Переводчик: Touou Team
Бета: Touou Team
Оригинал: archiveofourown.org/works/2161803, запрос на разрешение отправлен
Сеттинг: альтернативная история
Размер: 5791 слов (оригинал), 4800 (перевод)
Пейринг/Персонажи: Аомине Дайки/Момои Сацуки
Категория: гет
Жанр: AU, общий, романс
Рейтинг: G
Краткое содержание: Ничто не могло быть хуже их первой встречи.
Примечание/Предупреждения: альтернативная история, третий год Тейко, Поколение чудес не распадалось, Аомине и Момои не знакомы
Она снова просмотрела учебники и задания, разложенные на столе, проверяя, все ли на месте. Убедившись в очередной раз, что приготовила все необходимое для занятий, Сацуки нетерпеливо забарабанила пальцами по столу.Часы за спиной равномерно отсчитывали секунды. Их тиканье отражалось в пустом классе и действовало на нервы. Сацуки устало вздохнула, понурив голову и опустив плечи.
Ее подопечный опаздывал уже на целых тридцать минут.
Слабые солнечные лучи освещали комнату. Наступал вечер, солнце опускалось все ниже, и последние ученики покидали здание школы. До Сацуки долетали их приглушенные голоса, когда они прощались до завтра.
С выражением то ли раздражения, то ли зависти она наблюдала, как они один за другим проходили в ворота школы. Ее недовольство вспыхнуло с новой силой при мысли, что она тоже сейчас могла бы уйти вместе с ними, а возможно, даже раньше, потому что клубы закончили работу примерно полчаса назад, так что она уже была бы на полпути домой. Но вместо этого она, как в ловушке, торчала в этом богом забытом здании, а ее «ученик» все не появлялся.
И без того плохое настроение портилось с каждой минутой все сильнее.
Если говорить о первом впечатлении, то парень явно не смог создать о себе благоприятного.
Если бы только председатель школьного совета лично не попросил ее позаниматься с этим учеником, она бы ушла еще десять минут назад и не стала никого ждать. Ознакомившись с оценками этого персонажа, она вообще не понимала, из-за чего весь сыр-бор. Если не считать того, что он просто катастрофически не успевал по всем предметам, в нем не было абсолютно ничего примечательного, чтобы привлечь особое внимание администрации. Насколько она могла судить, во всяком случае.
Если уж на то пошло, было вообще невероятно, что он доучился до третьего класса — с такими-то оценками.
Со скуки она принялась копаться в контрольных в поисках отчета об успеваемости. Она уже не раз ознакомилась с его содержанием, но и теперь скривила губы, скользя взглядом по строчкам с цифрами.
Тридцать по математике.
Двадцать пять по английскому.
Двадцать два по японскому.
От строчки к строчке ее пальцы все сильнее сжимались на тонких страницах.
При таких условиях она сомневалась, что можно было хоть что-то исправить всего за месяц. Глядя на отчет и представляя, какой объем работы ждет их обоих, Сацуки фыркнула. Ее терпение было на исходе, и она в очередной раз посмотрела на часы, думая, где же может быть виновник ее заключения. Просто поразительно, как ему хватало наглости пропускать дополнительные занятия, учитывая, какие тучи собрались над его головой!
Этот мелкий… Ну попадись он ей…
Поток ее мрачных мыслей был прерван, когда взгляд добрался до низа страницы.
Глядя на итоговую оценку и кипя от негодования, она готова была порвать отчет в клочки.
Неважно, сколько раз до этого она видела ее, но у нее просто в голове не укладывалось, как кто-то — ну хоть кто-нибудь! — мог так феерично облажаться.
В окошке, где должна была стоять его оценка по биологии, была красной ручкой вписана девятка — кривляющаяся перед ней во всем своим одноразрядном великолепии.
Взгляд Сацуки метнулся вверх, и она ощутила всплеск неосознанной неприязни при виде написанного там имени.
Аомине Дайки.
Они даже не были знакомы, ни разу не встречались, и все же за последние тридцать минут он успел так сильно ей насолить, что Сацуки боялась, ее мнение о нем уже никогда не улучшится.
Она швырнула лист с отчетом на стол, не обратив внимания, что он соскользнул на пол.
