Автор: Kirisaki Daiichi Team
Бета: Kirisaki Daiichi Team
Сеттинг: День тайми-вайми - Возраст!AU
Размер: 4309 слов
Пейринг/Персонажи: Киёши Теппей/Ханамия Макото, упоминается Ханамия Макото/ОМП
Категория: слэш
Жанр: PWP
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Это была обычная дыра в стене. Не слишком большая, с краями, аккуратно обклеенными белым скотчем.
Примечание/Предупреждения: постканон
Ссылки на скачивание: .doc, .fb2, .txt
Ханамия припарковался у тротуара и рассеянно окинул взглядом толпу возле парка. Вечер пятницы — не слишком поздний, не слишком ранний. Сегодня он почти не задержался на работе — так, всего на полчаса, — и теперь не знал, чем бы заняться. На самом деле выбор был невелик: пустая квартира, бар в компании коллег или общество друзей, которых в Токио у Ханамии осталось не так много.Хотелось не одиночества, не пьяных сослуживцев, и уж точно не задушевных бесед. Хотелось трахаться. Хороший пятничный секс — необременительный и быстрый, чтобы расслабиться после недельной рабочей гонки, а потом крепко уснуть. На самом деле был еще один вариант... Ханамия поморщился и досадливо побарабанил пальцами по рулю.
С этим партнером он сошелся еще на последнем курсе университета, а после выпуска они по обоюдному согласию решили отношения продолжить. Ханамия был доволен: с поступлением на работу у него не было ни времени, ни возможности искать кого-то еще, а здесь он имел нечастый, но регулярный секс, аккуратного и физически вполне привлекательного партнера. И, что самое главное, никаких обязательств.
Встречались они обычно на выходных, Ханамия отправлял заранее сообщение: «Какие планы на вечер?» и всегда получал один и тот же ответ: "Приезжай, жду".
Про себя Ханамия называл своего любовника Хатико.
Хатико имел вполне приятную внешность, был чистоплотным и внимательным к мелочам, жил один и не имел финансовых проблем. В общем, был почти идеальным. У него был только один минус — надоел.
На прошлой неделе Ханамия его бросил. Точнее, на прошлой неделе он принял это решение и провел выходные дома, отсыпаясь и просматривая воскресные телепередачи. Он не стал ни звонить, ни писать — решил, что Хатико не дурак и поймет намек. А сегодня это могло пригодиться: искать кого-то наспех Ханамия не хотел.
Поколебавшись, он вытащил телефон и быстро набрал привычное сообщение. Ответ пришел уже спустя минуту: «Да, дома. Приезжай, я буду рад».
— Конечно, ты будешь рад, — рассеянно пробормотал Ханамия и потянулся к ключу зажигания.
За окном машины быстро темнело, напротив уже гостеприимно распахивал свои ворота парк Мидзуку. Неспешно фланирующие по дорожкам мамы с колясками и детьми сменились совсем другой публикой. Загорались фонарики, развешанные на нижних ветвях деревьев, откуда-то уже доносилась достаточно громкая музыка, слышался высокий женский смех, а по тротуарам устремлялось все больше и больше любителей вечерних развлечений — по одному, по двое и целыми компаниями.
В затерявшихся в глубине парка барах и клубах легко можно было найти себе девушку и даже парня на час или на ночь. Ханамия ощутил легкий укол зависти. Обманчивая темнота, увы, вполне могла таить в себе неприятные сюрпризы: не хотелось бы обнаружить в лице случайного партнера кого-нибудь из знакомых или коллег по работе.
Мимо прошел очередной искатель ночных удовольствий — внимание Ханамии невольно привлекли широкие плечи и непривычно высокий рост. Машинально он подался вперед, пытаясь рассмотреть прохожего в быстро сгущающихся сумерках. Перед тем как перейти дорогу, тот повернул голову, и сердце Ханамии пропустило удар. Этот человек был ему знаком.
Киеши Теппей.
И куда это он, интересно, шагает так целеустремленно — вечером, в районе парка Мидзуку? Ханамия облизнул губы — от желания узнать чужую тайну пересохло во рту.
