Название: Мечта и реальность
Автор: Kaijou Team
Бета: Kaijou Team
Сеттинг: вестерн!АУ
Размер: мини, 2700 слов
Пейринг/Персонажи: Имаеши Шоичи/Касамацу Юкио
Категория: слэш
Жанр: PWP
Рейтинг: R
Краткое содержание: Самое лучшее в отношениях — когда мечты совпадают с реальностью.
От запаха гари резало в глазах, а в горле першило. Касамацу натянул шейный платок повыше, прикрывая нос и рот, и двинулся вперед, обходя пепелище. Дурное предчувствие заставило прибавить шагу, и он чуть не запнулся обо что-то металлическое и загромыхавшее под его ногой.
Вывеска.
Покрытые копотью выпуклые буквы почти не читались, только первая «С», дальняя от огня.
— Кто еще там? — крикнули неподалеку. — Предупреждаю, у меня дробовик и очень дурное настроение!
— Это я! — отозвался Касамацу и свернул на голос.
Персонал салуна разместился у конюшни и мазохистски наблюдал за пожаром.
— Шериф, — кивнул Мияджи при виде Касамацу. Дробовиков у него на самом деле было два — второй, видимо, принадлежал сидящему на земле Окамуре, схватившемуся за голову.
Остальные выглядели не настолько убитыми горем. Хмурый Мияджи скорее всего пылал жаждой мести, Хигучи бережно протирал разобранный саксофон — на земле перед ним стоял раскрытый кофр, и, очевидно, самое дорогое для себя постоянный музыкант «Страйка» вынести успел. По лицу Имаеши прочитать его состояние Касамацу не смог.
— Да, ты говорил мне, что не стоит дразнить индейцев, — произнес Имаеши вместо приветствия. — Хочешь виски?
— Хочу, — согласился Касамацу, протянул руку, ожидая, что Имаеши передаст ему бутылку, но тот ловко извлек откуда-то стакан и на глаз плеснул туда виски.
К бутылке он приложился сам — судя по блеску в глазах и покрасневшим щекам, это был уже не первый раз.
Кто-то от пожара спасает музыкальные инструменты, кто-то — оружие, а Имаеши вот — виски и посуду.
— Мы с ребятами думаем прогуляться немного по охотничьим территориям индейцев, — продолжил Имаеши. — Нам бы не помешала компания кого-то, кто хорошо владеет оружием, шериф.
— Как представитель закона я вынужден отказаться, — Касамацу покрутил стакан в руках и сделал глоток.
Виски был хорошим, по горлу будто жидкий огонь пробежался, а из глаз чуть ли не брызнули слезы. Имаеши наверняка вынес самую ценную из своих бутылок. Не стоит, пожалуй, спрашивать, что стало с остальной его коллекцией.
— Вроде погасло, — Имаеши тем временем прищурился на пепелище. — Сходите, проверьте, как там погреб. И будем собираться в дорогу.
Он поднялся на ноги и вручил бутылку Окамуре. Сказал что-то — Касамацу со своего места не слышал, только видел, как дрогнула широченная спина.
Жалко. Касамацу уже привык приезжать пару раз в неделю в «Страйк», чтобы провести приятный вечер и оставить позади все мысли о своей местами бессмысленной и тяжелой работе. А теперь вот с легкой руки банды Молодого Золота, как называли местного индейского вождя, и приходить некуда.
Хотя Имаеши всегда был ушлым. Касамацу не сомневался, что он отстроит свой салун обратно. Но, может быть, в этот раз хотя бы поближе к городку. И наймет в охрану еще кого-то, помимо Окамуры. Или хотя бы Мияджи переведет из официанта-вышибалы просто в вышибалу.
— К счастью, я не храню все дорогое мне там, где это можно уничтожить, — Имаеши, уже без бутылки и не самой твердой походкой вернулся к Касамацу. Покачнулся и ухватился за плечо.
Глаза у него блестели больше болезненно, чем пьяно.
— Я уже связывался с рейнджерами, они обещали навестить наше захолустье и разобраться с этой бандой, — сказал ему Касамацу, морщась от того, что приходилось недоговаривать.