Из всех предметов только один можно было хотя бы попытаться спасти — японскую историю. Здесь он смог добиться определенного успеха — ну, если сравнивать с другими его достижениями, — и смог набрать около пятидесяти баллов.
Если он все же объявится, можно постараться восстановить другие пошедшие под откос составы.
Голова начинала гудеть, проявляя первые признаки приближающейся мигрени, и Сацуки нахмурилась — в этом тоже был виноват Аомине.
Скрепя сердце она дала ему еще две минуты на то, чтобы все же появиться, и если этого не случится, ее миссию можно было считать завершенной.
Остановка автобуса, на которой до этого стояли школьники, уже опустела.
Сацуки вздохнула.
Она потерла напряженную шею и подумала, что, наверное, стоит ненадолго прилечь, когда она вернется домой. Немного вздремнуть после такого трудного дня будет очень полезно. И, кроме того, это позволит ей еще немного побездельничать, прежде чем приступить к другим запланированным на сегодня делам.
Сацуки покачала головой, прекрасно понимая, что впереди ее ждет еще одна ночь без сна.
Еще и казначей недавно упоминал, что их фонды в последнее время быстро тают, и Сацуки понимала, что ей придется потратить еще несколько часов на то, чтобы просмотреть статьи бюджета и решить, на чем они могут сэкономить.
Иногда из-за этой бумажной каторги она просто ненавидела свою работу в школьном совете!
Сацуки перебирала бумаги и уже начала складывать их в стопку, обдумывая, сколько всего ей предстоит сделать за вечер.
Но в этот момент скрип открывающейся двери вывел ее из задумчивости.
Будто в ужастике, Сацуки медленно обернулась к источнику звука. Она замерла, по-прежнему держа в руке несколько страниц и подозрительно прищурилась, с ужасом понимая, что это, наверное, все же пришел Аомине Дайки.
В дверях, потирая шею, стоял загорелый, синеглазый школьник. Встретившись с Сацуки взглядом, он смущенно улыбнулся. Потом заметил лист бумаги на полу, и, пока он наклонялся, чтобы подобрать его, Сацуки успела собраться и придать своему лицу выражение ледяного спокойствия. Правда, внутри у нее все кипело от ярости.
— Эй, я тут пришел к, хм, репетитору? — его реплика закончилась вопросительной интонацией, когда он снова обратил внимание на ее лицо с застывшей на нем ледяной маской. Но в остальном он, казалось, был абсолютно спокоен, когда сложил листок и сунул его в карман.
Последовала пауза, в течение которой они просто смотрели друг на друга.
Сацуки смерила взглядом его худощавую фигуру, чувствуя, как с каждой секундой ее гнев разрастается. Несмотря на ее холодный прием, Аомине, похоже, не чувствовал никакой неловкости — и даже сунул руки в карманы белых шорт, дожидаясь, видимо, ее реакции. Через плечо у него висела черная спортивная сумка, сливавшаяся цветом с черным же спортивным джемпером. Он начал раскачиваться на пятках.
Его расслабленная поза только еще больше разозлила ее — хотя к этому моменту Сацуки уже сомневалась, что в нем было хоть что-то, что не вызвало бы ее негодования.
— Итак, в чем проблема? — поинтересовался он спокойно и даже дружелюбно, но в своем нынешнем состоянии Сацуки восприняла это лишь как еще один пример его неблагоразумия.
Она моргнула — лицо ее на миг разгладилось, пока она обдумывала его слова, — а Аомине с недоумением и любопытством наблюдал, как стремительно меняются эмоции на ее лице — смущение, недоумение, шок — пока в конце концов оно не застыло на отметке «ярость». Он прекратил раскачиваться и вскинул бровь, когда Сацуки вдруг зарычала. Да что с ней такое?
Сацуки сжала кулаки, а его приветствие крутилось в голове испорченной записью.
В чем проблема?
В чем проблема?!
Этот олух посмел притащиться сюда — с опозданием на сорок минут без всяких объяснений или извинений — и ему хватало наглости вести себя так, словно они — закадычные приятели, и спрашивать ее «в чем проблема?».
Да кто так делает?
Ее сознание стремительно начало один за другим формировать сценарии развития событий, каждый из которых заканчивался тем, что она врежет ему как следует и дело с концом. Если бы это не угрожало ее положению в школьном совете, она бы, наверное, даже попыталась это сделать.