Киеши перешел на другую сторону и зашагал вдоль внешней стены парка к большим кованым воротам. Выдержки Ханамии хватило всего на минуту. А спустя две он подхватил с соседнего сиденья сумку и последовал за Киеши. Публика попадалась самая разная, Ханамия в своем строгом черном пальто не слишком выделялся, но на всякий случай он поднял воротник повыше, чтобы скрыть белоснежный шейный платок, а затем сдернул его с шеи и сунул в карман.
Идти за Киеши оказалось нетрудно: свернув с центральной аллеи в одну из боковых, он шел все медленнее, а затем вообще остановился. Достал из кармана клочок бумаги и, подсвечивая экраном телефона, принялся что-то на нём рассматривать. Ханамия тоже сбавил шаг; цветных фонариков здесь было совсем мало, они интимно мерцали из глубины крон, оставляя дорожки в глубокой тени.
В этот момент Киеши сунул бумажку обратно в карман и медленно пошел дальше.
Свидание у него здесь, что ли? Отступив за растущее у самой дорожки дерево, Ханамия с любопытством огляделся. Здесь народу было не в пример меньше. Впереди показалось невысокое здание — очередной секс-кинотеатр, к нему-то и направился Киеши, постепенно ускоряя шаг.
Сгорая от любопытства, Ханамия осторожно последовал за ним.
Кинотеатр ожидаемо оказался маленьким и темным. Слегка расслабившись, Ханамия оплатил вход и прошел в зал. Вопреки ожиданиям, Киеши там не оказалось — при его росте и ширине плеч не увидеть его было бы невозможно. Ханамия нахмурился.
Он покинул зал и вернулся в коридор. У самого выхода обнаружились еще две двери, судя по надписям — обычный туалет. Ханамия нахмурился, стоя перед дверью в мужской: так значит, целью, с которой Киеши пришел в Мидзуку, оказался обычный мужской туалет? Поколебавшись, он толкнул дверь и вошел. Туалет выглядел почти стандартно: раковины, несколько писсуаров и пара кабинок. Непривычны были разве что стенки кабинок: полностью глухие от пола до самого потолка.
Входная дверь хлопнула, в туалет зашел человек — невысокий, тощий, средних лет, с коротко стриженым «ежиком» волос и в традиционном костюме мелкого клерка. Встретившись с Ханамией взглядом, он торопливо отвел глаза и быстро направился к кабинкам. Мазнул взглядом по значку "занято" на дальней кабинке, схватился за ручку соседней и поспешно скрылся там.
Ханамию вдруг осенило, он еще раз оглядел глухие стены кабинок. "Упоительная дырка", вот что это такое — место для встречи любителей анонимного отсоса. Так значит, анонимное свидание? А записка — адрес кинотеатра? Или Киеши пришел наугад? И зачем ему вообще это понадобилось, неужели так никто не дает? Маленький член? Или кривой? Или, может, плохо встает? Любители подобных развлечений снисходительны к чужим недостаткам. У всех свои грязные секреты.
Он решительно направился к кабинкам. Теперь на обоих дверях стоял значок «занято». Ханамия ухмыльнулся и дернул дверь той, в которой только что скрылся посетитель.
От сильного рывка защелка отскочила, и его взгляду предстал клерк, восседающий на крышке унитаза. При виде неожиданного визитера он изумленно распахнул глаза и подскочил со своего импровизированного «стула». Ханамия заметил, что молния на штанах у него была расстегнута.
— В-вы разве не видели, ч-что здесь занято?! — сорванно пробормотал испуганный клерк.
Губы Ханамии дрогнули. Он ухмыльнулся самой неприятной из своих усмешек и дернул головой в сторону выхода.
— Пошел отсюда, — одними губами произнес он.
Еще мгновение клерк пытался сверлить его возмущенным взглядом, но быстро сдался: вскочил, трясущимися руками застегнул штаны и поспешил к выходу. Убедившись, что тот ушел, Ханамия вошел в кабинку и запер за собой дверь, убедившись, что ней этот раз защелка держит как надо. Он повесил сумку на крючок на двери и огляделся. Внутри кабинка оказалась совсем маленькой и узкой, из всей обстановки здесь были обычный унитаз с крышкой, чистый на вид, держатель для бумажных салфеток — и всё. Но главное — дыра в стене. Не слишком большая, с краями, аккуратно обклеенными белым скотчем. Стараясь держаться вне пределов видимости, Ханамия выдернул из кармана мятый платок, подстелил его на крышку унитаза и сел, аккуратно подобрав короткие полы пальто. За стенкой было тихо.
