Yosen Team, День баек из склепа, мини, PG-13

[Yosen Team]

Название: Я знаю, что мы делали прошлым летом
Автор:  Yosen Team
Бета:  Yosen Team
Сеттинг: хоррор
Размер: 1070 слов
Пейринг/Персонажи: Ниджимура Шузо/Химуро Тацуя, упоминание Александры Гарсии
Категория: слэш
Жанр: мистика, романс, флафф
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: ...и прошлым летом я убил человека.
Примечание/Предупреждения: POV,

спойлер

смерть персонажа

Меня зовут Ниджимура Шузо, мне семнадцать лет, и прошлым летом я убил человека. Но я был невиновен, это все Тацуя. Да, точно, во всем был виноват Тацуя.

Мы познакомились два года назад, весной. Я только что прилетел в Лос-Анджелес и еще совершенно ничего не знал. У меня украли паспорт и кошелек, потом я стал свидетелем похищения ребенка прямо посреди улицы — честно, я думал, такое только в кино бывает! — а потом появился Тацуя, и мы вместе надрали задницы тем ублюдкам. И паспорт мой вернули, да. Лучшее воспоминание ever, серьезно.

И все завертелось. Мы с Тацуей встречались три или четыре раза в неделю — как получалось. Играли в стритбол, шлялись по улицам и трепались о всякой ерунде. Если бы не он — я бы до сих пор не мог связать по-английски и трех слов.

Тацуя был красив и круто играл в баскетбол. Еще и дрался — грязно, улично, охуенно. Естественно, я влюбился. Любой на моем месте влюбился бы — перед Тацуей было сложно устоять.

Я набрался смелости признаться лишь в конце лета, за пару дней до начала учебного года. Тацуя нашел какую-то подработку, я тоже, и вдруг с ужасом понял, что если ничего не сделаю, то Тацуя может исчезнуть из мой жизни — школа, работа и больница оставляли маловато времени для всего остального.

Это был поздний вечер, мы сидели на берегу океана и любовались закатом. Точнее, им любовался Тацуя, а я любовался им, грызущим яблоко и лениво рассуждающим о различиях в японском и американском кино. До сих пор не знаю, что тогда на меня нашло. Я позвал его:

— Тацуя.

И он повернулся ко мне всем телом, будто уже знал, что я хочу сказать. Эта его особенность временами пугала как пиздец. Вот и тогда у меня разом пропали все заготовленные слова. А Тацуя еще и улыбнулся так, что последние мысли будто ветром вынесло из головы.

— Что такое, Шу? — он облизнул вымазанные яблочным соком губы, и я решился.

Наклонился и поцеловал его прямо в губы. Думал — все, сейчас он мне врежет, но секунда шла за секундой, ничего не происходило, а потом Тацуя ответил на поцелуй.

Лучший поцелуй в моей жизни, точно. Не то чтобы у меня их было много до того момента. Но я собирался наверстать упущенное.

— Fuck, Тацуя… — сказал я, когда нам перестало хватать воздуха. — Ты…

— Тихо, — шепнул он, а потом поцеловал меня сам.

С пляжа мы вернулись уже под утро.

После того вечера Америка перестала быть мне чужой. Черт, да я влюбился в нее, ведь она нравилась Тацуе, а значит — и мне.

Наступил и промелькнул сентябрь, а потом и октябрь с ноябрем — в беготне между домом, школой, работой и больницей я совсем потерял счет времени и считал недели от воскресенья к воскресенью. Только тогда у нас и получалось встречаться.

Впервые я остался у Тацуи на всю ночь только под Рождество — его родители уехали куда-то в горы, а мои мелкие были больше озабочены Санта-Клаусом, чем моим отсутствием. Тогда-то, наверное, все и началось. Не знаю, сейчас уже сложно вспомнить.

Я, в принципе, не очень хорошо помню ту ночь. Нам было шестнадцать, это было Рождество, и в нашем распоряжении оказался весь дом, включая неплохой бар Химуро-сана. Конечно, пили мы не так уж много, но нам хватило. Диван в гостиной был просто создан для того, чтобы на нем валяться, смотреть какую-то рождественскую муть и целоваться до онемевших губ. В какой-то момент рука Тацуи оказалась на моем члене, и у меня перед глазами натурально потемнело. Все эти книжные описания звездочек и фейрверков совсем не передают, насколько это охрененно.

