь двор. Вся семья, соседи за стенкой, такой переполох — и все из-за одного мяча. Двести баксов за право покидать его в кольцо в соседнем городке. Ацуши поставил пустую тарелку на пол и откинулся на кровать. Как-то так вышло, что в Америке его жизнь крутилась то вокруг разборок, в которых он пытался не участвовать, то вокруг баскетбола, от которого он пытался скрыться. А теперь этот мяч якобы мог дать путевку в нормальную жизнь. Хотя по сравнению с пыльными улицами площадка со щитом казалась все-таки райским местечком.
Кончик носа защекотали волосы, и Ацуши сдул их с лица. В Японии такой жизни точно не было. Хотя Лос-Анджелес случился с ним так давно, что теперь Японии будто не существовало вовсе — так, точка на карте в кабинете географии. Если бы не сохранившиеся фотографии и не язык, он бы вообще не вспоминал о ней.
Он вздохнул и закрыл глаза. Если бросить эту затею с турниром, то все останется по-прежнему. Закончится учебный год, родня выплатит кредит за учебу Дайчи и возьмет новый, теперь уже на его собственную старшую школу. И если он будет осторожным и не сглупит, то доживет до ее окончания. А дальше в голову не приходило ничего конкретного. Так жили все. Да и смысл планировать — надежная компания, куда устроился отец после переезда, с треском развалилась. Такое не угадаешь заранее, в пятнадцать лет.
Плохое настроение всегда удавалось заесть. Он наконец скинул куртку, вытащил из-за пояса джинсов пистолет — нагретый телом, тяжелый и неприятный. Спрятав его под кроватью в коробке из-под кроссовок, чтобы никто не наткнулся случайно, Ацуши задвинул ее подальше, подцепил с пола тарелку и поплелся вниз за второй порцией. У кухни он наконец-то увидел маму.
— Привет, — в руках она держала кухонное полотенце, очень мятое, и отстраненно смотрела перед собой. А потом отмерла и взглянула так, будто не здоровалась только что.
— Давно вернулся? — видимо, весь запал достался Джиро, и она слишком устала сердиться. Даже с закрытыми глазами Ацуши мог бы сказать, что она чуть улыбается — голос звучал ласково-ласково.
— До темноты, — уклончиво ответил он. Попросить или не стоит? Ради него она достанет хоть сотню, хоть две, это было ясно. — Джиро снова влип?
— Хорошо, что не разбился, бог с ними, с деньгами, — покачала она головой и с чувством добавила: — Вот же идиот. Никогда не бери с него пример, Ацуши.
— Не буду, — хмыкнул он и стал накладывать рис. Говорить об ужасном брате с мамой, стоя спиной, куда проще, чем прятать глаза. Такое только с ней и бывало — с остальными он неловкости не испытывал.
— Ты хотел что-то сказать, или мне показалось? — она потрепала его по плечу и стала шуметь посудой, вытирая ее.
— Нет, — соврал Ацуши. — Только есть хотел. Спокойной ночи, мам.
В коридоре он запнулся о телефонный провод и вспомнил, что так и не позвонил Аомине.
— Алло? — через помехи его голос звучал совсем взросло, как у курильщика со стажем.
— Кисе-чин уже ушел? — сразу спросил Ацуши.
— Черт тебя дери, у тебя телефон был занят, мы уже думали взять мамину тачку и сгонять проверить. Нет, Кисе еще тут, а что?
— Дай с ним поговорить.
Пластик трубки, касавшийся щеки, был еще теплым — наверное, сестра болтала с подругой. Послышались возня, привычная словесная перепалка, а потом на том конце провода донеслось удивленное:
— Мурасакиччи? Что такое?
Примерно такое же чувство бывало, когда Ацуши проигрывал на площадке — хотелось послать все к чертям. Слова дались не сразу.
— Слушай, Кисе-чин. Что ты там говорил про мост?..
***
— И почему мне кажется, что я потратил день зря?