О подобных местах Ханамия знал только понаслышке, интересно, какие тут правила? Он задумчиво посмотрел на дыру, хмыкнул и побарабанил пальцами по перегородке рядом с ней.
«Ну давай, — нетерпеливо подумал он. — Покажи мне, что ты там прячешь?»
Некоторое время ничего не происходило, а затем в дыре в самом деле медленно показался член.
Первой мыслью Ханамии было, что кабинкой он не ошибся. Член был ровный и толстый, красивой формы, с крупной блестящей головкой. Ханамия завороженно смотрел, как на открытой головке появляется и увеличивается прозрачная капля, и боролся с мучительным желанием ее слизнуть.
Это даже несправедливо, что лучший член, который он видел в жизни, принадлежит такому идиоту. Своим немногочисленным прежним любовникам он простил бы какой угодно — ну, почти — недостаток за возможность попробовать с таким размером. Как жаль, что это совершенство досталось такому неудачнику и раздражающему типу, как Киеши Теппей. Хотя... — глаза Ханамии чуть расширились — прямо сейчас это просто член, плевать на то, чей он. Это не какой-нибудь грязный гайдзин, не коллега по работе — никакого риска. Человек по ту сторону стены даже не знает, что здесь сейчас сидит его старый недобрый знакомый, он вообще ничего не знает о своем партнере и не узнает — таковы условия этой забавы. А сам Ханамия... сам он может просто забыть, кто там. Как будто он просто пришел сюда отсосать незнакомцу, потому что любит это дело. А сосать Ханамии в принципе нравилось. Нравилось смотреть, как под его языком и пальцами партнер теряет самообладание, закатывает глаза и делается таким послушным и покладистым.
Ханамия снова уставился на подрагивающий член — он тяжело качнулся, возможно, человек по ту сторону стены начал терять терпение. Может, даже уже был раздражен. Ханамия рассеянно ухмыльнулся.
«Ладно, Киеши Теппей, — мысленно прошептал он. — Ты готов получить лучший минет в своей жизни?»
Он наклонился вперед и медленно провел языком вдоль щели, осторожно пробуя вкус — он растаял на языке чистой чуть терпкой влагой. Затем обхватил пальцами у самого основания и цепко сжал. Член дернулся, Ханамия прямо чувствовал, как человек по ту сторону борется с желанием вытащить своё хозяйство из неизвестной «ловушки». Ханамия ухмыльнулся, но добычу не хотелось спугнуть, поэтому он мокро облизал губы, как следует смачивая их, и обхватил ими головку целиком, слегка ослабляя хватку пальцев. Затем прикрыл глаза и плавно задвигал головой, лаская чувствительную головку нежной внутренней поверхностью сжатых губ. Член вздрогнул и напрягся сильнее. Ханамия дал ему медленно выскользнуть и отодвинулся, с удовлетворением оглядев дело своих рук: член потемнел, напрягся и, казалось, стал еще больше. Ханамия снова как следует облизал губы — с таким размером слюны было мало, — придвинулся ближе и снова взял в рот, позволяя на этот раз пройти глубоко, почти до горла. Целиком взять не получилось, поэтому пальцы у основания он оставил, двигая ими навстречу губам.
Человек за стеной втянулся в ритм, все с большей силой толкаясь навстречу. Ханамия в очередной раз отстранился, тяжело переводя дыхание; багровая от прилива крови головка мокро блестела — теперь слюны было даже слишком. Ханамия тяжело сглотнул, на секунду представив, каково было бы принять такую здоровенную дубинку в задницу — наверное, без подготовки и не войдет. Такую и в бабу совать надо с осторожностью. Он поерзал и поправил член через штаны, безумно хотелось подрочить, но это могло подождать. А вот мокрый здоровенный член перед его лицом ждать не хотел — он нетерпеливо толкнулся вперед, в поиске горячего рта.
