Название: Ничего особенного
Автор: Kirisaki Daiichi Team
Бета: Kirisaki Daiichi Team
Сеттинг: День правила 34 - Омегаверс!АУ
Размер: 4650 слов
Пейринг/Персонажи: альфа!Хара Казуя/альфа!Ямазаки Хироши, альфа!Киеши Теппей/омега!Ханамия Макото, упоминание альфа!Вакамацу Коске/омега!Сакурай Рё
Категория: слэш
Жанр: PWP, романс
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Подрочили и разбежались. Ничего особенного.
Хара почувствовал Ханамию, едва тот возник на пороге раздевалки. Ямазаки напрягся всего мгновением позже.
— Так-так, — бросив на них взгляд, негромко протянул Фурухаши, но больше ничего не добавил. Вместо него заговорил Ямазаки:
— Может, сегодня тренировка будет короче? — он радостно вскочил со скамейки.
— Или длиннее, — пожал плечами Хара. — Сейчас узнаем.
Подтянулся второй состав. Ханамия оглядел всех и объявил:
— Тренировку сегодня будет вести Фурухаши.
Вид у него был усталый, только глаза лихорадочно блестели.
Все молча двинулись на свои места. Глупо было бы предполагать, что Ханамия позволит помешать своим планам такой ерунде, как течка.
Он никогда не пропускал занятий, как многие другие омеги, и не отменял тренировок, хотя в такие дни не всегда принимал в них участие. И никогда не выходил в таком состоянии на игру. Ханамия любил строить свои расчеты на трезвом уме, а не на буйстве гормонов. Альфы, даже увлеченные присутствием рядом омеги, были слишком непредсказуемы, а все знали, что Ханамия сюрпризов не любит. Разумеется, кроме тех сюрпризов, которые он устраивал сам.
Если не считать самого капитана, в команде не было омег — Ханамия предпочитал набирать в команду бет. Беты, говорил он не раз, легкоуправляемы, предсказуемы, безобидны. На вид. Когда он произносил это вслух — не при всех, конечно, — Сето и Фурухаши улыбались, словно слышали комплименты. Сам Хара не считал этих двоих ни безобидными, ни предсказуемыми: первый иногда напоминал ему крокодила, другой — яму с зыбучими песками.
Из альф в команде были только они с Ямазаки. Хара не знал, почему для них Ханамия сделал исключение, но ему нравился и баскетбол, и команда, поэтому он старался быть достаточно предсказуемым и легкоуправляемым.
Или хотя бы казаться таким.
Тренировка началась. Ханамия достал блокнот и делал какие-то пометки, цепко поглядывая на игроков. Пару раз он куда-то выходил, несколько раз вытирал лоб и виски платком, один раз рассеянно достал из кармана блистер с таблетками и закинул одну в рот, не прекращая что-то быстро писать. С середины зала запах почувствовать было невозможно, но Хара и так знал его — чуть сладковатый, не такой тяжелый, как у некоторых парней-омег, но все равно еле заметной ноткой настойчиво пробивающийся через все одеколоны и гели для душа.
Ханамия достал платок и в очередной раз вытер лоб, затем закрыл и отложил блокнот. Некоторое время он еще наблюдал, затем поднялся на ноги и поднес к губам свисток.
— На сегодня хватит! — объявил он команде. — Хара, распределишь дежурных и закроешь зал.
Ямазаки устало растянулся на скамье и пристроил голову на коленях у Хары, тот хмыкнул и машинально взъерошил ему пальцами волосы на макушке.
— Странные вы все-таки, — Фурухаши перестал рыться в сумке и пристально посмотрел на лежащего Ямазаки.
— Почему странные? — не поворачивая головы, вяло откликнулся тот.
— У Ханамии течка, — Фурухаши скользнул взглядом в сторону зала. — Нормальные альфы уже давно бы подрались. Или хотя бы держались друг от друга подальше. А вам как будто пофиг.
Хара хохотнул:
— Шутишь? Это же Ханамия! Всем пофиг, и тебе тоже пофиг.
— Да, но я не альфа, — упрямо повторил Фурухаши. — Ну, допустим, Хара точно извращенец, он вообще омегами не интересуется, а ты, Ямазаки? Тебя разве не бесит запах альфы? Даже я чувствую...
— Хочешь сказать, от меня воняет? — зло оскалился Хара.
— Нет, просто...
— Эй, Фурухаши, отвали! — Ямазаки даже привстал. — Нет, не бесит. И нормальные мы оба, и Хара нормальный! У нас на омег стоит, — он запрокинул голову и посмотрел снизу вверх, — Хара, скажи ему!