— Мурасакиччи, еще только одиннадцать, день только начался, — Кисе шел впереди всех, то и дело оглядывался и щурился на солнце, несмотря на новенькие полароиды — козырек он опять сдвинул на затылок.
— Вот я и говорю, — кивнул Ацуши. Как и остальные, в Пасадене он никогда не был, и непривычно чистенькие улочки настораживали. В основном. из-за того, что встречные мамаши с детьми и старушки сторонились их и поглядывали с опаской. Может, из-за темных шмоток или чужого языка — между собой они почти всегда говорили на японском. Бесплатный путеводитель с картой, солнечные очки — наверное, со стороны Ацуши выглядел бы как турист, будь у него фотоаппарат. — День еще не начался толком, но уже бесполезный.
— Муккун, да ладно тебе, — Момои, похоже, тащилась от всего: от аккуратных коттеджей, что они давно прошли, от понатыканных кое-где олеандров и прочей чепухи. — Здесь очень мило. Спокойно.
Она поддела пальцем нитку крупных бус — то ли из отшлифованных камешков, то ли ракушек — и молча улыбнулась, довольная, как ребенок. Аомине шел рядом и делал вид, что к бусам никакого отношения не имеет. И что действительно взял ее с собой, чтобы она могла в случае чего оказать им первую помощь. Пластырь Ацуши умел лепить себе сам, а от чего-то серьезнее помогла бы только скорая, но он не имел ничего против компании Момои.
— Мило, — согласился Ацуши. Несколько клумб пестрели какими-то поздними пахучими цветами, из кафе доносились запахи жареного, острого, сладкого — все такое приятное по отдельности. Он размотал с руки бандану и повязал на шею, зарываясь носом в складки — смешанные в один, запахи были невыносимы. — Особенно милое название у того моста, куда мы идем.
— Мост «Колорадо-стрит»? А чем тебе не нравится?
— Тем, что это «Мост самоубийц», — Ацуши потряс путеводителем. — Странно, что об этом написали.
— Да ну тебя, — Кисе споткнулся и выругался себе под нос. — Про эту реку есть клевая легенда. Говорят, она заключила пари с койотом и теперь смеется.
— Если она впадает в Лос-Анджелес, то смеяться буду я, — вклинился Аомине. — Над вами, придурки. Откуда ты нахватался этой чуши, Кисе?
Тот улыбнулся, но промолчал и чуть ли не кусал губы — явно не терпелось все выложить. Интересно, кто вообще сказал ему, что это выглядит загадочно? Ацуши так ничего и не спросил, и Кисе чуть сник.
— Ки-чан вчера познакомился с какой-то индейской девушкой, видимо, наслушался всяких легенд и потащил нас смотреть реку. Верно?
— Все было не так!
— Да ты не просто волочился за ней, еще и отдал ей траву за полцены, — хмыкнул Аомине. — Вот дурень.
— Если бы не Момоччи, я бы решил, что ты мне завидуешь, — фыркнул тот. — А ты…
Кисе что-то еще говорил, но Ацуши не прислушивался. Чем дальше по бульвару они шли, тем пустынней он становился. Конечно, ничего сверхъестественного, но вокруг не было никого, кто хоть отдаленно напоминал туристов. Да и смотреть не на что — автосалоны, скучные коробки домов, дорожные знаки и газоны. Ацуши оглядел свою компанию: они то ли о чем-то спорили, то ли шутили, не оглядываясь по сторонам, и он промолчал. Может, это он просто слишком подозрителен, а не бульвар.
За поворотом открылась недлинная улица, сквозь густую зелень едва проглядывали аккуратные домики.
— Эй, штурман, — Аомине подергал Ацуши за майку. — Долго еще? Мы уже час с лишним идем, черт вас подери.
— Да вроде как пришли.
Если карта не врала, этот богом забытый переулок, где — Ацуши готов был спорить — жили богатенькие пенсионеры, был совсем рядом с мостом. Интересно, готовы ли пожилые кошатницы заплатить ему за зрелищный прыжок?