Тацуя так и не дал мне ничего сделать в первый раз, сделал все сам. Он вообще оказался тем еще любителем прикосновений — ему обязательно нужно было или закинуть мне руку на плечо, или притереться локтем к локтю, или хотя бы волосы взъерошить. Иногда я в шутку спрашивал:

— Ты что, без моих волос жить не можешь?

Он улыбался тонко и гладко:

— И без них — тоже, — и лез целоваться.

Вот и в Сочельник все было как всегда — я только смотрел, но не трогал. В первый раз — а ведь у нас вся ночь была впереди.

Мы тогда оторвались на полную, и добрых две недели потом мне казалось, что я не хожу, а летаю. Тацуя выглядел точно так же, мы встречались каждую свободную минуту, и Алекс смеялась каждый раз, как нас видела, и называла неразлучниками.

Мы не возражали — мы были влюблены и счастливы.

Так продолжалось всю зиму и почти всю весну. Но чем ближе подкрадывался июнь, чем ближе был конец учебного года, тем больше менялся Тацуя. Он будто утратил часть той свободной легкости, что раньше сквозила в каждом его движении, и все чаще задумывался, напрочь выпадая из разговора. Потом так же резко возвращался в реальный мир и лез целоваться так ожесточенно, будто это была последняя наша встреча.

Я с разговорами не приставал, ждал, пока он созреет, и в первых числах июня, когда мы отдыхали после напряженного матча, Тацуя наконец заговорил:

— Родители хотят вернуться в Японию.

Тогда я ничего не сказал — меня будто мешком по голове ударили. Тот вечер и послужил началом конца.

Мы практически не расставались, будто пытаясь насытиться друг другом впрок. Хотя и понимали оба, что хрена с два это нас спасет, но говорили о скайпе, об электронной почте, о возможности прилетать на каникулы, обо всем — кроме предстоящего его отъезда. Эта тема была запретной — до поры до времени, до того самого дня.

Тацуя начал разговор первым:

— Мы улетаем через две недели.

— Ага, — сказал я, потому что больше сказать не мог ничего — сразу стало трудно дышать.

— Родители уже договорились о том, что меня примут в частную школу с середины года, и… — он запнулся и посмотрел на меня. Мы стояли так близко, что я мог рассмотреть зеленые крапинки вокруг его расширенных зрачков. Выдохнул: — Шу, я правда жить без тебя не могу, прости.

И поцеловал.

Ни до, ни после этого меня никто не целовал так. Будто, кроме меня, не было никого во всем гребаном мире. Поначалу нежный, поцелуй становился глубже, я будто пытался слиться с ним в единое целое, да что там пытался — делал так, как диктовала моя природа. Темное, злое, грязное, что дремало во мне с рождения, наконец пробудилось — и я выпустил его на свободу вместе с дыханием — рот-в-рот. На секунду в глазах напротив промелькнула тень испуга, сменившаяся вдруг радостью. Он понял и принял неизбежность. Я поднял руку — он поднял тоже, наши пальцы сплелись, слились, и каждая секунда приближала нас к тому, чтобы стать единым целым.

Я честно не помню, сколько это все длилось, но когда закончилось — я был самым счастливым человеком в Америке. Мы были.

Меня зовут Химуро Тацуя, мне семнадцать лет, и прошлым летом я убил человека.

@темы: Хоррор, Фанфик, The Rainbow World. Другие миры, День баек из склепа, Yosen Team

Comments

[Altie]

Честно говоря, сначала не хотела читать, увидев POV, не в обиду автору, это просто личная заморочка, редко нравится передача сюжета от первого лица. Но вы сделали практически невозможное - это хороший текст, было интересно, практически и не замечала, что там этот самый POV))
Спасибо, автор

[Донна Дункан]

Любопытная форма подачи) В конце внезапно становится понятно, что произошло, но понятно не до конца, а еще неясно, почему и вообще как... такая типичная для всякой крипоты недосказанность, что хочешь, то и думай)
Спасибо!

[Аурум]

Altie, Донна Дункан, спасибо, рада, что прочитали!