— Ага, — сказал Хара, не глядя на него, и лопнул пузырь жвачки. — На омег, — он спихнул голову Ямазаки с колен. — Ладно, пойду до автомата пройдусь. Жвачка кончилась.
Он встал и направился к выходу из зала, не обращая внимания на Ямазаки, который приподнялся на локте и удивленно смотрел ему вслед.
— Да мне в принципе без разницы, — услышал он сзади бесстрастный голос Фурухаши. — Просто любопытно.
У автомата на втором этаже мялся какой-то омега, его запах был Харе незнаком. Омег-старшеклассников он знал почти всех, но этого раньше не видел. Тот тоже почувствовал приближение альфы, потому что напрягся и торопливо обернулся.
— Простите, — пробормотал он. — Мне кажется, этот автомат не работает.
— Он работает, — ухмыльнулся Хара. — На кнопку надо сильнее давить.
Хара дернул носом воздух — глядящий перепуганным кроликом омега пах приторно-терпко, и хотя мужской запах отличался от женского, он все равно вызывал смутное раздражение. В памяти снова всплыли уверенные слова Ямазаки. С трудом гася злость, Хара наклонился ближе.
— Омега-тян, — кролик на мгновение перестал трястись и возмущенно вскинул голову. — Скажи, у тебя есть альфа?
Тот дергано кивнул:
— Й-есть...
— А что же она тебя отпускает одного? — Хара зловеще ухмыльнулся. — Не боится, что с тобой случится что-нибудь... ужасное? Ты так пахнешь... не против, если я тебя слегка покусаю? Не бойся, я не сильно, — он склонился, губами к самой шее. Омега был в течке, запах ударил в нос, заставляя горло сжаться в судорожном спазме. Хара с трудом подавил порыв отшатнуться, ни за что в жизни он не запустил бы зубы в этого омегу, но тот уже впал в самую настоящую панику.
— Пожалуйста, не надо! — он задергался в ужасе, пытаясь вжаться в стену. — Не надо!
Внезапно Хару резко отшвырнуло назад, скула вспыхнула резкой болью. Он отлетел и ударился спиной о стену,
Между ним и омегой стоял высоченный парень — тоже альфа, мгновенно сообразил Хара. Выше и шире в плечах — настоящий здоровяк. Он сжимал кулаки и прожигал поднимающегося Хару яростным взглядом.
— Убью! — просипел он и уже собирался броситься вперед, но омега повис у него на плечах. — Вакамацу-сан, — заорал он на весь коридор. — Простите меня! Не надо! Вам нельзя!
— Сакурай, не вмешивайся! Отойди!
Сдерживая силу, альфа отстранил его, и в этот момент в него с разбегу врезался Ямазаки. Он ударил альфу плечом в грудь — от неожиданности тот не удержался на ногах, тяжело рухнул, и они с Ямазаки покатились по полу.
— Что тут происходит? — послышался за спиной знакомый голос. — Хара, какого черта тут творится?!
— Ямазаки дерется за меня, — с безумной улыбкой пробормотал Хара, не отводя глаз от альф, осыпавших друг друга яростными ударами.
Ханамия глянул на его ошалевшее лицо, на застывшую у стены омегу и раздраженно цыкнул.
— А ну прекратите! — рявкнул он. — Да не стой ты столбом! Разними их, быстро!
Хара очнулся и кинулся оттаскивать Ямазаки.
Драчунов удалось разнять только спустя несколько минут, и то — совместными усилиями Хары, Ханамии и присоединившегося к ним омеги. Наконец альфы неохотно поднялись с пола и замерли, тяжело сопя и меряя друг друга злыми взглядами.
— Вы что тут устроили?! — прошипел Ханамия. — Дисквалификации хотите? Что у вас с дисциплиной? Вы сюда пришли договариваться о товарищеском матче или избивать моих игроков? Не помню, чтобы что-то подобное творилось при Имаеши!
Чужой альфа вздрогнул как от удара.
— Твои люди первыми...!
— Да что ты?! — возбужденно перебил Хара. — И что же мы такого сделали?
— Вы напали... Сакурай! — он обернулся к омеге. — Что он тебе сделал?
— Н-ничего не сделал, — убитым голосом пробормотал омега.
— Вот именно, мы просто разговаривали!
— Он напугал тебя! Я же чувствую! — возмущенно рявкнул альфа.
— Я просто понюхал его, — оскалился Хара. — Даже пальцем не трогал.