Под кроссовками хрустнули свернувшиеся в трубочки сухие листья, и звук показался неожиданно громким. Где-то вдалеке, за зеленой стеной сквера, проезжали редкие машины.
— Розы какие красивые, — негромко сказала Момои. — Вот бы… — смутившись мыслей вслух, она замолкла на полуслове. Действительно, каждый из них сейчас наверняка подумал о том же самом — вот бы. Чистое небо, только в редких облаках, и стены тоже чистые, без меток и тегов. Ацуши даже почти забыл о том, что ходит с утра с пушкой за поясом.
— Да куплю я тебе розы, — обещание прозвучало так, будто Аомине грозился разобраться с толпой нигеров. — Пошли уже, Сацуки.
— Не знаю, насколько это сейчас в тему, но… — начал Ацуши. Судя по тому, что он видел вокруг, на толпы туристов надеяться не приходилось. Видимо, Пасаденой интересовались только во время этого парада с розами, и Ацуши понятия не имел, когда он проводится. Явно не в этот день. — Короче, никого в этом сонном царстве нет.
— Хватит нагнетать, — возмутился Кисе. — Сейчас дойдем до реки и проверим. Мне говорили, что здесь бывает полно народу.
— А ты не уточнял, когда, Ки-чан?
— Нет, — буркнул он в ответ. — Да даже если и нет никого, посидим у реки, проблем-то!
— Да че ты нервничаешь, — Аомине уже не сдерживался, а издевательски посмеивался. — Поныряете, нас повеселите.
Ацуши хмыкнул. Черта с два он будет нырять за просто так. Если б не тупой турнир, ноги бы его здесь не было. А ведь он мог прогулять школу и проспать весь день до обеда, пока не вернулась сестра. Узнай остальные, в честь чего он потащился в такую даль, лопнули бы от гогота — где Ацуши и где баскетбол.
Дорога наконец пошла вверх, Ацуши краем глаза заметил надпись на облезшем указателе. Поверх наполовину стершегося названия моста кто-то размашисто нарисовал знакомые символы — Кости добрались и сюда. Кисе нахмурился на секунду, очки сразу же съехали на кончик носа, но обсуждать тег никто не стал. Стоило быть осторожней.
— Все чувствуют свежий речной ветер, я надеюсь? — Аомине громко втянул носом воздух, будто играл в школьной постановке. — То что надо в такой день.
— А вид какой охрененный открывается, — Ацуши приподнял козырек.
Длинная цепочка красивых фонарей тянулась вдоль перил моста, по бокам бежали две ровные пешеходные дорожки. По левую сторону виднелись поросшие зеленью холмы и домики, справа и снизу мелькали яркие кляксы машин.
— Мурасакибара, напомни-ка, что за река?
— Я вас ненавижу. Заткнитесь, — пробормотал Кисе. Он озирался вокруг, несчастный и злой.
— Как бы Ар… Арройо-Секо, — чертовы испанские названия. — А я был прав про день.
— Мурасакиччи, — голос за спиной звучал то ли виновато, то ли сердито. — Ну кто же знал?..
Ацуши подошел и перегнулся через перила. От теплого воздуха асфальт даже сверкал крошечными бликами, по обочинам вихрями крутилась сухая листва. Он пошарил в кармане, вытащил две монеты в пятьдесят центов и не глядя протянул руку назад.
— Вот твой бакс, Кисе-чин. Вперед.
***
— Ты куда собрался? — Нао прошлепала на кухню и уселась за стол.
— У тебя молочные усы, — вместо ответа сказал Ацуши. Это выглядело забавно, учитывая, что пятью минутами раньше он видел, сворачивая на свою улицу, как сестра тайком курит в приоткрытое окно. Дом все равно стоял пустой, но она пряталась даже от Ацуши. Вот же глупая, даром что старшая.