Но конечно, доводы разума победили и на этот раз — несмотря на то, что фантазии были крайне заманчивы.
Хотя это и была их первая встреча, она уже точно могла сказать, что Аомине не привык извиняться за свои поступки. Если попытаться его заставить, она лишь без толку потратит время. Мысли об этом только еще сильнее разозлили ее.
Поэтому не дожидаясь, когда ее желание врезать ему по лицу дойдет до точки, где ей станет плевать на последствия, Сацуки отвернулась. Надеясь, что не глядя на Аомине, сможет быстрее успокоиться, она посмотрела в окно.
Не помогло.
Перед ее мысленным взором Аомине продолжал раскачиваться на пятках. Она вдруг громко хлопнула учебником по столу, так что Аомине подпрыгнул.
Ее движения были торопливыми и рваными, когда она стала яростно листать страницы, с трудом выговаривая сквозь стиснутые зубы:
— Ты опоздал, а нам так много нужно сделать.
Аомине некоторое время наблюдал, как она вымещает свой гнев на несчастном учебнике, а потом усмехнулся.
Он знал, что его присутствие ее раздражает, но, чтобы смутить его, потребуется нечто большее, чем убийственные взгляды и резкие слова. Время, которое он проводил в компании Акаши, Мидоримы и Ниджимуры, не прошло даром: он был готов и к худшему. И хотя ему не очень нравилась роль засранца — потому что он все же знал, что опоздал, — но ему все равно было забавно наблюдать, как какая-то девчонка осмеливается вымещать на нем, асе Тейко, свой гнев.
И, пожалуй, с враждебностью она все же немного переборщила.
Но даже Дайки не был дураком, чтобы произнести все это вслух.
Глядя на то, как стремительно она пролистывает учебник, он понимал, что надолго ее не хватит. Нужно было просто дать ей возможность выплеснуть все свое негодование. Кроме того, если она сразу не захватит наживку, будет даже интереснее.
С нескрываемым весельем в глазах он медленно подошел к ней.
Сацуки насторожилась, услышав его тихие шаги, и немедленно выпрямилась. Бормоча себе под нос что-то про плохую карму, она старалась не обращать внимания на его присутствие, пока он не бухнулся на стул рядом и не бросил сумку на пол.
Наконец она нашла нужный параграф и удовлетворенно хмыкнула. Аомине почесал затылок — волосы были еще мокрыми после душа.
Окинув его суровым взглядом за то, что стянул ее стул, она придвинула к столу другой.
Хотя он мысленно обещал себе не дразнить ее, он положил голову на скрещенные на столе руки и очаровательно улыбнулся.
Она фыркнула: его невинный вид ни на миг не мог ввести ее в заблуждение. Его улыбка стала еще шире, когда он подумал, как легко было взъерошить ее перышки. Сацуки, уловив его довольный взгляд, подозрительно прищурилась.
— Я тебя стукну, если ты не уберешь с лица это выражение. — И, собираясь выполнить угрозу, она подняла учебник.
Дайки сразу взял себя в руки — не потому, что испугался, а потому что впереди у них был еще целый час, и было бы обидно, если все закончится слишком рано. Он пожал плечами, соглашаясь.
Сацуки вздохнула.
Что там с головной болью, которую она предчувствовала?
Уже началась.
Надеясь, что на ближайший час ее терпения хватит, Сацуки открыла тетрадь и расположила учебник на середине стола между собой и Аомине. Жирным шрифтом был выделен заголовок раздела — «Строение клетки» — и Аомине склонил голову к плечу, молча выражая свое недоумение.
Сацуки уловила его растерянность и едва не закатила глаза. Ничего другого от мистера Девять Баллов она и не ждала. Решив не упоминать об этом, она откашлялась.
— Сегодня начнем с биологии. — Словно это было не очевидно.
Она достала чистый лист бумаги и начала объяснение, делая на нем пометки.
Прошло две минуты, страница была заполнена наполовину, и Сацуки наконец заметила, что с самого начала ее речи Аомине не проронил ни слова. Она подняла глаза, пообещав себе, что если он уснул, она точно его ударит.
Но дело было не в этом.