— То есть, если я правильно все понял, — протянул Ханамия, — то вы, Вакамацу-сан, напали на игрока моей команды только потому, что он понюхал вашего... — узкие губы дрогнули в еле заметной гримасе, — омегу?
— Он не мой... — Вакамацу метнулся взглядом на Сакурая и вспыхнул. У того на скулах тоже стремительно расцветал румянец.
— ... понюхал не вашего омегу? — улыбка Ханамии превратилась в откровенно неприятную.
На лице Вакамацу заиграли желваки.
— Хорошо, а этот? — он быстро справился с собой. — Он какого черта на меня набросился?!
— Вакамацу-сан, — прошелестел за его спиной Сакурай. — Пожалуйста...
Ямазаки стоял молча, стискивая кулаки. Ханамия бросил на него быстрый взгляд.
— Командная взаимовыручка, — бесстрастно сказал он. — Вы напали на его товарища, он вмешался. У вас нет права обвинять его.
В коридоре воцарилось тяжелое напряженное молчание.
— Вакамацу-сан... Пожалуйста, — тихо, но твердо повторил Сакурай. Он сделал шаг вперед и с неожиданной силой в голосе произнес:
— Ханамия-сан! Позвольте принести вам и вашим людям извинения за инцидент!
Ханамия перестал улыбаться и уставился на стоящего напротив омегу — тот встретил его взгляд твердо. Ханамия молчал, пауза затягивалась.
В тишине коридора было слышно, как Вакамацу скрипнул зубами.
— Приносим свои извинения, — рявкнул он, выпятив подбородок.
Ханамия перевел взгляд на него:
— А вы мудрый человек, Вакамацу-сан, — он растянул губы в кривой усмешке. — Возможно, Имаеши не ошибся с выбором. Извинения приняты. До скорой встречи, увидимся в субботу. Ямазаки, Хара, уходим! Быстро за мной, — пробормотал он сквозь зубы. — Пока тут вся школа не собралась.
Хара пихнул локтем в бок замершего как столб Ямазаки и поспешил вслед за Ханамией.
Ханамия остановил их на лестнице.
— Два идиота, — припечатал он, хмуро оглядев их. — Вам повезло, что у них капитан сменился, от Имаеши мы бы так легко не отделались. Валите в раздевалку, некогда мне с вами разбираться, — он отвернулся и быстро зашагал по коридору.
Они постояли, глядя ему вслед. Ямазаки выглядел каким-то растерянным.
— Ох, чувствую, достанется нам еще, — он вдруг замер и резко втянул воздух. — От тебя омегой воняет.
— Я правда ничего такого не сделал, — Хара ухмыльнулся. — Так, попугал слегка. А он уже и в штаны...
— Да мне плевать, — перебил Ямазаки, отводя глаза. Хара перестал улыбаться. — Ладно, пойду вниз, воды куплю.
Он вернулся, когда Хара уже домывался — Хара вдруг почувствовал, что он стоит в дверях душевой.
— Ну что, купил? — спросил он, чтобы разбить неловкую тишину.
— Угу. Купил, — Ямазаки отмер, прошел внутрь. Спустя мгновение что-то стукнуло о скамейку, зашелестела одежда — Ямазаки раздевался. — Будешь?
— Потом, — Хара сунул голову под душ, смывая пену, затем встряхнулся и глубоко втянул носом влажный горячий воздух — преследовавший его запах омеги из Тоо наконец-то исчез.
Ямазаки прошлепал босыми ногами в душевую, встал под соседний душ. Он включил воду, оглядевшись, сообразил, что не взял гель и потянулся к гелю Хары. Вылив чуть ли не полфлакона, начал яростно намыливаться. Хара перестал делать вид, что моется и смотрел, как мочалка с силой ходит по предплечьям, покрывая их густой пеной. Он облизал губы.
— Хочешь, потру спину?
Движения руки Ямазаки замедлились, затем он шлепнул мочалку себе на плечо и молча замер. Пару секунд Хара неверяще смотрел на него, затем медленно закрутил кран своего душа. Он шагнул ближе, взял мочалку, похожую на большой ком белой пены, и легонько подбросил на руке, словно взвешивая. От горячей воды кожа Ямазаки покраснела, долетавшие брызги воды крупными каплями падали ему на шею и спину и стекали ленивыми ручейками вниз, рисуя среди пены причудливые дорожки. Волосы на затылке намокли и топорщились короткими темными иголками. Хара провел мочалкой по лопаткам, стирая мыльные узоры. Ямазаки расставил пошире ноги, уперся локтями в стену перед собой, наклонил голову вперед, медленно, словно неохотно подставляя закаменевшие плечи и спину.