— Ой, — она стерла молоко тыльной стороной ладони и улыбнулась. — Так куда ты собрался? Уже который день после школы сразу сваливаешь.
— Просто с друзьями тусуюсь, — ему даже врать не пришлось.
— Хм, — Нао без особого интереса полистала отцовскую газету, отодвинула ее на край стола и потянулась всем телом. Она теперь постоянно сидела за книгами, заранее готовясь к экзаменам, и все время зевала. — С Дайки, Рётой и Сацуки, что ли?
— Ага, только Саччин не с нами, она делает домашние задания, — пробормотал Ацуши, жуя, — он терпеть не мог есть в спешке, но сейчас опаздывал. Не то чтобы он переживал, что заставляет всех ждать, в конце концов, ждать на пляже — не такое уж плохое занятие, но все-таки.
— Она молодец, а вот от тебя по вечерам несет травкой, — поделилась сестра. Конечно же, она беспокоилась. — Я надеюсь, вы не совсем сдурели там?
— Мы просто гуляем по Венис Бич, — пожал плечами Ацуши. Наверное, он уже и сам не замечал запаха, рядом вечно крутились обдолбанные хиппи и дымили, как заводские трубы. — Там на каждом шагу кто-то курит. Ну, «зеленый доктор», слышала, наверное.
Нао перестала хмуриться — она ни секунды в нем не сомневалась. Ацуши редко курил даже простые сигареты, не говоря уже о травке. В ее чудодейственные свойства, о которых кричали с рекламных плакатов в Венис, он верил примерно так же, как в Деву Марию, а та еще пока ни разу не отреагировала на пару его скромных житейских просьб. Так что пробовать наркотики он забросил примерно в то же время, что и попытки молиться.
— Главное, от отца не отхвати, он-то слушать не станет. Тебе пятнадцать, все боятся, что ты наделаешь глупостей, — со смехом поделилась Нао и тут же вздохнула. — Хотя ты, кажется, поумней некоторых в нашей семье.
Настроение сразу же улучшилось — то ли от теплой вкусной подливки, то ли от ее слов. Сестра очень редко ошибалась и на этот раз тоже была права.
— Мне, вообще-то, почти шестнадцать, — напомнил Ацуши. — Совсем скоро.
— Да брось, еще два месяца, — весело возразила она и принялась отмывать стакан, что-то напевая под нос. А потом навалилась сзади, тиская мокрыми руками за плечи — она обожала эти телячьи нежности. — За это время сто раз может случиться что угодно. У-у-у, какой взрослый младший брат!
— Фу, перестань, — по спине от ее прикосновений побежали мурашки, и Ацуши стер холодные капли с шеи. На стол со стуком упал маленький шоколадный батончик.
— Держи, я теперь на диете, толстей вместо меня, — объявила Нао и вышла из кухни, посмеиваясь.
— Спасибо, — вдогонку ей отозвался Ацуши. Чужие диеты всегда ему нравились, в свое время худеть зачем-то задумала Момои, хотя ей тоже было ни к чему. Длилось это райское время с неделю — Аомине по привычке делился с ней чипсами и всякой вкусной мелочью, а она щедро отдавала все Ацуши.
Батончик он съел уже по пути на пляж — шоколад слегка подтаял, и половину пришлось выбросить вместе с оберткой. Пока на улице стояла жара, народ толпами пасся в Венис. Через пару месяцев пляж опустеет, на побережье останутся разве что бродяги с полоумными серферами — и ловить будет почти нечего. Ацуши прибавил шаг, и вскоре перед ним показалась хорошо запомнившаяся вывеска с ярким граффити. Она обещала отличную лечебную марихуану всего за тридцать баксов. Та, что лежала в карманах у Ацуши и остальных Флорентинцев, была такой же, «только лучше и всего за двадцать пять».