Поймав его пустой взгляд, устремленный на цифры и рисунки, Сацуки остановилась посередине фразы. Услышав, что она замолчала, Аомине тоже поднял глаза — на его лице не было ничего, кроме растерянности и скуки.
Сацуки нахмурилась, думая, что, возможно, она слишком торопится, но тут ее поразила ужасная мысль.
Пытаясь скрыть гримасу, она тихо спросила:
— Ээ, Аомине-кун, ты ведь знаешь, что такое «ткани»?
В его взгляде ничего не изменилось.
— Ээ… ну хорошо, — Сацуки нервно усмехнулась. Черт, что бы она ни говорила, не имело смысла, поскольку он не знал даже самых основ. Она предприняла еще одну попытку — скорее, стараясь сама обрести уверенность, чем для того, чтобы ободрить его, — и спросила:
— Ну, ты хотя бы знаешь, что такое клетки?
— …
Больше она не могла скрывать своего негодования.
— Да как же ты мог получить хотя бы девять?!
«Получить хотя бы девять» — смехотворность ситуации была просто запредельной, и если бы на ее месте был кто-то другой, Сацуки расхохоталась бы.
Но вместо этого ей хотелось рыдать, потому что она вдруг поняла, что переоценила его.
— Я на все вопросы отвечал «протеин».
Сацуки открыла рот. Аомине почесал подбородок. В его глазах не было и намека на стыд, и Сацуки мысленно добавила эту его черту к другим, которые она уже невзлюбила.
Просто шедеврально!
— Ты знаешь, что такое протеин, но не знаешь, что такое клетка?
Услышав обвиняющие нотки в ее голосе, Аомине нахохлился.
— Эй, ну протеины вообще-то важны! Они нужны для мышц и… все такое, — кое-как закончил он. Сацуки, не задумываясь, ударила его учебником по голове.
— Ой! Что за…
— Идиот!
Как она только могла подумать, что девять — это слишком мало?!
Для такого как он вообще было чудом, что он не получил ноль.
Она устало выдохнула и перевернула лист чистой стороной.
— Ладно. Вот, что тебе нужно знать о клетке…
Она взмолилась о том, чтобы ей хватило терпения пережить ближайшие пятьдесят шесть минут. Но почему-то сомневалась в этом.
Она не знала, кто был расстроен больше — он или она.
Аомине не знал вообще ничего, и при мысли, что им предстоит провести вот так весь следующий месяц, Сацуки хотелось просто закричать.
Дошло до того, что тот ткнулся лицом в стол, пока Сацуки продолжала задавать ему вопросы, на которые он давал либо уклончивые, либо неправильные ответы. Через сорок минут она готова была выбросить с третьего этажа учебник, а вместе с ним и самого Аомине,— когда на все ее вопросы он начал отвечать «протеины».
В конце концов она ударила ладонью по столу, подойдя опасно близко к осуществлению своей мечты.
— Нет! И прекрати нести этот бред про протеины. Ты что, не слушал, когда я объясняла тебе все это пять минут назад?! — Когда он не смог ответить, она потянула себя за волосы, сокрушаясь про себя: — Почему ты такой идиот?
Аомине еще глубже зарылся лицом в рукава своего джемпера, стараясь отгородиться от ее настойчивого крика. Обычно тактика «притворись мертвым» отлично работала — уже через минуту, видя полное отсутствие реакции у него, учителя отступались.
Но эта девчонка не останавливалась.
Блин.
Кому какое дело до этих клеточных осмо-чего-то там? Как это поможет ему в баскетболе? Пусть Мидорима дрочит на всю эту фигню, а Дайки не будет. Бессмыслица какая-то.
Он вздохнул, когда Сацуки продолжила кричать, чтобы он проснулся, и даже на секундочку задумался, что будет, если прямо сейчас выпрыгнуть в окно.
Если это принесет ему заслуженный покой, он бы рискнул.
Но сейчас он так устал, что даже двигаться не хотелось.
Может, я старею, подумалось ему. Но какой бы самоуничижительный монолог ни выстроился в его голове, все это было внезапно прервано острой болью в левом ухе.
Это заставило его поднять голову и, гневно глядя на Сацуки, он понял, что это она схватила его за ухо.