Очередная струйка, белесая от пены, скользнула от шеи по позвоночнику вниз — Хара завороженно проследил ее путь, но когда она нырнула в ложбинку между тесно сжатых ягодиц, каменно-жестких даже на вид, спохватился и поспешно отдернул руку, отводя ее в сторону — подальше от соблазна. Усилием воли он вернул взгляд обратно на спину и поспешно заработал мочалкой. Прошелся по плечам и шее, с энтузиазмом потер бока, затем спустился к прогибу поясницы и там снова потерял темп. Он провел пару раз туда-сюда по копчику — все более медленно. Ямазаки молчал. Не шевелился, не отбирал мочалку, не говорил "все, отвали, дальше я сам".
"Уснул, что ли?" — мрачно подумал Хара. Он еще небрежно повозил пену по спине, затем со спокойствием обреченного придвинулся и осторожно шлепнул мочалкой по животу.
Ямазаки не шевелился.
Хара выдохнул и начал методично намыливать живот, затем грудь. Можно было, конечно, сунуть Ямазаки обратно его мочалку и уйти от греха подальше, но тот стоял тихо — за шумом воды даже дыхания не было слышно, и Хара медлил. Стоять было неудобно — из-за позы Ямазаки приходилось сильно наклоняться вперед, подойти вплотную тоже было нельзя — вряд ли тот оценит, если в зад ему начнет тыкаться чужой полувставший член. Спохватившись, Хара поспешно придержал его свободной рукой. По-хорошему, самое время было разворачиваться и спасаться бегством, а мочалку оставить пока себе. Зато потом, когда Ямазаки уйдет, можно быстро передернуть, пока тот одевается...
Хара застыл, в этот момент Ямазаки дернул плечом — не то недовольный очередной заминкой, не то устав стоять неподвижно, рука Хары соскользнула ниже и прошлась по низу живота, над самым лобком. Он вздрогнул — и его дрожь передалась Ямазаки, он ошалело глянул через плечо, они сцепились взглядами.
— У тебя стоит, Ямазаки.. — неверяще выдохнул Хара. — Твою мать!
Ямазаки оттолкнул его руку и дернулся в сторону, скользя на мокром полу, но Хара уже пришел в себя. Он выронил мочалку и вцепился в него обеими руками, уже не заботясь о том, что член толкается Ямазаки в бедро, толкнул к стене, впечатывая с такой силой, что тот охнул от неожиданности. Прижался всем телом, перехватывая пытавшуюся ударить руку.
— Стой! Стой, куда? — выдохнул он.
Ямазаки наконец перестал сопротивляться и замер, тяжело дыша.
— Дай отдрочу, — трясущимися пальцами Хара гладил напряженное бедро Ямазаки.
Тот повернул голову и уставился через плечо.
— Зачем? — хрипло спросил он, пытаясь поймать взгляд Хары.
— Хочу. Ну, давай, пусти меня, — Хара слегка ослабил нажим и попытался втиснуться рукой между животом Ямазаки и стеной, тот неохотно подался бедрами назад. Хара нашарил член, крепко стиснул, чувствуя, как он подрагивает между пальцами, как набухает у основания горячий узел — пока еле заметно. Другой рукой он обхватил Ямазаки поперек живота, чтобы тот не сбежал, да и дрочить так было куда удобнее. Он скользнул рукой ниже, поиграл яйцами, прихватывая и несильно оттягивая кожу, затем снова вернулся к члену, сжал пальцы кольцом и подвигал ими взад-вперед, от головки к основанию.
Ямазаки выругался сквозь зубы, завозился, отпихивая и уперся локтем в стену, другая рука легла на член поверх пальцев Хары.
— Эй, я сам! — Хара оттолкнул мешавшую руку и активно заработал пальцами — так же, как всегда делал это себе: в быстром ритме, то жестко массируя увеличивающийся узел, то сжимая пальцы под самой головкой. Ямазаки застонал сквозь зубы и выгнулся, запрокинул голову, чуть не треснув Харе затылком по зубам.
— Не убей меня! — отрывисто хохотнул тот, крепко сжимая Ямазаки под ребрами другой рукой и вжимаясь в него бедрами.
Его собственный член мучительно ныл, узел набух и зудел. При каждом толчке вперед он чуть привставал на носках — так, чтобы член проезжался между ягодиц, терся о мокрую горячую кожу, но этого было мало, мучительно хотелось почувствовать настоящую тесноту. Хара в отчаянье заскулил, беспорядочно тыкаясь членом в напряженно сведенные бедра.