Обещать-то обещали, но, скорее всего, рейнджеры доберутся до них через месяц, не раньше.
Имаеши тоже это понимал: не стал развивать тему.
— И почему ты выбрал законный путь, шериф, — с сожалением вздохнул он. Подцепил пальцем звезду на рубашке Касамацу, чуть оттянул ее. — Это же скучно. И твоя мораль тебе только мешает. Вот сейчас индейцы по сути дела плюнули в тебя, напав на нас. А ты не можешь взять свой кольт и отомстить им, потому что это будет нарушением закона.
— Не могу, — согласился Касамацу, перехватывая его руку. Запястье у Имаеши оказалось неожиданно тонким, а кожа — сухой и горячей. Сколько Касамацу его знал — а они познакомились еще когда оба были охотниками за головами и однажды обнаружили, насколько проще работать вдвоем, — Имаеши всегда такой был. Вроде и тонкий, но сильный. Мысль была настолько неуместной, что Касамацу даже растерялся, не зная, что с ней дальше делать. Тем более что Имаеши не спешил отстраняться, наоборот, поудобнее оперся на его плечо и привалился к боку.
— Но мне придется поехать с вами, — продолжил Касамацу, чтобы отвлечься от этой теплой тяжести. Проклятый Имаеши. Он был слишком близко, и Касамацу все силы приложил к тому, чтобы не обращать внимание — ни на тепло чужого тела, ни на запах виски и дыма, окутавший Имаеши. — Чтобы проследить, что не пострадают невинные, когда вы подожжете деревню.
Имаеши вдруг отстранился и внимательно посмотрел прямо в глаза, так что Касамацу немедленно захотелось уйти от этого его взгляда. Как будто Имаеши мог разглядеть что-то лишнее в его сути.
— Это не похоже на хороший поступок, Касамацу, — негромко заметил Имаеши.
Кажется, он был удивлен его словами.
Касамацу пожал плечами и пояснил — хотя он был уверен, что Имаеши это про него прекрасно понимает:
— Я говорил, что я слуга закона, Имаеши. Но я никогда не говорил, что я хороший человек.
Имаеши все еще опирался ладонью на его плечо, но тут почему-то переместил руку на шею — а потом запах виски стал еще сильнее, и к губам Касамацу прижались чужие губы, сухие и шершавые. Слишком неожиданно. Он не успел отшатнуться, потому что пальцы Имаеши впились ему в шею, не отпуская от себя, и этот странный поцелуй продолжился, с каждым мгновением становясь все более и более страстным.
***
«Касамацу ощутил, как в груди формируется горячий стон, и зажал себе рот ладонью, удерживая его.
— Нас не услышат, не сдерживайся, — Имаеши перехватил его запястье, потянул на себя…»
Бумага под пальцами была гладкой и прохладной на ощупь.
Юкио отвлекся на это ощущение, погладив лист вверх и вниз. В конце концов, несчастная новелла была не виновата в том, что ее автор окончательно и бесповоротно поехал крышей.
Он отложил распечатки, глубоко вздохнул, выдохнул и снова набрал воздуха в легкие, чтобы прокричать:
— Имаеши! Что за пошлость я только что прочитал?
Ладно, он мог привыкнуть к тому, что оказался одним из действующих лиц популярной серии новелл — Шоичи, по крайней мере, заменял все имена и фамилии в последнем варианте текста и утверждал, что проще ему пишется со знакомыми персонажами в главных ролях. Но с каких пор он решил перейти на… на всякую пошлятину?
— Маркетинг, — пояснил заспанный Шоичи, возникнув в дверном проеме. Юкио от негодования потерял дар речи. — Я просто хочу увеличить продажи! Яой — это очень прогрессивно и увеличивает аудиторию фанатов... фанаток. Разве ты не хочешь стать прекрасной мечтой любой девочки от тринадцати до восемнадцати?
Наверное, никогда за почти десять лет знакомства — из них пять совместной жизни — Юкио не был настолько близок к тому, чтобы кого-нибудь убить.