Боже, он безнадежен, пришло ей в голову, когда она посмотрела ему в глаза.
Как только она ослабила хватку, Аомине сразу рухнул обратно на место и, прислонившись щекой к поверхности стола, бессильно свесил руки вниз.
Глядя на этого несчастного, Сацуки почти готова была посочувствовать ему. Но она подавила это чувство в зародыше. В конце концов, он был сам виноват, что не учился. Но она тоже устала, поэтому предложила сделать десятиминутный перерыв.
Он крякнул, не думая о том, какое производит впечатление, и от таких варварских манер Сацуки скривила губы.
Они сидели в полной тишине — каждый был занят собственными мыслями. Аомине дулся, обдумывая материал. Помимо основ, которые ему сейчас старательно вдалбливала эта девица, он не знал ровным счетом ничего. И это был полный отстой.
Но больше всего его пугало то, что это была только часть курса. Каким образом он должен был все это усвоить до квалификационного экзамена в следующем месяце? А ведь его положение в команде перед Национальными зависело от того, сможет ли он наскрести проходной балл.
Но при таких делах он понимал, что скорее Тецу научится попадать в кольцо, чем он сдаст этот экзамен.
Он недовольно заворчал, и Сацуки подняла на него озадаченный взгляд.
— Ты в порядке, Аомине-кун? — Лицо ее сохраняло бесстрастное выражение, потому что, откровенно говоря, ей дела не было, в порядке он или нет, — сама она точно не была в порядке, а ведь это не она рисковала провалиться на экзамене.
Аомине даже головы не поднял, лишь легкомысленно отмахнулся от ее вопроса.
— Не обращай на меня внимания. Я просто переживаю кризис четверти жизни, — его голос сочился сарказмом, и Сацуки закатила глаза. В ее списке неприятных черт Аомине прибавилась еще одна — напыщенный.
Но она не могла удержаться от еще одной поддевки.
— Ну, если бы кое-кто хотя бы иногда учился, он бы сейчас не был в таком жалком положении.
Как и она, он не утерпел и ответил:
— И что? Надо срочно стать тобой и тратить все свое время на учебу и прочую фигню типа школьного совета? — голос звучал сухо, но в нем появились озлобленные нотки.
Сацуки рассердилась. Что ж, он сам этого хотел.
— Я, по крайней мере, не хнычу тут над своей несчастной долей, как какой-то…
Аомине вдруг вскинул голову: в прищуренных глазах не было и намека на апатию, взгляд стал пронизывающим.
Сацуки потрясенно замолчала — такая реакция Аомине Дайки была неожиданной и, она вынуждена была признать, пугающей.
Он воспользовался паузой, чтобы вставить свои пять копеек.
— Кто бы говорил! Не надо мне лапшу на уши вешать. Ты тут так загонялась из-за моего опоздания, что, будь твоя воля, заехала бы мне в челюсть. И даже не пытайся этого отрицать, у тебя все на лице было написано.
Да что себе позволял этот наглец?!
— Да? Да ты на сорок минут опоздал! Сорок! Я бы уже дома была, если бы ты вовремя пришел!
— А я не виноват! Тренировка затянулась, мы никак не могли найти инвентарь и…
Но Сацуки уже понесло, она не собиралась слушать его оправдания.
— Ох, извините! Не только у тебя есть обязательства! У меня тоже полно дел, которые надо закончить, и прочая, как ты выразился, «фигня», а ты только тратишь мое время, заставляя себя ждать! И я не буду этого делать за здорово живешь! Я тоже не сдамся.
Сацуки, тяжело дыша, рухнула на стул — эта вспышка отняла много сил.
Ни тот, ни другой не обратили внимания, насколько близко оказались, пока орали друг на друга.
Аомине разочарованно застонал и изо всех сил стал растирать лицо.
Если бы только у них в команде был менеджер, этого разговора сейчас не было бы. Эти гаденыши распихали весь инвентарь куда попало, и теперь невозможно было ничего найти.
Сацуки глубоко дышала, слушая, как он бормочет ругательства себе под нос, заглушая слова руками, потому что все еще закрывал ладонями лицо. Единственное, что она смогла разобрать, было «баскетбол» и «чертов Акаши», но ни то, ни другое не проясняло ситуацию.