— Ямазаки! — простонал он, и тот вдруг чуть расслабился, переступил с ноги на ногу, Хара снова толкнулся, не в силах сдерживаться — и член легко скользнул между скользкими от мыла бедрами. Ямазаки вздрогнул и напрягся, Хара взвыл, вцепился в него мертвой хваткой, быстро толкаясь вперед членом. Так было лучше, куда лучше, Хара сжал руки, наращивая темп, а Ямазаки снова схватился за свой член, ускоряя их общие движения.
Хара судорожно мотнул головой, убирая с глаз мешающие волосы, потерся о затылок Ямазаки щекой и виском, то и дело задевая ухо. У любой омеги линия плеч была соблазнительно плавная, покатая. Плечи же Ямазаки бугрились мышцами и были жесткими как камень. Хара прикипел взглядом к изгибу шеи. Во рту кислила слюна, мучительно хотелось вонзить зубы в эту гладкую горячую кожу — пометить, смешать их запахи...
Хара громко сглотнул.
— Убью! — хрипло рявкнул Ямазаки, словно угадав мысли.
— Прости, — выдохнул Хара. — Я... Я не... Я не буду. Обещаю.
Он лизнул горячее плечо, чтобы хоть так почувствовать вкус — но на языке растаяла только пресная влага. Хара обиженно рыкнул и ускорил темп, стискивая ребра Ямазаки. Они застыли, бешено ходили только судорожно сведенные руки и бедра, Хара навалился, втискивая узел в горячую скользкую тесноту под яйцами, и заорал, когда сперма наконец начала выплескиваться. Когда кончил Ямазаки, он даже не успел понять — просто тот в какой-то момент тоже обмяк в его руках, сквозь звон в ушах Хара услышал тихое рваное рычание, а затем тихий и прерывистый удовлетворенный вздох.
Он отодвинулся, наконец-то разжимая хватку — руки ныли, как после пары матчей подряд. Ямазаки развернулся, прислонился спиной к стене и замер, настороженно разглядывая застывшего перед ним Хару. Пауза затягивалась, наконец Хара криво ухмыльнулся и картинно развел руками:
— Ну что тут скажешь? Прости? — рискнул он.
Ямазаки еще пару секунд молчал, затем буркнул, отводя взгляд и отворачиваясь:
— Совсем охренел.
Он шагнул под душ, Хара жадно смотрел, как Ямазаки быстро смывает с себя остатки пены и сперму с бедер, затем не удержался и шагнул к нему под хлесткие струи, облапил. Ямазаки был горячим, горячее, чем вода. Он не оттолкнул, позволяя рассеянно обшаривать себя.
— Только я ни о чем не жалею, — шепнул Хара в оказавшееся прямо перед носом ухо. — У тебя лучшая задница на свете. Только тощая и жесткая.
— Сам урод, — беззлобно фыркнул Ямазаки, отпихивая его локтем. — Собираться давай, сейчас вода кончится.
Они уже заканчивали одеваться, когда Харе почудился какой-то звук.
— Кто-то вернулся в зал?
Ямазаки тоже поднял голову, прислушиваясь.
— Может, капитан вернулся? — с сомнением произнес он.
Отложив куртку, Ямазаки подошел к приоткрытой двери в зал и осторожно заглянул в широкую щель. Хара как приклеенный потянулся за ним, встал за спиной, с любопытством сопя в ухо.
В зале в самом деле обнаружился Ханамия — правда, не один.
— Парень из Сейрин? — напряженно прошептал Хара. — Как там его? Киеши?
— Угу, — Ямазаки тоже узнал его. — Какого хрена он тут забыл? За добавкой пришел?
Хара молча пожал плечами, наваливаясь ему на спину, чтобы лучше видеть, что происходит.
Судя по всему, разговор шел напряженно. Ханамия стоял, опершись на стену спиной и с обманчивой небрежностью сложив руки на груди. В какой-то момент Киеши вдруг шагнул вперед, вплотную к Ханамии — со стороны было отлично видно, как сжимаются его кулаки, словно он с трудом удерживается, чтобы не схватить собеседника за грудки. Ханамия дернулся назад, вжимаясь в стену, и зло оскалился. Затем что-то процедил и шагнул вперед, отжимая плечом стоящего на пути Киеши. Тот не пустил — он толкнул Ханамию обратно к стене и оба снова застыли, глядя друг другу в глаза. Хара подался вперед сильнее, напряженно вытянув шею — рядом натянутой струной замер Ямазаки.