Ханамия неровно усмехнулся: "Что? Не терпится?"
Он снова наклонился и, округлив губы, позволил члену плотно скользнуть обратно в мокрое тепло, представляя, как человек за стеной должен сейчас облегченно вздохнуть.
«А вот сейчас ты должен стонать. Пусть тихо, но такое нельзя выдержать, не издав ни звука!..»
Он сжал губы как можно плотнее, подвигал головой несколько раз, одновременно расслабляя горло, пропуская в этот раз почти до конца, и беззвучно замычал, чувствуя, как вибрация мышц передается члену. Тот как-то судорожно дернулся — раз, другой, — сообразив, что происходит, Ханамия попытался отстраниться, но не успел — прямо в горло брызнуло горячим, терпким. Ханамия сглотнул, замотал головой и закашлялся, сплевывая остатки на пол.
Слишком увлекся, — зло подумал он, пытаясь отдышаться. Все-таки спермы у чертова Киеши тоже оказалось слишком много. Трясущейся ладонью он вытер рот и посмотрел на дыру — член исчез, наверное, по ту сторону тоже приходили в себя. Ханамия поднялся — ноги затекли, тесные брюки давили на член, самое время было подрочить — хотя бы просто для облегчения, но надо было сматываться, и желательно — как можно быстрее. Ханамия поморщился. Как его вообще угораздило влезть в такую авантюру? Отсасывать Киеши Теппею! В кабинке общественного туалета... Он торопливо сдернул с крючка сумку и уже взялся за ручку двери, когда его осенило. Он сам себя загнал в ловушку. Если он попытается выйти сейчас, велик риск, что Киеши его увидит — нет никакой гарантии, что они не покинут свои кабинки одновременно. Ждать, пока Киеши наверняка уйдет? А вдруг этот идиот решит подождать в туалете, чтобы узнать, кто это с таким энтузиазмом ему отсасывал?
Он бросил отчаянный взгляд на разделявшую кабинки стену. В дыре белел клочок бумаги. Поколебавшись, Ханамия шагнул ближе и взял записку — осторожно, словно опасаясь, что из дыры высунется рука и схватит его.
«Спасибо».
Ханамия еще раз перечитал надпись, выполненную по-школьному ровными аккуратными иероглифами. Скривился, затем выдернул из кармана ручку и написал ниже: «Обращайся!» И, не задумываясь, сунул обратно.
Почти сразу пришел ответ:
«Не хочешь повторить как-нибудь? Мне очень понравилось. У тебя нежные губы».
Ханамия со злостью глянул на дыру.
А у тебя идеальный член. Я бы сказал, твое единственное достоинство.
«Что, больше никто не дает?»
«Прости, у меня в самом деле проблемы. Девушки боятся».
«На их месте я бы тоже тебе не дал, — Ханамия скривился. — Уверен, эти дуры не дают не из-за члена, а потому, что ты идиот».
Балаган пора было заканчивать. Следовало бежать, пока Киеши занят своими записками. Все, что ему удалось узнать о своем старом противнике — что у того слишком большой член. Не самый страшный компромат, увы. А если он прямо сейчас быстро не смоется, то кое у кого может появиться куда больше компромата на самого Ханамию Макото.
Он схватился за ручку двери. В дыре снова послышался шорох.
«Ну что еще?!» — Ханамия раздраженно рванул к себе записку.
«Если ты не против, давай завтра в это же время?»
Ханамия замер, затем его губы медленно расползлись в злой усмешке.
«А ты умеешь уговаривать, — быстро набросал он. — Мне тоже очень понравилось. Завтра в семь, та же кабинка, да? А теперь уходи первым».
«Хорошо», — пришел лаконичный ответ, и спустя пару минут соседняя дверь негромко хлопнула.
Не в силах поверить, что все решилось так просто, Ханамия выждал несколько минут на всякий случай, затем осторожно нажал на ручку и выглянул. В туалете никого не было. Он быстро направился к выходу по темному пустому коридору, сердце колотилось как бешеное. Казалось, что Киеши не ушел, как обещал, а притаился где-то рядом, и из-за угла вот-вот покажется высокая плечистая фигура. Про себя Ханамия знал, что точно не ушел бы просто так.