Она покачала головой, не особенно стараясь вникнуть в его абракадабру.
Работу, которую она запланировала на вечер, придется отложить: после такого жуткого дня ей необходимо было поспать.
Все же этот перерыв был ужасной затеей — даже более смехотворной, чем план председателя назначить ее репетитором Аомине, — достаточно было взглянуть, как здорово они понимали друг друга!
Головная боль усилилась, и Сацуки решила сделать паузу. То есть, ей нужен был перерыв в этом перерыве.
Она встала и, раздумывая, какой напиток ей купить в автомате, сделала шаг мимо надутого Аомине. Но он вдруг остановил ее, схватив за руку.
Что за…
— Погоди, стой! Не уходи! Мне все равно нужна помощь с… этим, — он неопределенно указал на разбросанные по столу листки и учебники. В его голосе уже не было прежних враждебности и дерзости.
Он продолжал удерживать ее за руку, но не смотрел на нее.
О. Вот оно что. Он решил, что она уходит из-за их ссоры.
Ага, точно. Как будто она могла так легко сдаться.
И все же он волновался, что она уйдет, потому что… Что? Потому что останется без репетитора? Если судить по тому, что между ними было за прошедший час, ему до этого точно не было дела.
Она, наверное, слишком долго стояла, раздумывая, потому что Аомине вдруг откашлялся — ему явно было неуютно сдаваться на чью-то милость. И конечно, это не ускользнуло от ее внимания.
Сацуки усмехнулась. Кто бы мог подумать, что у него есть уязвимое место?
— Не волнуйся, я просто хотела купить себе напиток. — Она изо всех сил старалась сдержать растущее самодовольство. Но все же какой-то намек на него, видимо, просочился в ее интонации, потому что Аомине вдруг резко развернулся и посмотрел ей в лицо.
Заметив ее улыбку, он прищурился.
Вся его прежняя неловкость мигом испарилась, и лицо приняло невозмутимое выражение.
— Ясно, — сдержанно заметил он.
Сацуки вздернула подбородок и продолжала смотреть на Аомине свысока, потому что ни тот ни другой не собирались первыми отводить взгляд.
Зато ее руке — в том месте, где ее все еще сжимал Аомине, — стало вдруг горячо, и, чувствуя, что лицо тоже начинает гореть, Сацуки решила позволить Аомине выиграть этот раунд.
Отвернувшись, она постаралась скрыть смущение, невозмутимо заявив:
— Я не могу сходить за напитком, пока ты держишь мою руку в заложниках.
Аомине смешно вытаращил глаза, словно до него это только сейчас дошло, и он немедленно отпустил ее, будто обжегся. Сацуки скривилась — можно подумать, она похожа на скользкую жабу!
Аомине тоже отвернулся и в неловком молчании опустился на стул.
— Извини, — пробормотал он, и хотя он не сказал, за что просил прощения, она приняла его извинение.
Оба по-прежнему старались не смотреть друг на друга, но Сацуки все равно кивнула, выдавив:
— Ну… я сейчас вернусь, — и быстро вышла из класса.
В коридоре она помассировала и размяла руку.
Звук открывающейся двери сообщил Аомине, что она вернулась.
Сацуки кивнула ему, когда он поднял на нее глаза, и отхлебнула холодного чаю, проходя мимо него на свое место. Поставив напиток на стол, она принялась перекладывать бумаги, пытаясь подобрать слова, чтобы задать вопрос.
Заметив в ее глазах насмешливую искру, Аомине посмотрел на нее с подозрением.
Сацуки села, поставила локти на стол и опустила подбородок на руки. На лице ее появилось хитрое выражение.
— У меня сложилось впечатление, что тебе нет никакого дела до учебы. — У Аомине от раздражения дернулся глаз, когда он понял, куда она клонит. — И пока это впечатление никуда не делось. Поэтому я хочу тебя спросить: что это был сейчас за спектакль? — И она вопросительно склонила голову к плечу, не скрывая искреннего любопытства.
Он просто смотрел на нее в ответ, молчал, и лишь лицо становилось все мрачнее.
Но она была готова к такой реакции, поэтому приберегла козырь в рукаве.
— Я не буду с тобой заниматься, если не скажешь.
Аомине прищурился, глядя на нее, но она лишь елейно улыбнулась в ответ.