Пауза все тянулась, внезапно Киеши вздрогнул, подался вперед и всем телом вжал Ханамию в стену. От неожиданности тот снова дернулся, вскинул руки и беспорядочно заколотил по бокам и плечам. Было непонятно, что делал Киеши — кажется, просто стоял, и Хара уже почти решил, что пора им вмешаться, но тут Ханамия вдруг замер и как-то обмяк, отворачивая голову — словно не желая видеть того, кто стоял перед ним. Было отлично видно его зажмуренные глаза и открытое беззащитное горло — у обоих невольных наблюдателей при виде этого само собой вырвалось глухое рычание. Ямазаки дернулся вперед, но Хара вцепился ему в руку.
— Куда?! Сдурел? — беззвучно просипел он.
Киеши медленно, словно через силу наклонился и вжался лицом в подставленный изгиб шеи. Ханамия выгнулся, вскинул руки и вцепился Киеши в волосы на затылке, притягивая его голову ближе. Тот подхватил его под бедра, резко вскидывая вверх, и Ханамия послушно обхватил его ногами за талию — замерший в изумлении Хара услышал, как осеклось дыхание Ямазаки. Двое на другом конце зала не то кусались, не то целовались, Киеши рвано дергал бедрами, втискивая Ханамию в стену, а тот извивался у него в руках, пытаясь не то оттолкнуть, не то прижаться сильнее.
Внезапно Киеши отлепился от стены. Придерживая Ханамию рукой под ягодицы, он осторожно опустил его на пол и замер перед ним на коленях, широко расставив бедра. Ханамия как-то дезориентированно мотнул головой и привстал на локтях, впиваясь взглядом в замершего над ним Киеши. Губы его шевельнулись — даже не вслушиваясь в долетавшие обрывки слов, нетрудно было догадаться, что говорит он сейчас какую-то гадость.
Хара снова покосился на стоящего рядом Ямазаки — тот ответил ему вопросительным взглядом. Хара снова покачал головой.
"Не вздумай!"
Ямазаки нетерпеливо выдохнул, переступил с ноги на ногу и отвернулся.
Киеши не шевелился, молча слушая, что говорит ему Ханамия, а затем сам коротко что-то сказал.
"Останови меня", — почему-то подумалось Харе.
Ханамия осекся, глядя, как Киеши неторопливо тянется к ширинке на своих брюках и расстегивает их. Затем попытался пнуть ногой — Киеши без труда перехватил ее за щиколотку и улыбнулся. Он потерся о голень щекой и неожиданно прижался к ней губами — Ханамия вздрогнул.
Киеши целовал и терся о голую ногу Ханамии, тот молча лежал и смотрел, а Хара чувствовал, как у него начинают полыхать уши. Он зажмурился и потряс головой.
"Нахрена они это делают?" — тоскливо подумал он.
Ханамия запрокинул голову и закрыл лицо локтем, словно сдаваясь. Киеши выпустил ногу и дернул к себе за бедра, подтаскивая вплотную. Ханамия приподнялся — сталкиваясь руками, они стянули его шорты, а затем Киеши легко перехватил его, помогая перевернуться на живот, и нетерпеливо провел рукой по спине — Ханамия выгнулся, опираясь на локти и вздергивая вверх голую задницу. Киеши отдернул руки, словно обжегся, и яростно задергал застежку на брюках, потом вдруг бросил и начал лихорадочно расстегивать пуговицы на школьном пиджаке. Он содрал с себя пиджак и отшвырнул в сторону, снова вцепился в брюки, сдергивая их до колен и поспешно приспуская белье, высвободил член. Хара со свистом выдохнул: на фоне оголившейся бледной задницы член показался угрожающе огромным.
Ямазаки рядом издал какой-то сдавленный звук.
Киеши вцепился руками в бедра Ханамии, сминая кожу пальцами — тот прогнулся в спине и, оглянувшись через плечо, низко взвыл, судорожно стискивая пальцы. Киеши оглаживал руками его зад и бока, затем сунулся пальцами Ханамии между ягодиц — тот еле слышно заскулил и нетерпеливо толкнулся навстречу, пытаясь раздвинуть колени еще шире. Хара судорожно втянул ноздрями воздух, волосы на затылке встали дыбом. Плечом он чувствовал застывшего, словно перед броском, Ямазаки.