С той провальной поездки в Пасадену прошло четыре дня, и в комнате, в одной из школьных книг, хранилась уже целая двадцатка чистой выручки. Что-то он выиграл, просто бросая мяч на спор с каким-то тощим французом, дважды они с Аомине устраивали соревнования по арм-рестлингу для зевак, а все остальные деньги принесла чудодейственная трава. Если все пойдет так же гладко, то две сотни у него появятся даже раньше крайнего срока. Впервые в жизни Ацуши относился к учебнику английского с трепетом.
Единственное, что напрягало, так это попадавшиеся время от времени парни из других банд. Пока что все расходились мирно — никто не лез на чужую территорию, не размахивал пальцами, все просто держались друг от друга подальше, к тому же, чаще всего попадались свои же, только из других районов.
— Здорово! — Ацуши мысленно поморщился. Разговаривать на английском он ленился, половина слов забывалась на ходу, но иногда приходилось общаться и так. Он стукнул по подставленному кулаку и уселся на нагретый песок рядом с Кисе. — У нас тут компания.
— Я заметил, — пригляделся Ацуши. Аомине стоял чуть в стороне и ржал, объясняясь чуть ли не на пальцах с какими-то парнями — белым и двумя азиатами. Один из них, весь в сером, кажется, был из Ориентов, а вот двое других напоминали самых обычных любителей серфинга. — Что-то случилось?
— Ага, — Кисе довольно рассмеялся. — Нагнули их на площадке, как школьников.
— Они и есть школьники, как и мы, — напомнил Ацуши. Видимо, эта пропащая парочка уже смирилась с отчислением ближе к зиме и себя к этой группе уже не причисляла. — Какой счет? — черт знает, что Кисе понимал под «нагибанием школьников».
— Восемнадцать-двадцать, — нехотя откликнулся тот. — Вечно ты кайф ломаешь.
Солнце слепило глаза, и Ацуши натянул кепку поглубже, пряча лицо. Орали чайки, шум толпы и прибоя сливался в монотонный гул, голоса Аомине и парней смешивались в непонятный поток звуков. С хрипотцой — хорошо знакомый, за ним — грубоватый, будто недавно сломавшийся, еще — приятный певучий и, наконец, обычный, без особых примет и акцента. Они то накладывались друг на друга, то чередовались, и это усыпляло.
— Если бы Лэйзи пришел раньше, вы бы еще больше обосрались, — вдруг различил Ацуши. «Лэйзи», его тупое, но правдивое прозвище, звучало нелепо и резало слух. А когда приходилось писать это на какой-нибудь свежевымытой стенке, возникало чувство, что над ним смеялась даже штукатурка. И вот теперь Аомине открыто подначивал каких-то парней, приплетая еще и его.
— Лэйзи? — переспросил тот, что с певучим голосом.
— Ага, вон та ленивая жопа под кепкой, — Кисе рядом весело рассмеялся и чиркнул зажигалкой. Тут же потянуло дымом — обычным, сигаретным.
— Может, сыграем три на три? — предложил тот, что без акцента, явно местный. — Реванш.
— На сколько играем? — когда-нибудь Ацуши спросят, зачем ему вдруг так понадобились деньги. Раньше бы он просто сказал «нет» и все.
— Да вы все отжали! — возмутился грубый. — Козлы.
Какая жалость.
— Тогда я пас, — сразу же отказался Ацуши и покрепче зажмурил глаза, прячась от поднятой ветром пыли.
— Мы еще обязательно сыграем, — вкрадчиво заверил тот, что с приятным голосом, — а сейчас пойдем, ребята.
Ну и пусть катятся. Самое интересное с их участием Ацуши все равно пропустил, а с Ориентами задушевной дружбы у них никогда не водилось. Вражды, конечно, тоже, они все-таки были немного свои, в отличие от нигеров или мексов. Хотя Ацуши толком и не встречал никого, просто потому что лишний раз не лез, куда не стоило. Вскоре голоса стихли, а совсем рядом зашуршал песок.
— Смешные брови у этого придурка, впервые вижу такие, — беззлобно хохотнул Аомине, усаживаясь рядом. — Надо будет еще разок с ними сыграть.