Перед кинотеатром тоже было пусто, только фонарики все так же заманчиво сияли в темной листве. Глубоко выдохнув, Ханамия быстро пересек открытое пространство и быстрым шагом, почти бегом, направился по уже знакомой дорожке прочь из парка.
Где-то на полдороге далеко впереди показался знакомый силуэт — и Ханамия резко сбавил шаг. Киеши действительно держал слово. Он шагал быстро, не оглядываясь. Ханамия не спеша следовал за ним до самых ворот, и только убедившись, что тот покинул парк, направился к своей машине.
В салоне он сел, откинулся на сиденье и обессиленно прикрыл глаза, постепенно расслабляясь. Неутоленное, задавленное возбуждение и нервы высосали, казалось, все силы. Он облизал липкие губы, во рту все еще чувствовался четкий вкус чужой спермы. Дотянувшись до бардачка, он достал бутылку с водой, прополоскал рот и, приоткрыв дверцу, выплюнул воду в щель. Сделал еще пару жадных глотков. Стало легче, но запах, разбавленный водой, казалось, теперь наполнял весь салон — пахли губы, пальцы, одежда, казалось, он весь пропитался этим запахом. Чертыхнувшись, Ханамия поспешно дернул молнию и обхватил пальцами член. Глянув в окна по сторонам и убедившись, что темнота надежно скрывает его за стеклами машины, быстро задвигал рукой. Кончил он быстро, в последний момент успев выдернуть из держателя салфетку.
К Хатико он в этот вечер так и не поехал.
Вечером следующего дня Ханамия валялся дома на диване и листал журнал. Стрелки на часах медленно перевалили шесть часов и двинулись дальше. Услышав сигнал мобильного, он дотянулся до трубки и буркнул, не глядя:
— Да?
— Что-то случилось, Макото? Ты чего такой дерганый?
— А... привет, мам. Тебе показалось. А ты чего звонишь?
— Хотела узнать, как мой сын проводит вечер?
— Да никак, — Ханамия демонстративно зевнул. — Вымотался за неделю, решил отдохнуть.
— Хорошо. А на работе как? Ты обещал рассказать мне прошлый раз, что у тебя нового...
Спустя десять минут Ханамия положил трубку и покосился на часы в очередной раз.
Половина седьмого.
Отшвырнув журнал, он начал лихорадочно собираться.
У парка Ханамия был в десять минут восьмого. Припарковавшись, быстро натянул капюшон куртки, нацепил на нос старые солнечные очки, наспех прихваченные из дома, и, втянув плечи, зашагал в сторону знакомого кинотеатра.
Ему повезло, уже знакомая кабинка была пуста. Тяжело дыша, он побарабанил пальцами у края дырки.
Оттуда немедленно показалась записка:
«Привет! Это ты?»
Ханамия фыркнул.
«Я. Привет, мистер Большой Член»
«Если честно, я был уверен, что ты не придешь. До последнего сомневался».
«Я сам не думал, что приду», — мрачно подумал Ханамия. «Меньше слов, больше дела?» — написал он.
Похоже, Киеши умел понимать намеки — вместо ответа в дырке снова показался член. На этот раз Ханамия подготовился получше: усевшись на крышку унитаза, он приспустил свободные брюки. Его собственный член уже тоже почти стоял. Одной рукой Ханамия провел по нему, открывая головку, другой уже привычно обхватил толстое основание члена Киеши и провел языком вдоль крупной набухшей вены. Пощекотал уздечку и, добавив слюны, расслабил горло и позволил члену мягко скользить по языку.
В этот раз он не собирался торопиться, однако Киеши его подвел. Почувствовав, как уже знакомо напрягся член, Ханамия двинул губами еще пару раз и в самом деле почувствовал, как рот наполняется густой спермой. В этот раз вкус показался не таким терпким. Выдернув из кармана платок, Ханамия вытер мокрые губы и полез за блокнотом.
«И что это было?»
В дырке показалась записка:
«Прости! Ты не кончил?»
Ханамия зло посмотрел на торчавший из штанов член, ему-то самому до развязки было еще далеко.
«У меня даже встать не успел», — мстительно написал он.