Убить собственным же текстом, жаль, что листов всего около десятка, нормального оружия из них не получится. Юкио свернул распечатки в трубку и упер ее в грудь Шоичи, поднявшись ему навстречу.
— Не хочу, — категорично отрезал он. — И ты тоже не хочешь, я тебя знаю. Что это вообще было?
Шоичи пожал плечами:
— Хотелось тебя поддразнить? Тебе не понравилось, как я обошелся с твоим характером, или?..
Юкио открыл рот, чтобы высказаться, но потом заставил себя успокоиться и вспомнить, с кем он имеет дело.
— Я тебе уже говорил, что не стоит продолжать списывать персонажей...
Он осекся, потому что Шоичи продолжил, одними губами, но так, что Юкио мог по ним прочитать: — «Не стоит дразнить индейцев». Юкио треснул его по голове бумагой и тяжело вздохнул.
— Ты, как всегда, слишком жесток к моему творчеству. Да и ко мне тоже, — заключил Шоичи. Под глазами у него залегли темные круги — будто пытаясь их скрыть, он надвинул очки как можно выше.
Злость постепенно проходила. Юкио разгладил бумагу, заставляя себя сосредоточиться на простых движениях.
Они все еще стояли посреди гостиной, как идиоты какие-то.
— Еще претензии? — поинтересовался Шоичи тоном, от которого у Юкио всегда начинало сводить зубы — от фальшивой бодрости и интереса.
Свело и сейчас, и он ответил слишком резко и быстро, не успев обдумать свои слова:
— Да хотя бы то, какие у тебя позы в сексе нереалистичные. Люди так не... Что?
Шоичи улыбнулся ему как-то очень сладко, так что Юкио внутренне подобрался и приготовился отражать атаку. Этих атак в последнее время стало слишком много, будто Шоичи поставил себе целью подловить и вывести Юкио из равновесия. Вот и сейчас он с этой своей сладкой улыбочкой придвинулся ближе и выдохнул прямо в ухо:
— Проверим?
Юкио несколько секунд просто смотрел на него, не в силах понять, что это серьезно. Но потом смирился и внутренне махнул рукой, отпуская себя. В конце концов, у них давно не было ничего такого, если не считать быструю дрочку друг другу два дня назад — тогда они случайно пересеклись утром. Шоичи добил очередную главу и шел спать, а Юкио собирался на работу. И все, потому что текст и работа очень сильно мешали личной жизни.
— Если я тебя так заверну, ты орать от боли будешь, — хмуро предупредил Юкио.
— Поэтому я и собираюсь заворачивать тебя, — объявил в ответ Шоичи. — Может, тебе сначала разминку сделать?
Юкио хлестнул его футболкой, прежде чем повесить ее на спинку дивана: идти в спальню никому не захотелось.
И как все-таки до сих пор было странно раздеваться друг перед другом. Юкио справился с этим первым, позволил опрокинуть себя на диван, чувствуя, как обивка щекочет кожу, и отвлекся на то, чтобы притянуть поближе Шоичи и поцеловать его.
Шоичи согнул его ногу, побуждая прижать ее к груди. Это было более-менее привычным, хотя Юкио все равно с трудом удержался от сопротивления. Шоичи все равно почувствовал, что он напрягся — и остановился. Его пальцы скользили по коже — от колена к бедру, и иногда это было щекотно, а иногда от касаний бросало в дрожь, особенно когда Шоичи опускал руку ниже, задевая промежность.
Постепенно Юкио привык к прикосновениям, к позе — к размеренным движениям влажных от слюны пальцев внутри — и только вздрогнул, когда Шоичи перехватил его под колено и надавил.
Это было странно. Как будто нога принадлежала вовсе не Юкио — он, скосив взгляд вбок, отстраненно наблюдал, как его колено оказывается прижато к его же плечу.
— Как ощущения? — сорванным голосом спросил Шоичи. Его пальцы на ноге Юкио подрагивали, по лицу тек пот — скорее всего, сам Юкио выглядел не лучше.
— Не понял еще, — честно признался он, попытавшись сдуть челку со лба, потом убрал ее ладонью. — Но это у меня растяжка... хорошая, сомневаюсь, что твой шериф так сможет...