— Они все из Ориент? — Ацуши зевнул. Вставать и бродить по пляжу, чтобы сбыть дурь, совсем не хотелось — лежать под солнцем ему нравилось куда больше, даже несмотря на запах подгнивающих водорослей и марихуаны. Хотя, может, это из-за нее его и разморило так, что он с трудом мог шевелиться.
— Не, только один, — коротко объяснил Аомине. — Хитоцуме, вроде бы.
«Одноглазый» — похоже, во всех бандах люди негласно соревновались, кто же придумает более идиотское прозвище, но это хотя бы было японским.
— Он правда одноглазый, Аоминеччи? — удивился Кисе.
— Да черт его знает, я что, проверял? Какая разница. У тебя сегодня сколько?
— Пятьдесят, и больше ничего не осталось. Мурасакиччи, скоро подойдет одна компания, я сказал, где можно будет нас найти. У тебя ведь еще есть?
— Ага, — отлично, значит, ему даже идти никуда не придется. — Тогда разбудите, когда надо. — Он откинулся на спину и закрыл лицо козырьком и банданой. Невдалеке по асфальту стрекотали скейтборды, от мерного шума океана клонило в сон.
К вечеру, когда небо залило апельсиново-оранжевым, а торговцы свернули свои сувенирные лавки, в правом кармане джинсов лежали сорок пять долларов. Аомине шел, на ходу ведя мяч, Кисе все время уводил его из-под носа, копируя финты, и оба они выглядели как двое ужасных и довольных собой позера.
— Держи, — уже в машине Ацуши с тоской отсчитал четыре десятки. Забирать себе все запрещалось, а жаль.
Он с трудом вытянул ноги на заднем сидении, старый «Форд» был тесноват, но Ацуши еще ни разу не ездил в тачках, в которых чувствовал бы себя удобно. Аомине забрал деньги и уселся за руль.
— Тебя подбросить? — лениво спросил он, оборачиваясь.
— Ага, — согласился Ацуши. Нечего было спрашивать.
Тот состроил недовольную рожу, но ворчать не стал. Кисе завозился с кассетами, выбрал что-то и включил магнитолу. Салон вместе с запахом бензина заполнило хорошо знакомым битом, за окном мелькали пальмы, которые вскоре сменились редкими деревцами и низкими домишками, оранжевыми от закатного солнца — они возвращались по шоссе через Санта-Монику. Еще бы, никому не хотелось оказаться в Южном Централе, особенно вечером — «гангстерский рай», как же. Ацуши подтянулся к окну, и собственное отражение в стекле показалось ему на удивление довольным. Если ничего не сорвется, в этом раю ему недолго оставаться.
***
Он вернулся домой раньше всех — Нао оставила записку, что гостит у подруги, а родители с братьями еще не пришли с работы. В доме стояла тишина, и только у соседей кто-то громко смотрел телевизор. Ацуши прихватил хлопья и коробку молока и пошел к себе. Времени, чтобы переодеться и проветрить одежду, оставалось полно — не хватало еще, чтобы вся семья решила, будто он наркоман.
— Привет, братишка, — голос прозвучал так неожиданно, что Ацуши застыл возле своих дверей. Джиро все-таки дома, надо же. Обычно в таких случаях из соседней комнаты играло радио.
@темы: Фанфик, Преступники, The Rainbow World. Другие миры, День на странных берегах, Yosen Team
-
-
14.05.2016 в 12:31Отличная история, яркая и красивая, мурмуры такие хорошие.
Помимо главных персонажей прекрасно прописаны и все остальные, как будто кадры перед глазами проходят, так все чётко.
Роза Аомине в горшке для Момои прямо врезалась в память, Аомине такой классный!
Большое спасибо автору за прекрасно проведенное субботнее утро!