Он еще некоторое время смотрел на нее в упор, но понимая, что в этот раз она не отступит, фыркнул и отвел взгляд, отвернувшись к окну и недовольно хмуря брови.
Снаружи все наливалось золотыми и красными оттенками — солнце опускалось все ниже.
Когда еще несколько минут прошли в молчании, Сацуки насупилась, заключив, что он, видимо, просто принял ее отказ.
Расстроенно вздохнув, она стала подбирать слова, чтобы сказать, что она все равно будет с ним заниматься, несмотря ни на что. Но именно в этот момент, продолжая смотреть на опустевший школьный двор, Аомине решил заговорить.
— Меня могут вышвырнуть из баскетбольной команды, если я не подтяну свои оценки.
Он говорил тихо, даже мягко, и Сацуки удивилась, что он согласился на ее условия.
А еще она заметила, что он очень расстроен, — это мелькнуло и исчезло в тот момент, когда он объяснял свои причины. Если бы она так внимательно не смотрела на него все это время, то могла бы и пропустить момент. Но она точно знала, что ей это не привиделось.
Ну, по крайней мере, теперь у нее было объяснение, почему председатель проявил личную заинтересованность в том, чтобы Аомине начал заниматься с репетитором перед следующим квалификационным экзаменом.
Хотя сама Сацуки не следила за клубными новостями, как некоторые ее подруги, но даже она знала, что в преддверии Национальных соревнований баскетбольная команда Тейко привлекает всеобщее внимание.
Новая информация заинтересовала ее. В начале Аомине упомянул про тренировку, и, если то, что он кричал ей, было правдой, значит, его опоздание от него не зависело.
И все же, он не должен был вести себя так бесцеремонно.
Впрочем, для такого гордеца, каким показался ей Аомине, было совсем непросто смириться и просить кого-то о помощи. И все из-за команды? Он, должно быть, очень любил баскетбол.
Сацуки поерзала и потянулась за чистым листом бумаги и ручкой. Делая пометки, она вспомнила удрученное выражение лица Аомине и улыбнулась.
Что ж, он, конечно, был редким балбесом и засранцем, но все же в его жизни была одна страсть, и за это она не могла его осуждать.
Когда молчание слишком затянулось, Аомине наконец повернулся к ней. Но Сацуки больше на него не смотрела.
Ее рука стремительно скользила по листку по мере того, как она что-то записывала, и Аомине наклонился, чтобы узнать, что именно.
Еще через минуту она закончила и перечитала написанное. А потом, удовлетворенно кивнув, передала ему листок. Аомине секунду смотрел на бумагу, а потом снова взглянул на Сацуки — и с каждым мгновением лицо его выглядело все более растерянным.
Сацуки пожала плечами и, тихо улыбаясь, сказала:
— Это просто тезисы, которые тебе необходимо знать на экзамене. Я набросала здесь самые важные момент по каждой из тем, но тебе все же придется прочитать их в учебнике, потому что кое-что я могла и упустить, — когда он ничего не ответил, Сацуки быстро добавила: — Там не так много — страниц пять. В следующий раз мы можем разобрать то, что покажется тебе слишком сложным, но сейчас наше время вышло.
Она начала собираться, а Аомине продолжал смотреть на листок в руке.
Там было семь тезисов, и под каждым она добавила еще несколько комментариев, выделив звездочками те, что считала особенно важными.
Наверное, кому-то это показалось бы недостаточным: все же она была его репетитором, и ожидалось, что она станет помогать ему с уроками.
И все же этот маленький акт доброй воли для самого Аомине значил очень много. То, что она, несмотря на их не самое гладкое знакомство и едкие перепалки, сделала это для него, говорило само за себя, и Аомине почувствовал легкий укол совести за то, что так невежливо вел себя с ней при встрече.
Наверное, следовало как-то отплатить ей.
Сацуки уже собиралась уходить, когда Аомине откашлялся.
— Я хочу чем-нибудь перекусить перед тем, как идти домой. Если хочешь, присоединяйся. — И заметив ее озадаченное выражение, добавил: — За мой счет.
Ее брови взлетели вверх, но он пожал плечами, так будто это ничего не значило.