Наконец Киеши подхватил Ханамию за бедра, вздергивая вверх, и начал медленно вставлять. Когда он вошел до конца, Ямазаки с Харой одновременно выдохнули. Ханамия снова завыл — низко и протяжно, выгнулся, почти укладываясь грудью на пол, и они задвигались глубокими плавными толчками навстречу друг другу. Киеши навалился на спину, почти полностью скрыв под собой Ханамию, движения бедер становились все быстрее и жестче, Ханамия вскрикнул в очередной раз, и в этот момент Хару словно подкинуло.
Он вцепился в руку Ямазаки — тот вздрогнул и уставился ошалелым взглядом. Хара дернул его от двери и трясущейся рукой осторожно притворил ее, молясь, чтобы та не вздумала скрипнуть.
— Нам хана! — страшным шепотом рявкнул он. — Он нас убьет!
— Ханамия?
— Ну не Киеши же! Если он узнает, что мы видели...
Судя по изменившемуся лицу Ямазаки, тот наконец понял. Они заметались по раздевалке, собирая вещи и подхватывая сумки.
— А как мы уходить-то будем?!
Хара огляделся и обрадованно ткнул пальцем.
— Туда!
— А пролезем? — Ямазаки с сомнением уставился на маленькое окно в боковой стене.
— Ты точно пролезешь, а у меня нет другого выхода, значит и я пролезу.
— Высоко, — пропыхтел Ямазаки, с трудом дотягиваясь до защелки.
— Давай быстрее! Я подсажу. Стой, сумки не забудь!
Хара присел на одно колено, подставляя Ямазаки сцепленные в замок руки. Тот поставил ногу — Хара напряг руки, выталкивая их вверх, — осторожно оттолкнулся и повис, цепляясь руками за раму, затем дернулся всем телом и начал быстро протискиваться сквозь окно. Спустя секунду он уже сунул голову обратно.
— Сумки!
Сумки одна за другой быстро исчезли в окошке, Ямазаки снова свесился вниз, протягивая руку.
— Давай! Я вытащу!
Хара с сомнением оглядел протянутую руку, но схватился за нее и подпрыгнул, пытаясь ухватиться за раму. Было неудобно — узкий проем и маячивший в нем Ямазаки мешали как следует уцепиться и Хара съехал по стене обратно. Хара испуганно огляделся на дверь, но из зала не было слышно ни звука. Он бросил взгляд на стоящую в центре раздевалки скамейку — тащить далеко, да и неудобная, бесшумно не выйдет.
— Тащи еще раз! — он поспешно задрал голову и увидел, что Ямазаки исчез. Вернулся тот спустя минуту — рядом маячила незнакомая физиономия какого-то первогодки.
— Давай, — скомандовал ему Ямазаки. — Поможешь мне.
Хара вцепился в протянутые руки, его резко дернуло вверх, и в следующую секунду он уже торчал в окне, навалившись животом на жесткую раму и закупорив проем, как пробка бутылку. Ямазаки выпустил его руку и вцепился в куртку на плече.
— Отвали, я сам! — пропыхтел Хара, отчаянно дрыгая ногами в воздухе. В голове мелькнуло — а вдруг Ханамия уже вошел в раздевалку, увидел застрявшую в окне задницу и сейчас как схватит за кроссовок?! Эта мысль резко придала сил, и Хара, извиваясь всем телом, протиснулся в окно. Спустя пару секунд он уже стоял ногами на земле.
Ямазаки отодвинул его и быстро сунул голову в окно.
— Вроде никого, — объявил он, аккуратно подцепляя раму короткими ногтями. Прикрыв окно, он с удовлетворенным вздохом разогнулся и объявил переминавшемуся рядом с Харой первогодке:
— Что стоишь? Свободен!
Тот просиял от облегчения и пулей рванул прочь. Спрашивать, чем это тут занимаются сэмпаи, бедняге в голову не пришло.
Подобрав сумки, Ямазаки с Харой двинулись в сторону от спортивного комплекса. Хара машинально нашарил в кармане полупустую пачку жвачки и сунул в рот сразу две пластинки.
— Как думаешь, он не узнает, что мы там были? — спросил Ямазаки.
Хара оглянулся через плечо на ведущую к комплексу дорожку.
— Будем отрицать, — решил он. — Но готов поспорить, ему было не до нас. Твою мать! — он остановился. — Поверить не могу, что капитан подставил кому-то задницу!
— Знаешь, с омегами это случается, — рассеянно хмыкнул Ямазаки, не глядя на него.
— Но не парню из Сейрин! — Хара возбужденно хлопнул жвачкой. — Он же нам этими Сейрин все мозги проебал.
— Так, может, в этом и дело? — Ямазаки пожал плечами. — С чего бы еще мы на их матчи как на работу таскались смотреть?