«Прости! Я представлял, что еще мог бы делать с тобой в тот момент, и, кажется, немного увлекся. Я могу что-нибудь сделать для тебя?»
Ханамия облизал губы, стискивая в пальцах карандаш.
«И что ты там такого себе напредставлял?» — наконец написал он и сунул записку обратно. Вопреки ожиданиям, ее не потянули сразу, как до этого. Ханамия пихнул записку глубже, и спустя секунду его пальцев коснулись чужие — горячие и сухие.
Ханамия поспешно разжал пальцы и отдернул их, словно обжегшись, но тут же спохватился. "Ну и что с того, что он увидел мои пальцы? — раздраженно подумал он, однако ответную записку взял с осторожностью.
«Я представлял, как я трахаю тебя пальцами, пока ты держишь во рту мой член».
Ханамия почувствовал, как краска бросилась ему в лицо.
«У тебя пальцы такие же здоровенные, как член?»
Хотя он отлично помнил, какие руки у Киеши Теппея.
На этот раз вместе с запиской в дырке мелькнули пальцы — длинные, с мощными костяшками и аккуратными коротко подстриженными ногтями.
«Боюсь, что да», — прочитал Ханамия.
Покажи еще раз, — захотелось ему написать, однако вместо этого он быстро набросал,
«Так что ты там хотел ими сделать?»
«Я мог бы трахнуть тебя пальцами. Только прижмись, пожалуйста, плотнее к стене».
Ханамия рассеянно вытер о плечо мокрый висок.
«Смазка?»
«Да».
Ханамия поднялся и стянул штаны ниже. Оглядевшись, высвободил одну ногу, поставил ее на крышку, попытался прижаться ягодицами поплотнее к стене и почти сразу почувствовал прикосновение. Скользкие пальцы легко скользнули по щели ягодиц снизу вверх, заставив сжаться от неожиданного холода, но мягко, почти невинно тронули вход.
«Да не тяни ты!» — с досадой подумал Ханамия, и в то же мгновение пальцы вернулись, нажимая уже более настойчиво. Чувствуя, как в него мягко толкается один, Ханамия медленно выдохнул, уперся одной рукой в противоположную стенку, другой оттянул ягодицу и выгнулся, вжимаясь задницей в стену за спиной. Хотелось подрочить, хотелось, чтобы Киеши действовал жестче, а тот с обманчивой мягкостью трахал его пальцами — уже двумя, то сгибая их, то разводя шире.
Ханамия неохотно подался вперед, снимаясь с пальцев. Схватив ручку, он написал:
«Презерватив?»
Иероглифы плясали и расползались в разные стороны, как и мысли.
«Да».
Спустя полминуты в отверстии снова показался член — Ханамия посмотрел на обтянутую латексом крупную головку и тронул ее кончиками пальцев.
Он в самом деле хотел это сделать?
Да, он хотел.
Он снова уперся ногой в крышку и, придержав член, попробовал осторожно вставить его. Тот входил с трудом; насадившись где-то до половины, Ханамия замер, тяжело дыша и уткнувшись мокрым лбом в упиравшуюся в стену руку.
— Все. Не могу больше, — прохрипел он беззвучно.
Его словно услышали — член двинулся, сперва немного назад, затем снова вперед, легкими, покачивающимися толчками. Так в самом деле было легче — Ханамия застонал вслух и выгнул спину так, что стало почти больно. Потихоньку он начал поглаживать себя, кусая губы и все сильнее толкаясь навстречу. Первоначальная боль прошла, превратившись в саднящее раздражение.
Когда все кончилось, Ханамия непослушными руками подтянул штаны и обессиленно плюхнулся на крышку унитаза. В голове было пусто и звонко. Некоторое время он невидяще смотрел на белеющий в отверстии листок, затем вяло дернул его к себе.
«Ты в порядке??? Ответь, пожалуйста!»
Ханамия криво усмехнулся.
«Я жив», — написал он и сунул листок обратно, уже без раздражения почувствовав, как Киеши снова трогает его пальцы.
«Это было потрясающе!»
Ханамия вяло фыркнул.
«Так почему, говоришь, тебе девушки не дают?»