-
-
14.05.2016 в 19:09Мурмуры прекрасные, Ацуши так легко заражается от Тацуи этой его сумасшедшинкой. И какие они хорошие оба, заботящийся о семье Ацуши просто в самое сердце. Аомомо вплелись чудесно, и Кисе такой сияющий
балда, и все они балбесы, что уж там, но хотя бы поняли это и дружно пошли исправляться))И, да, Нэш!
Спасибо за текст и историю, это было офигенно
-
-
14.05.2016 в 21:04-
-
15.05.2016 в 03:06-
-
16.05.2016 в 11:58-
-
16.05.2016 в 13:00Понравилось
-
-
16.05.2016 в 14:24мурмуры у вас вышли офигенские, в самое сердце!)) и концовка огонь!
спасибо огромное
-
-
17.05.2016 в 11:32Лэрт Раота, большое спасибо
Гуди, спасибо, что прочитали
Анку-эль,это вам спасибо!
Некромантика, большое спасибо!
Reinforced concrete, спасибо, и вам того же
Ariany, спасибо! Очень рада
Hiou, спасибо, что прочли
-
-
17.05.2016 в 16:15читать дальше
-
-
18.05.2016 в 00:28Ацуши и Тацуя - мальчишки классные получились. И то, как они вписались в мир улиц. И Аомине, и Кисе и Момои. Так необычно их видеть в таком окружении, но очень интересно.
Спасибо!
-
-
19.05.2016 в 05:53Скажите, что я правильно понял код на сигнализации vignette2.wikia.nocookie.net/kurokonobasuke/ima...
-
-
20.05.2016 в 21:46За столько всего хочется вас поблагодарить, в первую очередь, конечно, за мурмуров, какие они у вас прекрасные, нежные и очень реальные! Так рада за них!! Вообще ужасно понравились очень многие герои - тот же Кисе тут оочень милый, и сестра у Ацуши классная! И линия с Нэшем зашла на ура.
Аомине с Момои - оооо, какие же они тут хорошие, просто мильон сердец вам за них
И этот мирок ЛА прописан очень круто, эту историю я точно в будущем перечитаю!
Спасибо
вопросик
-
-
21.05.2016 в 16:20-
-
22.05.2016 в 09:13-
-
25.05.2016 в 11:09Soleillo, спасибо!
Плоть, спасибо, что прочитали! Здорово, что вас так впечатлило
А про сигнализацию и код Вы правы, именно так
Mr.Poher, большое спасибо за теплые слова, автор очень рад, что понравилась не только пейринговая линия, но и все остальные герои
ответ
Pustelga, и вам спасибо!
Aivika Olivin, спасибо, что прочли
-
-
28.05.2016 в 10:54Но я всё же постараюсь: один из лучших прочитанных мною фиков. Совершенно потрясные атмосфера и детальное описание мира. Всё такое живое, сильное и настоящее. Изумительные герои и прописанные отношения между ними, так что и Ацуши и Тацуя и Рёта с Дайки и Сацуки в истории как влитые.
Это такое море наслаждения читать вашу историю, спасибо!
-
-
29.05.2016 в 21:12Тема совсем не моя, поэтому большое количество отсылок я, увы, наверняка не поняла или даже пропустила, но все равно я рада, что они там есть
Чудесный сюжет, очень интересно было читать, и очень волновалась и переживала за мальчишек. Как хорошо, что все закончилось именно так, как закончилось
Ацуши прекрасный
И отдельно про рейтинговые сцены) Это было ооочень горячо!
Спасибо
-
-
01.06.2016 в 12:47MyGodKurokoTetsuya, спасибо большое! Я так рада, очень хотелось как-то написать все это так, чтоб герои не смотрелись лишними в сеттинге, так что я безумно рада такому комментарию -- удалось
Nimrodelle Lasselanta, спасибо!
отдельно про рейтинговые сцены) Это было ооочень горячо!, очень кинково и чувственно
ура, спасибо вам за это отдельное ^^
-
-
02.06.2016 в 14:05-
-
02.06.2016 в 16:58-
-
10.06.2016 в 01:13-
-
10.06.2016 в 01:26