— Идем на крышу? — вдруг сообразил Хара. — Там мы ему точно на глаза не попадемся, ни разу не видел Ханамию на крыше. Он вроде высоты не любит.
— Тебе же еще зал закрывать?
Хара махнул рукой.
— Потом вернемся и закроем. Если Ханамия еще там будет, скажем — ходили пожрать. Кстати, пожрать я бы сейчас не отказался...
Ямазаки согласно вздохнул.
— Может, потом? Зайдем в раменную по дороге.
— Угу.
На крыше было пусто. Хара с Ямазаки пролезли через низкую дверь и, отойдя подальше, побросали сумки и растянулись на резиновом покрытии, еще хранившем тепло дневного солнца.
Хара уставился на заходящее солнце, рядом устало жмурился Ямазаки.
— Эй! Не спи! — дернул его Хара.
— Да я не сплю, — он зевнул во весь рот и потянулся. — Хорошо просто.
— Угу. Слушай, как думаешь, это что-нибудь изменит?
— Что именно?
— Ну, то, что мы видели.
— Ты про Ханамию? — Ямазаки снова зевнул. — Нет, не думаю. А почему это должно что-то изменить? Это личное дело капитана, с кем ему трахаться.
— Хочешь сказать, ничего особенного?
— Ну да. А что?
— Может, и так, — Хара помолчал. — А то, что было там в душе?
На этот раз Ямазаки ответил не так быстро.
— А что было в душе? — наконец отозвался он.
Хара напрягся.
— Ну, вообще-то, кое-что было. Или, хочешь сказать, это просто дрочка? Подрочили и разбежались?
— Ну да, — уже более твердым голосом подтвердил Ямазаки. — А почему это должно что-то изменить?
Хара помрачнел было, затем внезапно снова оживился:
— То есть ничего не значит? — переспросил он, приподнимаясь на локте. — И ничего особенного?
— Угу.
— То есть мы можем делать это снова?
Ямазаки молчал.
— Ямазаки, — с легкой угрозой в голосе протянул Хара. — Отвечай. Можем? — внезапно он навалился на него, тяжело придавив своим телом. — Сам сказал, в этом нет ничего особенного!
— Ну, сказал, — после паузы подтвердил Ямазаки, настороженно глядя ему в глаза. — Только есть одно условие.
— Никаких ус...
— Никаких омег, — перебил его Ямазаки.
Рот Хары растянулся в торжествующей улыбке.
— Никаких омег, — подтвердил он. — Ни у кого. Тогда у меня тоже будет условие! Я тебя выебу, Ямазаки! Слышишь? Тоже ничего особенного, ты даже залететь не сможешь.
Расслабленное тело Ямазаки внезапно напряглось, а в следующую секунду он уже сидел верхом на Харе.
— А может, это я тебя? — зло прищурился он.
— Может, и ты меня, — покладисто согласился Хара. — Но я-то тебя точно.
Он привлек Ямазаки к себе и погладил по напряженной спине.
Заходящее солнце било Ямазаки прямо в спину, высвечивая медью торчащие на макушке волосы. Хара смотрел в настороженные зеленые глаза и чувствовал себя самым влюбленным человеком на свете.
Но в этом тоже не было ничего особенного. Потому что Хара уже привык.
@темы: Внеконкурс, Фанфик, Омегаверс, The Rainbow World. Другие миры, День правила 34, Kirisaki Daiichi Team
-
-
25.05.2016 в 22:26В голове мелькнуло — а вдруг Ханамия уже вошел в раздевалку, увидел застрявшую в окне задницу и сейчас как схватит за кроссовок?!
Но в этом тоже не было ничего особенного. Потому что Хара уже привык.
-
-
25.05.2016 в 23:13-
-
26.05.2016 в 00:14— ... понюхал не вашего омегу? — улыбка Ханамии превратилась в откровенно неприятную.
А ведь Ханамия их точно убьет, если узнает. Вот же попали...
Спасибо!
-
-
26.05.2016 в 05:43Большое спасибо, ужасно понравилось!
-
-
26.05.2016 в 22:05-
-
26.05.2016 в 22:21вакасаку отдельно тронуло, такое мимими
-
-
27.05.2016 в 21:26готова поставить за фанф отлично уже только за эту фразу
и да, Киехана удалась
-
-
29.05.2016 в 02:16спасибо большое, смеялась и краснела))
-
-
31.05.2016 в 22:56Хара Ямазаки любит!!! Киеши стоит на коленях перед Ханамией)))
Очень горячо, спасибо!
-
-
01.06.2016 в 13:04