«Не то чтобы не дают, — охотно откликнулся Киеши. — Но полноценный секс у меня был последний раз полгода назад. И то моя девушка от меня ушла».
«Заебал?»
«Да нет... наверное. Мы всего два раза были вместе.»
«И после этого ты решил переключиться на мужские задницы?»
«Не совсем. Можно сказать, что приблизительно в то же время я понял, что парни мне нравятся больше, чем девушки».
«Или ты любитель искать обходные маневры».
«А ты язвительный. Но мне нравится. Я бы с удовольствием поболтал с тобой просто так, о чем угодно».
«Да ладно. Нравится, когда тебе говорят гадости в лицо?»
«Почему? Нет. Просто мне нравятся плохие парни».
Ханамия глянул на отверстие. Сейчас ему как никогда захотелось посмотреть Киеши в глаза.
«Скажи, ты занимался спортом? И каким, если не секрет?»
«Интересный вопрос. Да, занимался. Баскетбол».
«И как?»
«Неплохо. Но в старшей школе прекратил. Была травма. Но так даже к лучшему, потому что смог сосредоточиться на учебе».
«Теперь хорошая работа? И где?»
«Неплохая», — коротко ответил Киеши. Наверное, спохватился, что слишком разоткровенничался.
«Думаю, мне пора», — написал Ханамия и встал.
«Тогда можно еще один вопрос? Хочешь поменяться?»
«Ты о чем?»
«Я имею в виду кабинки. Не хочешь поменяться кабинками?»
Ханамия наконец сообразил, что это значит.
«Правда хочешь мне отсосать?»
«Да».
«Делал это раньше?»
«Нет».
«А с чего тогда вдруг?»
Ханамия правда не понимал.
«Ты мне нравишься. И я хотел бы тоже сделать тебе приятное».
«Нравлюсь тебе? Какой бред. Может я старый, лысый и у меня не стоит? И что ты тогда собрался сосать?»
«Не думаю, я видел твои пальцы. Очень красивые. У тебя красивые пальцы. И мне кажется, красивый большой рот. И очень нежные губы. Пожалуйста, если ты не против, давай завтра встретимся снова?»
«В семь?»
«Да. И меняемся кабинками».
«Хорошо. И уходи первым».
«Конечно. Уже ушел».
На этот раз Ханамия уходил почти спокойно, только изредка поглядывая по сторонам.
В десять минут восьмого на следующий день он был на месте. С колотящимся сердцем скользнул в дальнюю кабинку, щелкнул задвижкой и только тогда позволил себе перевести дух. Чувствовал себя странно, словно внезапно оказался на чужой территории. Он огляделся, пытаясь представить, что тут делал Киеши. Кабинка выглядела почти зеркальным отражением, только дырка была в противоположной стене.
Он побарабанил по краю отверстия.
«Я тут. Очень ждал тебя».
«Волнуешься?»
«Немного».
«И как? Не передумал?»
«Как ты там писал — меньше слов, больше дела?»
Ханамия усмехнулся. Он спрятал записку в карман и расстегнул штаны.
Так вот как это ощущалось. Он подвигал рукой и осторожно придвинулся к дырке, просовывая туда напряженный член. Неизвестность пугала и возбуждала одновременно.
Член осторожно тронули языком. Ханамия понял, что слишком сильно сжимает пальцы в кулаки, и постарался расслабиться. Он уткнулся горячим лбом в пластик перед собой и медленно выдохнул.
«Ну, давай же!» — подумал он.
Его снова коснулся язык — уже более уверенно, а затем чужие губы мягко обхватили головку. Ханамия беззвучно застонал — еще никогда он не испытывал настолько сильных ощущений, когда кто-то брал в рот его член.
И никогда еще не кончал так позорно быстро.
Может, он просто слишком долго ждал.
Отодвинувшись от стены, Ханамия медленно застегнул штаны. Возбуждение отступало медленно, хотелось передохнуть и продолжить. Ему мучительно хотелось еще.
В дырке царила тишина.
Эй, ты как там, жив? — захотелось написать ему.
Наконец показалась записка.
«Это было... познавательно».
«Ха».