Он сорвался на тихий стон, когда Шоичи вытащил из него пальцы.
И улыбнулся какой-то особенно острой улыбкой — и торжествующей, и почему-то немного нежной, и на вкус эта улыбка тоже была непривычной. Поцелуя они так и не разорвали, трогая друг друга губами и языками медленно и лениво.
Второй ногой Юкио подтянул Шоичи поближе, упершись пяткой в поясницу. Привычно закусил губу, пережидая, когда тело подстроится, привыкнет к ощущению горячей заполненности, и заставил себя расслабиться, дышать ровно. Двигаться сам он почти не мог, и приходилось терпеть эту вынужденную зависимость от другого — но потом Шоичи начал двигаться. Слишком медленно.
— Мы с тобой тихие, никакой помощи творчеству, — после очередного протяжного выдоха пробормотал Шоичи.
— Ты хотя бы сейчас можешь думать не про творчество? — Юкио несильно стукнул его пяткой по спине. Вышло даже лучше, чем он рассчитывал — Шоичи вошел в него глубже и сильнее, коротко застонал и перехватил под бедра.
И наконец задвигался так, как нужно, быстро и резко, не давая ни Юкио, ни себе самому перевести дух. И при этом он все равно пытался говорить. Кажется, на этот раз — правду.
— На самом деле, я бы не стал... описывать в постельных сценах наш настоящий опыт, — заявил он, погладив Юкио под прижатым к плечу коленом. Пальцы у него действительно были горячие и сухие, и лучше бы Юкио об этом не думал — дышать стало совсем уж тяжело.
Но он не смог промолчать.
— Хоть на этом спасибо! Еще бы ты вообще постельные сцены не писал!
— Я пока не собираюсь, — Шоичи наклонился ближе к нему, как-то сдвинулся, и Юкио не сдержал стона. Ему было странно. Немного тянуло мышцы на внутренних сторонах бедер, особенно правую ногу — Юкио время от времени упирался взглядом в собственное колено и замирал, пытаясь осознать. — Разве что для нас с тобой. Вон тебя как завело прочи...
Ступня впечаталась в его грудь почти без участия со стороны Юкио.
— Завязывай, — велел он, переводя дыхание. — Или я сам тебя трахну.
— Заманчиво, — Шоичи цокнул языком.
Юкио зарылся пальцами в его влажные от пота волосы, откинул со лба челку и улыбнулся, когда Шоичи в ответ сначала сощурился еще сильнее, а потом наоборот, широко открыл глаза.
Еще один поцелуй вышел неторопливым и изучающим — и как будто в противовес ему Шоичи начал двигаться сильнее, так что слов и мыслей почти не осталось, только ощущения, с каждой секундой все более сильные.
Кажущаяся раскаленной кожа под пальцами. Движения внутри. Чужие захлебывающие вздохи над ухом.
В какой-то момент Юкио зажмурился до белых пятен под веками, ощущая, как в груди вибрирует проглоченный стон, и кончил, вцепившись сильнее в чужие плечи.
Разогнуть наконец ногу после этого было схожим с оргазмом удовольствием. Хотя в должной мере насладиться этим мешал свалившийся сверху Шоичи, который, кажется, весь состоял из костей. И все его кости в этот момент упирались в Юкио.
И они опять заляпали диван спермой. И друг друга. И надо было и самому добраться до душа, и Шоичи туда загнать…
Вместо этого Юкио предпочел еще полежать.
Взгляд упал на оставленные на полу распечатки, и он вспомнил, что еще его напрягало по мере чтения:
— А еще тебе нужно будет заменить индейцев на плантатора и его рабов. Намного лучше выйдет.
— М-м, — отозвался Шоичи ему в плечо. — Но ты поддерживаешь идею спалить их?
— Наказать их по заслугам, — поправил его Юкио. — Думаю, местный шериф подтвердит, что плантатор часто любил играть с огнем, вот и доигрался.
— Мне иногда кажется, что я влюблен в собственного персонажа, — пробормотал Шоичи. — А то он такой храбрый, честный, великодушный, прямой... и глаза у него красивые, мечта.