Она несколько секунд изучало его лицо, пытаясь найти признаки сарказма или шутки. Но к ее удивлению, ничего не нашла. Ну что ж, кто же отказывается от бесплатной еды?
Сацуки кивнула.
— С удовольствием.
— Так как тебя зовут?
Сацуки перестала поправлять свой шарф и повернулась к Аомине. Просто поразительно, как он мог так легко одеваться, когда погода была уже совсем осенней. Но она уже допустила ошибку, спросив его об этом, и вынуждена была терпеть очередную его нахальную ухмылку.
— Просто у меня температура тела выше, чем у большинства людей.
Он выглядел при этом таким самодовольным, что Сацуки, подозревая в его словах какой-то каламбур, лишь фыркнула и пробормотала под нос: «Дурак».
Но, к его чести, он воспринял ее реакцию вполне дружелюбно. Немногие вели бы себя так естественно и непринужденно, если бы услышали ее замечание.
Она вспомнила, что он задал ей вопрос. А так же вспомнила, что не озаботилась представиться, когда они только встретились, так что вопрос был уместен.
— Момои Сацуки.
Он согласно хмыкнул и кивнул.
— Ладно, Сацуки. Куда пойдем?
Она покраснела, услышав, как легко он назвал ее по имени. Он был первым в школе, кто так обращался к ней. А еще он собирался угостить ее обедом. И все вместе это выглядело слишком похоже на свидание. Сацуки стало неловко.
— Почему ты меня так назвал?
Он бросил на нее быстрый взгляд и слегка улыбнулся краешком губ. Впервые за вечер она заметила, как в уголках его глаз, когда он улыбался, собираются морщинки.
Ну и ну.
— Без понятия. Думаю, тебе идет.
Он почесал за ухом. Больше никаких объяснений не последовало, но она уже начала привыкать к его прямолинейной манере выражаться. И почему-то его объяснение было ей приятно. Правда, она бы ни за что в этом не созналась.
— Ладно, Аомине-кун, — вернулась она к другому его вопросу. — Мне все равно.
Он вдруг остановился, и ей пришлось развернуться, недоумевая, с чего это он так недовольно скривился.
— Что не так?
Он с досадой посмотрел на нее.
— Почему ты продолжаешь меня так называть? — теперь он задавал ей похожий вопрос, будто пародируя ее.
Сацуки нахмурилась.
— Как? Аомине-кун? Но это же твое имя, разве нет?
Аомине закатил глаза. Учитывая, сколько Сацуки орала на него сегодня вечером, он уже начал потихоньку ненавидеть свою фамилию. Во всяком случае, их ссора снова и снова всплывала в памяти, когда он ее слышал. Это портило все впечатление.
— Ну, на самом деле, меня зовут Дайки, — невозмутимо заметил он.
Сацуки — в шоке от того, о чем он ее просил, и не зная, что сказать, — продолжала молча таращиться на него.
Он ждал.
И так они снова играли в гляделки — теперь посреди опустевшей улицы. Это уже было просто смешно, сколько времени они тратили на свою молчаливую конфронтацию.
Сацуки начала зябнуть и попыталась скрыть пробежавшую по плечам дрожь, но, судя по ухмылке Аомине, ей это не удалось.
Она раздраженно выдохнула, скрестила руки на груди и сдалась, старательно не замечая легкого трепетания внутри.
— Ладно, Дайки.
Он смерил ее самодовольным взглядом, она возмущенно посмотрела в ответ. Но мысленно повторила его имя про себя снова. Стоило признать, ему оно тоже подходило, однако она отмахнулась от этой мысли. Что такого, что ей нравилось его имя? Все равно он был безнадежным идиотом — во всех смыслах.
Но когда они пошли дальше, Сацуки вынуждена была признать, что с ним было легко — хотя большую часть времени они по-детски подкалывали друг друга. И — пусть ей совсем не хотелось признавать этого — когда он этого хотел, с ним было довольно интересно и забавно. Так что, кто знает? Может, он и не был так уж безнадежен?
И возможно — только возможно — они могли бы стать друзьями.
Случались же и более странные вещи.
@темы: Альтернативная история, Фанфик, The Rainbow World. Другие миры, День тайми-вайми, Touou Team
-
-
03.05.2016 в 13:25Симпатично получилось, спасибо автору