«Ты не хотел бы сходить со мной в кино или в кафе? Или, может быть, немного погулять в парке? Может быть, я тороплю события и вообще зря это делаю, но ты мне очень нравишься».
Ханамия читал, и улыбка медленно сползала с его губ.
«Я знаю, что так не принято, но я делаю это, потому что хочу». Это должна была быть моя реплика! — с бессильной яростью подумал он.
Ханамия скомкал в кулаке записку.
Нет. Он не пойдет в кино или в кафе, даже если действительно захочет. Так же, как не узнает, проглотил Киеши его сперму или нет, не потрахается с ним лицом к лицу, не возьмет за яйца в буквальном смысле, глядя, как тот выгибается в оргазме.
И не узнает, сильно ли мешает трахаться больное колено.
Ханамия швырнул бумажный комок в мусорную корзину, сдернул с крючка сумку и вылетел из кабинки. Он уже успел покинуть кинотеатр, когда услышал за спиной торопливые шаги. Дернулся, заметался взглядом, но впереди расстилалась бесконечная пустая аллея.
На секунду мелькнула мысль о бегстве, но шаги зазвучали уже совсем рядом.
— Подожди, пожалуйста. Выслушай меня.
Ханамия замер на месте.
— Прости. Забудь, что я написал. Но я правда очень хотел поговорить с тобой. Давай оставим все как есть, если ты не хочешь, или... ты больше не придешь, да? — тихо закончил он. — Я все испортил.
Ханамия обреченно сдернул с головы капюшон и развернулся к Киеши.
В первую секунду тот обрадованно вскинул голову и открыл было рот, собираясь что-то сказать, но замер и как-то в одну секунду весь подобрался. Это бесстрастное и закрытое выражение лица Ханамии было отлично знакомо.
Он криво усмехнулся.
— Ясно, — тяжело уронил Киеши и сунул руки в карманы куртки. — Ясно, — повторил он. — Неожиданно, что тут скажешь. Но ты-то знал, что это я. Верно?
Отрицать очевидное бессмысленно, отвечать на риторический вопрос — глупо. Ханамия пожал плечами.
— Выходит, знал. Если вопросов больше нет, я пошел. Пока-пока. Кстати, отлично повеселились, спасибо, — он махнул рукой, не оглядываясь.
Он успел пройти не меньше десяти шагов, прежде чем Киеши снова догнал его. Почувствовав тяжелую руку на плече, Ханамия остановился и повернул голову.
— Ну что тебе еще? — процедил он.
— Ханамия... Макото. Вообще-то предложение остается в силе.
Ханамия резко развернулся, сбрасывая руку.
— Что? Какое предложение? Сходить с тобой в кино? Совсем свихнулся?
— Да, в кино. Или еще куда-нибудь, — Киеши внимательно оглядывал его.
— Мне это не нужно… — начал было Ханамия, но осекся, потому что в этот момент взгляд Киеши дошел до его рта и замер. Глядя, как тяжелеет этот взгляд, Ханамия нервно облизал губы.
— Еще куда-нибудь? — хрипло переспросил он.
— Можем ко мне, — Киеши сделал шаг вперед, оказавшись почти вплотную. — Но это далеко. Или…
— ...лав-отель, — закончил за него Ханамия. — Моя машина у ворот.
Еще мгновение они стояли, глядя друг другу в глаза.
— Макото, и еще... хочу предупредить. Боюсь, я не буду нежным.
Ханамия опустил веки и качнулся вперед, почти утыкаясь в ворот расстегнутой куртки, жадно втянул запах разгоряченной кожи, свежего пота и какого-то терпкого одеколона. Киеши вздрогнул и с силой сжал лежащие на плече пальцы.
Ханамия поднял глаза и оскалился:
— Не нуждаюсь. Ну что, давай повеселимся?
@темы: Фанфик, The Rainbow World. Другие миры, День тайми-вайми, Kirisaki Daiichi Team, Возраст!AU
-
-
02.05.2016 в 08:25-
-
04.05.2016 в 02:04-
-
04.05.2016 в 03:11И Ханамия такой неутомимый искатель приключений, со своим желанием, все узнать, все проверить, всюду залезть.
Спасибо!
-
-
06.05.2016 в 14:19