Юкио с недоверием посмотрел на него, приподняв голову.
— Мечта, — повторил Шоичи и задумчиво улыбнулся. — Тебе до него еще расти и расти, Юкио.
Юкио досчитал про себя до пяти, а потом — Шоичи продолжал лыбиться — сбросил его с себя, схватил диванную подушку и прижал к его лицу, игнорируя не особо усердное сопротивление. Наконец Шоичи чуть не ткнул его пальцем в глаз, и пришлось его все же отпустить.
— Вот, вот о чем я говорил! — продолжил он, откатившись от Юкио на безопасное расстояние и переводя дыхание. — В душе у тебя больше от варвара, чем от шерифа.
— Если тебе это так не нравится, никто тебя рядом со мной не держит, — хмыкнул Юкио в ответ. Чужие кривлянья ему уже несколько надоели. Шоичи в притворной обиде поджал губы, но хотя бы замолчал, и Юкио смог наконец собраться с мыслями. — Что ты опять на пустом месте развел? Когда тебе отказывали в публикации? Вот и в этот раз не откажут.
Шоичи несколько секунд смотрел на него, не моргая, так что Юкио в конце концов стало неуютно и захотелось прикрыться подушкой. Зря он, наверное, полез... еще слова вышли какими-то неуклюжими, наверняка у него не поддержать вышло, а только хуже сделать.
— Я ошибся, — очень серьезно заявил Шоичи ровно в то момент, когда Юкио уже решил извиниться за свои слова. — Это ты — мечта.
Юкио все-таки спрятался под подушкой, ощущая, как щеки предательски покраснели.
— В отличие от тебя, — пробормотал он, — я бы врагу не пожелал встречаться с тобой.
— Героически взял меня на себя и спас весь мир? — Шоичи потянул за подушку, и Юкио вцепился в нее сильнее. — Пожалуй, про это будет моя следующая история.
— Только попробуй в ней снова написать какой-нибудь идиотизм, — пригрозил Юкио.
Услышал снисходительный смешок, и Шоичи оставил подушку в покое, снова лег рядом — а потом перегнулся через Юкио и подобрал свой текст.
— Ты же заставишь меня этот идиотизм исправить, — заметил он.
Юкио кивнул, забыв, что его не видят. Под подушкой было жарко, а щеки, кажется, наконец перестали гореть, так что он рискнул покинуть свое убежище. И как раз успел увидеть, как Шоичи ведет пальцем по строке с его пометками.
Выражение лица у него стало задумчивым и сосредоточенным, как и всегда, когда он включался в работу. Юкио позволил себе понаблюдать еще немного, а потом выбрался из постели.
Шоичи был потерян для внешнего мира как минимум на несколько часов, так что Юкио написал Момои, что работа будет сдана в срок, и пошел на кухню, чтобы не мешать.
Мечта, надо же.
Все-таки на некоторых влияет работа — делает их излишне сентиментальными и романтичными.
Вот для Юкио Шоичи был объективной реальностью, с которой приходилось считаться. И без которой Юкио себя уже не особо представлял. Главное было не проговориться — а Юкио чувствовал, что близок к этому.
Видимо, он тоже стал слишком сентиментальным и романтичным, пока читал новеллы Шоичи.
Вот об этом ему можно было сказать. И добавить, что раз он виноват, теперь придется ему терпеть сентиментального и романтичного Юкио рядом до конца дней своих.
@темы: Вестерн, Фанфик, День тайми-вайми, Kaijo Team
-
-
02.05.2016 в 01:29-
-
02.05.2016 в 02:19Спасибо!
-
-
02.05.2016 в 04:11-
-
02.05.2016 в 11:23Спасибо за чудесный текст
-
-
02.05.2016 в 12:12-
-
03.05.2016 в 01:45-
-
04.05.2016 в 19:24Спасибо!
-
-
05.05.2016 в 12:10Люблю эту фразу в каноне, и в тексте она удивительно уместна
Я говорил, что я слуга закона, Имаеши. Но я никогда не говорил, что я хороший человек.
-
-
14.05.2016 в 11:49